Людмила Ример - Ветер с Юга. Книга 1

Людмила Ример

Ветер с Юга. Книга 1

© Ример Л. Г., 2016

Предисловие

В один прекрасный момент мне надоело ждать, когда Джордж Рэймонд Ричард Мартин выпустит очередную книгу своей серии «Песнь Льда и Пламени», и я решила написать свою историю. В ней нет ни слова правды, но в ней нет и ничего того, что не могло бы случиться с каждым из вас…

Часть первая

Никита

Капля смачно шлепнула по носу. Сознание заметалось, пытаясь вырваться, но сон держал крепко. Борьба длилась недолго, и Никита, сладко потянувшись, повернулся на левый бок. В щёку тут же впилось что-то твердое. Никита охнул, рывком сел и открыл глаза.

Сон мгновенно исчез, как стянутое с головы одеяло. И было от чего – перед глазами стояли деревья. Никита зажмурился, потряс головой и снова открыл глаза – картинка не изменилась. Более того – к ней присоединился звук. Где-то высоко над его головой листья шумели от свежего ветерка, а проснувшиеся обитатели зеленых великанов уже устроили отчаянную утреннюю перебранку.

Мысли неслись в голове с такой скоростью, что в ушах звенело. Первый ужас осознания ухватил, наконец, одну из них за хвост, и она прочно заняла свое почётное место: «Где я?» Ответ предполагался – дома, в кровати, но он совершенно не вязался со зрением и слухом.

Мигом встрепенувшееся сознание услужливо подсунуло другой, вполне очевидный ответ – «в лесу», но тут же заткнулось, когда Никита, озираясь по сторонам, додумал вторую, не менее оригинальную мысль: «Ну и как я сюда попал?»

Он уже совсем было решил пораскинуть мозгами в этом направлении, как вдруг сзади на шею что-то шлепнулось и поползло.

– Тьфу ты, дрянь! – Никита вскочил на ноги и брезгливо смахнул букашку с шеи. Он терпеть не мог разных ползучих и летающих гадов, всячески избегая добровольные контакты с этой живностью.

«Эт чё за фигня такая?» – бесцеремонно выдернутый из сна мозг Никиты всё ещё отказывался воспринимать окружающую действительность, хотя та довольно нагло перла ото всюду. «Лес какой-то…» – Никита не был фанатом прогулок на природе, но то, что вокруг настоящий лес, сомнений уже не было.

Правда, покрутив головой, он так и не смог опознать ни одного из двух известных ему деревьев – березы и ёлки – но кто ж его знает, какой он на самом деле – настоящий лес!

Вокруг бушевала яркая зелень середины лета. Невысокая трава пестрела яркими цветами самых смелых цветов и оттенков, привлекавших своим запахом сотни вертящихся вокруг них насекомых.

«Блин, засада… не фига не помню, чтобы в Битцевском такие были… – Его взгляд упал на ближайшее дерево с грубой, почти красной корой и серебристо-салатными вытянутыми листьями. – Варсега обязательно нас в него мордой бы ткнула…»

Внутри всё похолодело. В начале прошлой недели их классуха Варсега (географичка Варвара Сергеевна)водила их 6 «Б» в Битцевский лесопарк на экскурсию по осеннему лесу. Осеннему… лесу… На улице октябрь, и вчера шёл снег с дождём… Тёплый ветерок, будто издеваясь, дохнул ему в лицо ароматом цветов с ближайшей полянки и полетел дальше, провожаемый одобрительным шорохом странных листьев.

– Во хрень, – голос прозвучал как-то придушено. – Это во чё я вааще влип? – Никита по привычке потянулся почесать макушку, но вдруг охнул – на правом виске бугрилась приличных размеров шишка. – Мать моя, где ж я так приложился? Ни хрена не помню…

На нижнюю ветку толстого дерева в нескольких метрах от Никиты уселась большая чёрная птица с ярким красным хохолком и уставилась на мальчика круглыми блестящими глазами. Глаза смотрели, не мигая, и сама птица сидела так неподвижно, что больше напоминала чучело из краеведческого музея. Только в глубине полуоткрытого хищно изогнутого клюва мелькал розовый язычок. От этого застывшего взгляда по затылку Никиты проворно побежали мурашки, и очень захотелось поглубже втянуть голову в плечи.

– Эй, ты! Пошла, пошла вон! – Он замахал руками и даже подпрыгнул. Птица не шелохнулась, продолжая презрительно смотреть на прыгающее перед ней существо немигающим взглядом, только её хохолок из красного стал бордовым, да язычок быстрее замелькал в раскрытом клюве.

Никите стало не по себе, охотничий пыл разом пропал. «Хрен её знает, что у этой коросты в башке… Ну её…» – Не спуская с птицы глаз, он бочком скользнул за ближайшее дерево и замер с бешено колотящимся сердцем.

