Металюция (СИ) - Останин Виталий Сергеевич

Металюция

Глава 1

Много лет назад, совсем в другой жизни, я увидел, как крохотная ящерка, размером чуть длиннее спичечного коробка, дралась с котом. Именно дралась. Не шипела, как это делают жертвы в попытке отпугнуть, не пугала. Сражалась. Раз за разом крохотная рептилия кидалась на здоровенного кошака. Получала удар когтистой лапой, падала, но вновь поднималась. С каждым прыжком, она целилась в морду хищника смешной своей пастью. Без надежды победить — только из желания продать жизнь, как можно дороже.

И кот дрогнул. Ветеран уличных битв, гроза помоек и ужас голубей — отступил. Конечно, с его репутацией, он не мог просто развернуться и сбежать — пацаны бы не поняли. Но видя, как маленький враг, которого он считал легкой добычей, раз за разом встает, и продолжает бой, отступил. Хотя всем уроном, что ящерка нанесла котяре, была лишь небольшая царапина на носу у последнего.

С независимым видом, мол, не очень-то и хотелось, зверь повернулся к жертве задом, задрал хвост, и пошел прочь. А ящерка побежала по своим делам. Я не знал, как сложилась ее дальнейшая судьба. Может быть, этот яростный боец и не прожил потом долго. Может, забившись под камень, он издох от полученных ран. Но сражался он до конца. Победил, и, сам того не зная, вдохновил мальчишку, наблюдающего за этим странным поединком.

Тогда я решил, что стану таким воином — как эта ящерка. Чтобы ни перед кем не отступать, и никогда не сдаваться. Потому что тогда, в детстве, я понял одну важную вещь. Стоит смириться с судьбой, и она не даст тебе пощады. Прижмет своей когтистой лапой к земле, надавит изо всех сил и выпустит кишки.

Но, если, отринув надежду, с яростью бросить судьбе в лицо — сдохну, но не отступлю! — та спасует и сама сбежит. В конце концов, потом скажет она себе, на свете много других слабаков, которые ничуть не возражают, чтобы их внутренности вытекли из-под ее тяжелой длани.

В прошлой жизни судьба любила возить меня мордой по столу. Но никогда не доводила дело до конца — трусила, полагаю. Лишь тогда, в последний мой день в родном мире, разошлась не на шутку — и бандиты тебе, и бабенка с ножом, и автобус с отказавшими тормозами. На все деньги сыграла, не иначе. И, видимо, обидевшись, что я все равно продолжаю коптить небо, пусть и в другой реальности, и новом теле, решила и дальше спуску не давать.

С первого дня в мире, где Советский Союз продолжил существовать и в 2023 году, я получал от нее лещей. Вокзальная шпана, турецкие шпионы, КГБ, немецкие разведчицы. Потом по нарастающей — курс молодого бойца для малолетних преступников-сверхов, китайский Красный Мастер, демоны, мятеж в Монголии и снова демоны. Другой на моем месте уже воздел бы к небесам руки и заорал:

— Ты тут вообще, кроме меня, никого не видишь, сука тупая⁈

Но я молчал. Принимал каждый удар, и каждую подставу этой капризной дамы, и становился сильнее. Лишь посмеивался про себя. Злишься? Ну, злись-злись, кошелка рваная! Нельзя сказать, что я и не такое в своей жизни видел — нет! Но заставлять ее беситься и каждый раз уходить прочь, ворча от бессилия, мне доставляло настоящее, ни с чем не сравнимое удовольствие.

Хорошую, все-таки, я получил в детстве прививку. Спасибо тебе, ящерка. Благодаря тебе, я могу выдерживать творящееся вокруг меня безумие, и даже не особенно волноваться. Подумаешь, очередной финт судьбы закинул меня на американское шоу про дерущихся супергероев! Ха, да просто набьем им морды и поедем домой!

Котов я, кстати, с того дня, терпеть не могу. Трусливые твари!

— Вик. Пора. — вырвал меня из мыслей Алекс, мой агент. — Твой выход.

— Конечно. — я поднялся с узкого дивана, и вышел из вагончика.

Такой полагался каждому участнику «Металюции». Назывались они, правда, гримерками, но я по старой памяти окрестил их иначе. Все они были разного размера и с различными удобствами внутри. Зависело от твоего положения в турнирной таблице. Рвешь рейтинги — держи ангар с кондиционером и даже ванной. Катишься вниз — ютись в картонной коробке на колесах.

