Петрович и Серый в Иномирном легионе - Наталья Алферова

Наталья Алфёрова

Петрович и Серый в Иномирном легионе

Глава первая. Дети Ветра

Ничто не предвещало ни беды, ни хоть какого-нибудь значимого события. Картахея, столица Великой Империи, нежилась под летним солнцем, подобно спящему льву. За полторы сотни лет без войн, междоусобиц, склок за власть и природных катастроф жители империи расслабились.

Тем более что с приходом на трон династии Эстарон захватническая тактика по расширению территорий сменилась на дипломатическую. В результате в империю влились Горное королевство гномов и Союз гоблинских племён. После чего стремление к увеличению подвластных земель и вовсе сошло на нет, ибо, как сказал император, дед нынешнего: «Нельзя отхватывать кусок больше, чем сможешь проглотить».

Такая аналогия была не случайной, все Эстароны отличались отменным аппетитом. И это являлось, пожалуй, единственной их слабостью. А вот любовь к красивым женщинам отец нынешнего императора за слабость считать отказался, заявив, что это естественное для мужчин качество.

За полтора века забылось первое десятилетие правления династии с жёсткими реформами, а вот последующий расцвет в памяти поколений отложился. Как и воцарившийся после него период мирной спокойной, можно сказать, беззаботной жизни. Богатые и нищие богатели, причём, первые быстрее, остальные наслаждались стабильностью.

Но нашлись и те, на чью жизнь не влияли никакие перемены. В Империи их называли «Дети Ветра» или, попросту — бродяги. Уличные музыканты и художники, циркачи и актёры, даже провидцы встречались. Не помогали выстроенные в больших городах театры, галереи, цирки. Труппа могла осесть на некоторое время, но вскоре ветер приключений подхватывал и отправлял в путь.

Лишь с возрастом, когда уже не оставалось сил на странствия, бродяги покупали на скопленные деньги домишки и начинали вести скромную и скучную, по их мнению, жизнь. Так мечтала поступить и старая провидица Нея, но, предсказывая судьбу другим, она не угадала своей.

Во время странствия, которое должно было стать последним, Нея нашла на дороге брошенного непутёвой матерью мальчишку лет двух. О том, что ребёнок именно брошен, свидетельствовала прикреплённая булавкой к рубашке записка, в которой корявым почерком сообщалось его имя «Ижен», и просьба: позаботьтесь, кто сможет. Правильнее бы было оставить мальца в ближайшем приюте, но сердце старой женщины дрогнуло. Посмотрев в карие смышлёные глаза мальчишки, Нея поняла, что она, никогда не имевшая детей, обзавелась внуком. И странствия продлились ещё на десять лет.

Одной Нее до конца жизни хватило бы накопленных средств на скромное существование, а вот быстро растущему мальчишке требовалось многое. К радости бабушки он проявил склонность к музыке и научился играть на скрипке. Вскоре Ижен и Нея зарабатывали уже вдвоём. Мальчик играл на скрипке, а провидица предсказывала желающим их будущее.

В столицу они пришли не только с намерением заработать, хотя Картахея считалась местом хлебным, даже городскому стражу порядка пришлось отвалить немалый куш, за возможность выступать. Нея надеялась, что её талантливого внука удастся устроить в одну из музыкальных школ. Сама же собиралась купить хоть плохонький домик на окраине и, наконец, осесть.

Поначалу всё складывалось удачно. Удалось снять недорогую, но вполне уютную комнату в постоялом дворе, отметиться в Гильдии — да, да, у бродяг они тоже имелись, и за неполных три дня отбить сумму, выплаченную стражу. Однако Нею мучили тревожные предчувствия. Старой провидице очень не нравились ходившие по столице слухи, они тревожили, как тревожат водную гладь волны от брошенных в неё камушков.

Нея давно уже разговаривала с внуком как с равным, потому спросила:

— Ижен, ты общался с местными? Что говорят?

Мальчик, разглядывавший скрипку и смычок, пробормотал:

— Скоро струны менять, — затем поднял на бабушку взгляд и ответил: — Мутно всё. Кто-то видел Оракула, идущего во дворец. Значит, на него снизошло важное видение. Вряд ли хорошее, старец вид имел мрачный. Одного из наших, под ноги попавшегося, посохом по спине огрел. Благословил.

Последнее Ижен произнёс с усмешкой. Нея укоризненно на него глянула, мол, как-то ты неуважительно о великом старце. На что Ижен, тоже молча, пожал плечами.

— А я слыхала, новый призыв в войска ожидается. Счастье, что ты ещё не дорос, — произнесла Нея. Затем взяла куртку внука и принялась пришивать к ней пуговицы, терявшиеся подозрительно часто. Хорошо, у запасливой бабушки имелась целая шкатулка запасных, правда другого цвета и размера. В итоге куртки и рубашки Ижена, выглядели как у циркача. Сам мальчик на это внимания не обращал, а зрители после первых же звуков, издаваемых его скрипкой, забывали обо всём, кроме чудесной музыки.

— Постой, бродяг ведь не забирают служить? — удивлённо спросил Ижен.

Настала очередь бабушки пожимать плечами. Она перекусила нитку, благо зубы каким-то чудом сохранила, после чего добавила:

— За неделю до нашего прихода у Императора все правители побывали. Точно что-то затевается.

— Посмотрим, — философски изрёк Ижен и спросил: — Ба, можно я погуляю перед сном?

— Драться не будешь? — строго поинтересовалась Нея, протягивая куртку.

— Как получится, — честно ответил внук.

На следующий день Нея и Ижен, чью щёку украшала свежая ссадина, отправились на Центральную площадь. Там, по словам местных, прогуливались известные музыканты и важные вельможи. Последние часто бывали щедры, а вот первых Нея надеялась привлечь талантом внука. Возможно, даже учеником какой-нибудь мэтр возьмёт. Долго мечтать провидица не умела. Она кинула на площадку у фонтана коврик, уселась на него и завязала чёрной лентой оба глаза. «Видеть не глазами, а сердцем», — так звучал девиз всех обладателей дара предвидения: от самого признанного из них — Оракула, до начинающего провидца-бродяги.

Ижен достал инструмент из футляра, настроил и заиграл. На этот раз он начал выступление со старинной пастушьей песни. Прекрасные звуки скрипки словно переплетались с плеском водяных струй фонтана. Создавалась иллюзия, что маленький музыкант играет на струнах воды.

— Неплохо, весьма неплохо, — изрёк господин, шествовавший мимо вместе с другом, и остановившийся, привлечённый искусной игрой.

В его голосе не слышалось ноток, присущих настоящим музыкантам. Нее случалось показывать внука мэтрам, она хорошо помнила их интонации, даже при похвале остающиеся слегка пренебрежительными. Любопытство заставило чуть сместить повязку.

Похваливший Ижена господин, как и его спутник, оказался важной птицей. Их мундиры, близкие по покрою к военным, украшали вышитые золотом гербы Империи — львы, опирающиеся на щит. Видеть подобные Нее доводилось, хотя и так можно было догадаться — это королевские советники.

Похваливший Ижена советник, кинул в выставленную для сбора денег миску золотую монету.

Ижен на мгновение прервал игру, склонил голову и вновь опустил