Гори, но живи (СИ) - Климонов Юрий Станиславович

Гори, но живи

Глава 1

16 августа 1983 года. г. Москва. Кремль. Кабинет Андропова. Утро

Несмотря на продолжительную грозу, Юрий Владимирович был в прекрасном расположении духа. Но едва он начал просматривать почту, в дверь постучали.

— Да! — на приглашение вошёл Громыко с озабоченным видом. Увидев его в таком состоянии, генсек не преминул поинтересоваться. — Андрей Андреич, что случилось?

— У нас произошла крупная авиакатастрофа в Шереметьево. Назревает дипломатический скандал, в котором наша страна становится козлом отпущения.

— А подробнее? — сразу посерьёзнел Андропов.

— Час назад в связи с ухудшающейся лётной обстановкой были отменены все официальные авиарейсы… Да только северокорейцы на свой страх и риск решили показать удаль и вылететь в Пхеньян. На борту этого авиалайнера был никто иной как Ким Чен Чжу.[1]

— Это кто такой? — нахмурился генсек.

— Сын Ким Чен Ира и Сон Хе Рим. Ким Ир Сен не очень-то благоволит к этому браку, поэтому парень учился в Швейцарии. Летел оттуда домой для проведения обряда совершеннолетия, а по пути прибыл в Москву для встречи с нашей комсомольской организацией. Обсуждали какое-то совместное мероприятие. Подробности сейчас уточняются. Так вот… молодой человек своей властью приказал обеспечить своевременный взлёт. Лётчики не посмели перечить и потребовали у диспетчера этот самый взлёт. А тут вернули обратно самолёт «Интерфлюга»,[2] на борту которого находилась Хелен Шульц — внучка самого Эриха Мильке…

— Ого…

— … В общем, несмотря на рекомендации диспетчеров Шереметьево, в условиях непрекращающейся грозы самолёты столкнулись… И там, и там есть жертвы среди персонала… Ким Чен Чжу в «Склифе», Хелен Шульц у Арбузова… По предварительным заключениям медиков оба останутся инвалидами на всю жизнь… Там и позвоночник… и селезёнка с печенью… Очень жаль молодых — парню нет и двадцати, а Хелен — только в июне двадцать три исполнилось…

В этот момент раздался звонок телефона, и Андропов снял трубку.

— Слушаю.

— Юрий Владимирович, здравствуйте. Это Арбузов.

— Здравствуйте, Павел Валентинович.

— Юрий Владимирович, вы в курсе, кого ко мне доставили?

— Да, только что мне сообщили.

— Так вот, мне сейчас из «Склифосовского» звонили… там у них второй высокопоставленный иностранный пациент… И у него примерно схожие проблемы с позвоночником… Что хочу сказать… есть призрачный вариант излечения… — он замялся.

— Говорите, Павел Валентинович. Каким бы фантастичным не был этот вариант, говорите.

— Я краем уха слышал об уникальном препарате, вызывающем дикий метаболизм тканей у человека. Но там такой уровень секретности, что не с моим носом лезть в этот калашный ряд.

— Даже так? — опешил Андропов. — И где он находится?

— В Рябиновске, Юрий Владимирович. Помните, вы звонили Белопольскому с просьбой помочь с персоналом для их закрытого санатория…

— Помню, конечно. А у них там есть нормальные хирурги, если потребуется ответственная операция?

— Там перспективная молодёжь, Юрий Владимирович. Не знаю, есть ли у них сейчас практика…

— Хотите напроситься в гости? — усмехнулся Андропов.

— Не скрою — очень хочу, но секретность…

— Хорошо, выберите двух самых опытных хирургов и готовьтесь к вылету в Калачеевск.

— Понял, даю отмашку.

Андропов положил трубку и поднял глаза на Громыко.

— Юрий Владимирович, а можно и мне с ними? В рамках той договорённости, чтобы получить необходимый багаж знаний. Другой удобный случай вряд ли представится.

— Хорошо, Андрей Андреич, только согласуй от моего имени весь коридор до Рябиновка.

Тем временем. г. Рябиновск

Едва придя на работу, Ксения Рокотова с головой окунулась в ворох проблем, связанных с созданием киностудии. Предстояло провести не только организационные мероприятия, но и попытаться набрать кое-какой персонал. Хотя последнее представлялось ей туманным — как искать подходящие кандидатуры из-за закрытости города она не знала.