«Ну, ты чувак, даешь… От первого встречного петуха затрясся. А если тигр? Тогда точно трусами не отмахаешься… – где-то в глубине живота противно заныло. – Тогда всё – трындец котёнку…»

Дальнейшая работа растрёпанных в конец мыслей привела к вполне логичному выводу – а не пора ли пойти и поискать зримые плоды цивилизации? Желательно, в виде мобилы – на дворе белый день, и его персону наверняка уже хватились.

«Блин, сегодня же контрольная по физике! Ну всё, банан обеспечен… Хрен докажешь физичке, что я не по своей воле тут гуляю. А Витёк вчера обещал, что всё будет чики-пуки – он с Катькой Сушковой побазарил, и эта мымра железно ему обещала дать сдуть нужный вариант.»

Витёк, его друган ещё с детсадовского совместного сидения на горшках, вчера вечером забегал ненадолго и, краснея и отводя глаза, поведал, что целых три часа терпел эту зануду Сушкову в кино и даже купил ей мешок чипсов, лишь бы уговорить её сменить праведный гнев на милость. К его, Никиты, бренной оболочке. Потому как о его мозгах у Катьки было своё и весьма устойчивое мнение.

«Да-а, может, не так уж Сушкова и не права… как можно было умудриться за ночь упилить черт знает куда? Лунатик ты, парниша, однако… Суперлунатик, если упер аж к экватору… – Он критически оглядел радостно желтеющие помпоны домашних шлёпанцев и снова почесал макушку. – Ладно, это уже не смешно! Пора копытами шевелить. Да и жрать уже охота…»

Наскоро сориентировавшись по едва проглядывавшему сквозь густые кроны солнцу, он отлепился от ствола дерева и потопал к видневшейся прямо по курсу небольшой полянке. Идти было довольно легко, хотя к хождению по лесу в домашних тапках он был явно не готов – они так и норовили свалиться с ног.

Крутя головой во все стороны в надежде обнаружить какие-нибудь признаки человеческого присутствия, Никита бодро шагал по невысокой мягкой траве, одновременно старясь восстановить картину вчерашнего вполне заурядного дня, приведшего к таким необычным последствиям.

Последнее, что он помнил абсолютно чётко и ясно – этой ночью он был не где-нибудь, а именно у себя дома. И, пользуясь отсутствием матери (её ночные дежурства в больнице позволяли их семье хоть как-то сводить концы с концами), ещё с обеда уселся за комп и – какая уж тут физика – зашёл в свою любимую игру.

Слава богу, никто его не воспитывал, не ныл под ухом: «Посадишь зрение… Посмотри на себя в зеркало – бледный, как привидение… Лучше бы спортом занялся, а то скоро будешь кривой и дохлый…» Звонки сотового отвлекали, конечно, но не мешали отвечать матери бодрым голосом, что мусор он вынес, хлеба купил и уроки уже почти все сделал.

На ближайшем дереве резко и пронзительно закричала какая-то птица, ей тут же ответила другая с дальнего края поляны. Никита вздрогнул и поискал глазами горластую представительницу местной фауны, боясь снова увидеть своего недавнего неприятеля. Виновница скакала по ветке, сверкая почти всеми цветами радуги, и оставалось только удивляться, как в таком тщедушном теле возникают столь громкие звуки.

Солнце поднялось уже достаточно высоко и стало припекать, разная мошкара начала наглеть, от неё не спасал даже лёгкий ветерок. «Надо воду поискать, пить жуть как хочется… Должна же тут быть вода. Река или хоть ручей какой-нибудь…»

Стоило только представить стакан с чаем, как сразу сильно захотелось есть. Последнем, что он ел вчера, были чипсы, которые щедрый Витёк вытащил из кармана куртки. Никита сжевал их, не отрываясь от экрана. Седьмой уровень, который он старался пройти весь вчерашний вечер, ему бы этого никогда не простил.

События в игре менялись с такой скоростью, что просто отвести глаза от компа – означало скорую и неминучую смерть. Тем более жизней у него и так осталось ну, о-очень мало! Витёк от игр не фанател. Отец записал его во все мыслимые секции от шашек до бадминтона, в промежутки зачем-то засунув ещё и японский язык, за который к Витьку сразу же приклеилась кликуха «Ниндзя». Правда, он особо и не возражал.

Никите было проще. У матери не было сил, времени и, тем более, лишних денег, чтобы так его мурыжить. От Никиты требовалось только нормально учиться и постараться максимально оградить её от внеплановых бесед с Варсегой, что впрочем, удавалось ему не всегда.

Никита глубоко вздохнул. С каким удовольствием он съел бы сейчас ненавистную гречку, которая наверняка стоит в холодильнике в синенькой кастрюльке. Даже без масла… Даже холодную… Даже без трёх-четырёх сосисок… В животе громко и уныло заурчало. «Всё, Никитос, кончай ныть, будь мужиком! Хорош о жратве думать! Лучше мозги раскинь, что делать-то. И хватит соплями стены обмазывать…»