Мой, например, был этаким середнячком вагонно-гримерного общества. Диван, два кресла, стол, раковина и холодильник. В меру удобно, но без излишеств. Ровно та оценка, которую я получил от фокус-группы — эта шестерка людей еще и выдавали прогнозы на игру. Последние, правда, были актуальны только до первой схватки между участниками.

Которая ждала меня через несколько минут. В составе поезда съемочной группы, врачей, спасателей, юристов и агентов, я и мой противник прибыли на границу с пустыней, и встали на окраине лубочного ковбойского городка. Уж не знаю, построили его специально для шоу или он давно тут стоял, используясь для съемок вестернов, но смотрелся он очень антуражно.

Одна не слишком длинная, но довольно широкая улица. Дощатые дома в два-три этажа. Скрипящие на горячем ветру рассохшиеся двери, и даже перекати-поле, без которого ни один уважающий себя вестерн не обойдется, имелся. Носился по окраине, цепляясь за рельеф.

Продюсеры решили, что в этом сезоне предварительные схватки пройдут вот в таких местах. Все они были должным образом подготовлены, снабжены кое-какими сюрпризами и ловушками. «Долбанная игра на ностальгии!» — так охарактеризовал это Алекс.

Моим противником был Бугай. По советской классификации, он обладал рангом около семерки, то есть серьезной опасности для меня не представлял. Голая физическая сила, хорошая регенерация и… все, в общем-то. Завтрак саварана. Легкий, причем.

С другой стороны — он был представителем черной расы. Его и звали так — Черная Бестия. Как мне рассказали техники, это был первый негр за черт знает сколько лет, допущенный на святая святых американского шоу номер один. Уже одно это настораживало. Ведь расовый вопрос, напомню, в здешних штатах не был закрыт, и жизни черных значения не имели. Почему тогда он здесь?

Мой источник информации — один болтливый декоратор — уверял, что устроители просто решили дать зрителям мяса на старте шоу.

«Черномазых не любят, Вик. — сказал он мне. — Никто не заплачет, когда ты его порвешь. Ты же его порвешь?»

Мне, однако, казалось, что все не так хорошо. Негров в США много. Очень много. И выпускать на драку со мной одного из них, рассчитывая на красивую победу этнического белого человека над черным, было не очень дальновидно. Посмотрит чернокожая публика, как их товарища — воплощение всех их надежд, рвет какой-то супер, не исключено, что на дыбы поднимутся.

Последнее, кстати, я не сам придумал — Алекс сказал. Выразился он жестко, но стараясь, чтобы его никто не услышал.

«Кто-то его сюда протащил, Вик. Будь осторожен. Я кое-что разузнал у коллег из Чикаго. Этот малый вырос в Гарлеме, а там публика сам знаешь какая. "Металюция» для него билет в жизнь, в которую он никаким иным образом попасть не сможет. И чтобы попасть туда, он пойдет на любую подлость.

Короче говоря, Алекс считал моего противника подставным. Не для меня лично, а в целом — для шоу. Ну, а меня могло просто рикошетом накрыть, ибо нефиг в зоне разрыва многолетнего конфликта белых и черных гулять. Так что я решил держать ухо востро. И быть готовым ко всему.

Меня, кстати, окрестили Дикарем. Прямо тогда, на кастинге. Я только кивнул — хоть груздем называйте — и даже по поводу своего сценического образа спорить не стал. Лишь изменил слегка черты лица на случай, если когда-нибудь ролик с моим участием в шоу, попадет на глаза кому-то из знакомых. Чтобы стыдно не было.

Внешний вид моего персонажа получился — мечта разбитной разведенки. Почти голый, из всей одежды только плавки из кожи, да пара наплечников. Вооружен молотом на длинной рукоятке. Волосы слегка синеватые, кожа смуглая, загорелая — чудо, короче говоря. Про себя я решил, что если будут неудобства с этим образом, то перекинусь в более привычную боевую форму. Алекс был об этом уведомлен, остальные — нет.

— Эй, Вик! — крикнул мне помощник режиссера Тод, средних лет гик с редкой неопрятной бородой и бейсболке, укрывающую чахлую растительность на голове. — Подойди к мистеру Блэру, надо еще разочек пробежаться по сценарию.