Зверь

С трудом открывала глаза. Что-то мешало.

На третий раз получилось, и я смогла увидеть… свечи.

И где их только не было. На полу, на каменных полках, особенно рядом со мной. Всю обложили. Притом добросовестно постарались.

«Где я?» – мелькнул вопрос, но ответа я не знала.

Лежала в какой-то темной каморке. Так в старину темницы выглядели.

Попробовала подняться, но со стоном пошла вниз, больно ударяясь о камень, служащий мне вместо подушки.

– Жива?! Жива принцесса! – писклявый голос ударил по вискам.

«Да что же она так кричит?!» – с возмущением подумала, желая закрыть уши.

Отвернулась и выдохнула:

– Не кричи! – голос получился нежным и детским. Ну, не совсем. Подростка. Точно не мой.

– Ой, как же так? Как же так?! А мы уже хоронить собрались… Гроб Игнатий добротный смастерил. А она… живехонька. Ой, что делается-то?! Как быть?

Голова перестала болеть. Окончательно.

«То есть хоронить?! Какой еще гроб? И почему она так разочарована? Игнатия жалко?»

Все же поднялась, но лучше бы дальше лежала. Находилась я в склепе. Таком мрачном, темном, в паутинах. Три насчитала. Про уборку тут и не слыхали никогда.

И еще холодно тут было. В вытрезвителях потеплее.

Замерзла. И когда посмотрела на себя, поняла почему.

Нарядили меня в длинную тонкую сорочку с золотистой накидкой. Это когда иней на каменном полу.

Дожидались, пока окоченею от переохлаждения?

Свечки раздражали. Не могла смотреть. В груди все сжималось от тоски.

Услышала всхлип и перевела внимание на девушку. Точнее, молоденькую девчушку в черном платье в рваной телогрейке с двумя толстыми косичками. Она стояла с открытым ртом и крестилась.

«Я в секте. Это понятно. А зачем?» – мелькнула мысль, тут же перекрываемая важным вопросом: кто я?!

Попыталась вспомнить, но безрезультатно. Память словно стерли.

Интересно…

Так, тогда нужно понять, что тут происходит.

– Гражданка… – вежливо начала, когда девчонка завизжала и рванула к двери, что-то там выкрикивая про колдовство. Сразу стало жалко. Не в себе. Переохладилась, видать. Тут два варианта: догнать и дать валерьянки или вырубить, чтобы успокоилась.

В том, что население слегка не в себе, я поняла, но тот факт, что не помнила себя, раздражал и не давал покоя. Конкретно. Оказывается, нет ничего хуже быть никем, пусть даже временно.

Ладно, посидела… и хватит. Нужно разведать обстановку.

Мысль, что я переборщила со снотворным и еще сплю, вдруг ворвалась в сознание. Появилась слабая надежда, но верила смутно. Слишком уж тут мрачно и нереально правдоподобно.

Опустилась на пол и ахнула.

Главное, в пеньюар нарядили, а про ботинки забыли. Босую помирать уложили, чтобы уже точно тут окоченела от холода. Осмотрелась и увидела шаль на странной деревянной палке с камнем. Интересная конструкция.

Довольно улыбнулась и направилась к ней, аккуратненько убирая свечи и вытаскивая тряпку.

Мне нужнее.

Разорвала и обмотала ноги шалью по колено. Теперь можно и по сугробам. Развернулась и поспешила к двери. Быстро не получилось, меня шатало по непонятной причине. Что странно, кое-как открыла деревянную дверцу. Вроде ничего особенного, но тело не слушалось меня.

Мягкое и слабенькое.

Не особо нравилось это мне.

Вышла, а если точнее, выползла и поплелась по утоптанной дорожке, понимая, что я во внутреннем дворике замка. Высокого, старинного и до невероятности мрачного.

Задрала голову и случайно ртом поймала снежинку.

Холодненькая.

Внезапно их так много повалило. Будто на меня специально их высыпали. Невероятно!

Стала кружиться, словно впервые видела снегопад, когда вдруг услышала крики. Ко мне бежали люди. Присмотрелась. С копьями и вилам в руках.

«Секта агрессивная, не меньше», – решила про себя, начиная анализировать обстановку, чтобы знать, куда бежать.

Оставалось им до меня совсем немного, когда выставила руку и закричала:

– Стоять! – замечая, как все застопорились, а один все же выделился, постаралась как можно громче рявкнуть: – Куда идешь? Стой на месте!

Получилось неважнецки, но результативно.

Народ озадачился. Сразу принялись смотреть по сторонам, шушукаясь, молчаливо спрашивая друг у друга, зачем их остановили. Когда дошло, кто именно осмелился, посыпались возмущения.

– Да что слушать ведьму?! – крикнул высокий, тощий, похожий на кочергу. Его носу позавидовал бы сам Буратино.

Скривилась. Честное слово, вот куда ему про ведьму говорить? Он тогда Кощей.

– В костер ее! – закричал усатенький колобок, заставляющий меня нервничать. Тут точно понятно, статья 167 УК по нему плачет.