— Оль, привет! Зайди ко мне, — попросила она Волкову по внутреннему телефону.

Как только та вошла, Ксения по лицу сразу определила, что-то было не так.

— Оль, что случилось?

— Да… — та отрешённо махнула рукой.

— Давай, рассказывай… Это связано с твоим краткосрочным отпуском?

— Понимаешь, мне пришлось ехать в Подмосковье, чтобы забрать племянницу — Анечку… Она — дочка моего покойного брата…

— А что, у неё какие-то проблемы?

— Ксюш, мой брат погиб при исполнении служебного долга… После его похорон Люда, его супруга, слегла и больше не поднялась…

— Какой ужас! — Рокотова прикоснулась ладонями к щекам и покачала головой.

— Естественно встал вопрос об опеке над Анечкой… Мы с Витей решили взять её к себе.

— Какие вы молодцы! — лучезарно улыбнулась Ксения.

— Осталось решить несколько вопросов… Нет, со школой как бы уже договорились, но помимо обычной нужна ещё и музыкальная, а там уже набор завершён… Девочка сильно переживает по этому поводу… она буквально живёт музыкой…

— Мне позвонить в «музыкалку»? Давай я попробую?

— Бесполезно… — вздохнула Волкова. — Там всё понимают, но не могут ни увеличить количество учеников, ни решить вопрос с набором нового класса… Из-за одного человека они не будут делать этого… Три дня уже бьёмся и ничего…

— Так! А давай посмотрим на её способности? Если они реально хорошие, значит, подключим Остапова. Приводи её вечером в звукозаписывающую студию.

— Хорошо.

Там же. Вечером

Ксения развила активную деятельность по устройству Ольгиной племянницы на музыкальное обучение. Даже пригласила Базыкину как специалиста по вокалу — её мнение, она полагала, будет определяющим при принятии решения. А поскольку сегодня должны были записывать одну из песен ВИА «Послезавтра», до кучи пригласили и Шмелёву. Ольга металась с подбором песен для экзамена и рискнула задействовать ноутбук и Базу Знаний. Они с Аней просмотрели несколько вариантов, остановившись на песне Анны Герман «Эхо любви». Однако, кроме подготовки к прослушиванию, у Ольги возникли и производственные проблемы. Оставив девочку у экрана, она кинулась их решать.

Спустя пару часов большинство вопросов было решено, и волнующаяся Ольга вместе с племянницей подошла к Рокотовой.

— Ну, Анечка, чем ты надумала удивить педагога по вокалу? — доброжелательно поинтересовалась Ксения.

— Мы с тётей Олей решили, что подойдёт песня Анны Герман — «Эхо любви».

— Ого… а не рано ли тебе такие песни петь? Справишься?

— Справлюсь, — кивнула девочка. — Но если она не покажет мои способности, я тут присмотрела ещё несколько…

— Да? И какие же?

— Тут мне тётя Оля дала взглянуть на несколько песен от неизвестной мне группы… вот послушайте… — Аня повернулась к экрану ноутбука.

— Оль, ты что сделала? — опешила Рокотова. — Ты ей Базу дала посмотреть?

— Так она всё равно ещё не понимает, что это такое. А так хоть выбор есть.

— Тётя Ксения, вот это мне ещё понравилось… — она включила подборку лучших выступлений молодых конкурсантов программы «Голос»

— «Rolling in the Deep»… ничего себе, — мотнула головой Рокотова. — И что, ты так сможешь?

— Смогу. Я же училась в школе с английским уклоном. Я уже все слова выучила… И вот в том же списке ещё одна под номером двадцать восемь.

— «My Heart will go on»… Анечка, ты серьёзно?

— Ага, — кивнула девочка. — Темп и слова тоже выучила.

— Ну, кто у нас здесь на экзамен пришёл? — в студию зашла Базыкина.

— Наталья Леонидовна, вот у Оли племянница — Анечка Мухина… не хотят брать в «музыкалку» из-за того, что мест нет.

— А раньше где она проходила обучение?

— В Ногинске, Московской области, — сообщила Волкова. — Так случилось, что мне её пришлось забирать сюда… Анечка осталась круглой сиротой…

— Какой ужас… — огорчившись, покачала головой Базыкина. — Ладно, не будем о грустном… Итак, Анечка, что ты хочешь нам спеть?