Владимир Чистяков - Попадают по-разному (СИ)
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Владимир Чистяков - Попадают по-разному (СИ) краткое содержание
Попадают по-разному (СИ) читать онлайн бесплатно
Владимир Чистяков
Попадают по-разному
Глава 1. Вводная
Пока ещё безымянная девочка. 268 г
— Опоздали.
— Уверен?
Усмехается.
— Охрану не выставили?
— Почему? Выставили.
Командир поднимается. Молодой, огромного роста, довольно худой в чёрных латах словно покрытых змеиной чешуёй.
— По коням!
Всадников не больше сотни. Доспехи у всех подобны командирским. Запылённые, но отменного качества. Кони у многих вороные. Почти у всех к сёдлам приторочены отрубленные головы.
Не бой. Избиение. Хотя, правильнее, заслуженное возмездие. Пусть запоздалое.
Командир, сотник и двое десятников сидят на деревенской площади. Солдаты заняты. Шуруют по домам, лишившимся хозяев, стаскивают с убитых доспехи получше. Сносят на площадь мертвецов. Таскают дрова, поленницу для огромного костра. Мёртвых, одетых по-крестьянски складывают рядами у поленницы. Чуть поодаль — груда тел напавших на деревню, некоторые полураздеты, другие в дешевой стёганной или кожаной броне. Все тела разбойников — без голов.
Отрубленные лежат недалеко от места, где сидят командиры.
— Как делим? На отряд, или каждому?
— Каждому. Пусть наместник попрыгает.
— По сколько?
— Кто что прихватил — то его. Остальное — по жребию.
— Что нашёл? — солдат из весеннего набора.
— Вот. Ребёнок. Живая. Девочка. Не знаю, что делать.
Командир вино с ленцой допил. Хороший виноградник. Был. В месте, где «резаки» побывали, долго никто селиться не захочет. Поля даже стороной будут обходить, ибо как знать, что из земли ещё полезет. Благо, земли вокруг в достатке.
— Я на няньку похож?
Солдат осторожно делает шаг назад, не зная, что делать со свёртком.
— Сто-ять! — повернувшись к десятнику, — сходи в постоялый двор, там, вроде был ещё мех с этим клеймом.
Повнимательнее осматривает сверток, не приближаясь к солдату.
— Вроде, не маленькая. Дорогу выдержит.
— Там-то она нам зачем? В соседней деревне пристроим кому-нибудь. «Ведьмы» три-четыре накинем — возьмут с радостью, — сказал и осёкся, сообразив, ляпнул что-то не то, торопливо продолжил, — Точнее, не «ведьмы», конечно, а золотые новой чеканки.
Командир заржал.
— Дать бы по шее, да лень. Тем более, она сама их так зовёт. Шутит ещё «Лучший мой портрет — всем, даже врагам нравится!» Нет уж, как тут с приёмными обращаются, я знаю. Обойдутся как-нибудь без ещё одной батрачки. Эт ты вовремя ведьму вспомнил. Как раз одной знакомой и подарю. А то обожает со щенятками двуногими возиться. Может выпотрошит, может нет. Куда ей чужие, своей будто мало.
Хохот.
— Звать-то её теперь как будут?
— Как-как? — командир нисколько не смутился — На поле боя её нашли. Значит, Ертгард, как воительница, будет.
— А второе имя?
— Что там у нас на дворе? Осень. Вот так и будет.
Глава 2. Вводная
Попадун в год имени всезнающего овоща
Млядь! Грёбаные коммунальщики. Хотя, сам тоже хорош — срезать решил. Лента же натянута была. Сосульки впечатляющие висели. Но по сугробам обходить не хотелось. Ну, вот и срезал!
Бля! Как башка болит. Очки куда-то делись. Ну да ладно, хоть стёкол в глаза не попало. Так! А что с пейзажем случилось? Где асфальт. Что за травка пожухлая? По голове что ли дали?
Х. З. Вставать надо. А то валяешься, словно бомж пьяный.
Что за!!!
Это моя рука? Что с ней! Точнее, в чём она. Кроме крови.
Кольчуга, поверх какая-то броня, вроде японской. Встаю на колени. Чуть не падаю. Ударом по голове дело явно не ограничилось. Валяются тела в доспехах. Много. Очень. Все различной степени поврежденности. Одно разрублено почти пополам…
Закончив блевать, (почему-то одной желчью, хотя утром ел) пытаюсь сообразить, где оказался. Первое, и самое очевидное — на поле недавнего, и явно масштабного, сражения. Насколько глаз хватает, мертвецы лежат. Те, что в поле зрения, на самураев похожи. Шлемы уж больно характерные… Какие-то разломанные деревянные решётчатые конструкции. Ручеек, заваленный телами людей и коней. Читал про что-то подобное — деревянные укрепления, чтобы задержать всадников… Стрелки за частоколом… Такеда? Японцы?
Как-то не слишком весело. Самураи, насколько я помню, весь шестнадцатый век увлеченно резали друг друга в самых причудливых комбинациях. Ещё в Корею их заносило… А сейчас я где? И к какой из сражавшихся сторон я принадлежу? В какую сторону идти? Сражаться — то я не умею вообще. А остались ли умения прежнего владельца тела? Х. З.
Кем же он был, владелец тела прежний? Высокий, меня прежнего точно выше. Явно, крепкий физически, я бы, прежний, и половины, да что там врать, трети ударов не выдержал бы. Даже, в доспехах. (Если бы вообще смог в них передвигаться, тут опыт нужен, а с моим-то сидячим образом жизни…) Видать, шишка, как минимум среднего звена, судя по качеству доспехов. Что с одной стороны хорошо, если к победившей стороне принадлежишь, но если наоборот… Так, а оружие где мое? Хоть и плохо в холодняке разбираюсь, но знаю, что кроме кинжала… Или это меч короткий? У подобного субъекта ещё что-то должно быть обязательно.
Огляделся по сторонам… Чуть не упал снова. Огромный двуручник с пламенеющим лезвием сразу узнал. Хотя, никогда и не видел. Описывал только…
Млядь, значит не японцы это. А самые что ни на есть натуральные грэды. Придумал, на свою голову…
Поднимаю меч… Похоже, и в самом деле, мой. Руки привычно лежат на рукояти. Память тела что ль? Но меч сейчас только подпоркой служить может, не оружием. Мутит. Много раз подобное в кино видел. Разница — налицо. Слышатся стоны. Кто-то сидит на трупе, обхватив руками голову и раскачивается вперёд-назад. Ещё один стоит, опершись на длинное копье. Просто стоит, на то, что вокруг ноль внимания.
Мертвецов вокруг меня явно многовато, понимаешь, почему бойцам с двуручными мечами у всяких ландскнехтов двойная плата полагалась… Но тут нет ландскнехтов. Точно.
Показались всадники. Отряд. Большой. Хотя, я и с одним-то сейчас не справлюсь… Оптимист!
Во главе отряда — женщина. Моих лет… Пожалуй, даже старше. То есть, по местным меркам, старуха почти. Выглядит… Ну как описывал, так и выглядит! Низенькая (хотя, пока на коне, не поймёшь), довольно плотненькая (опять же, уверенным из-за доспехов быть нельзя). На голове — самого самурайского вида шлем с длинными золотыми рогами, хорошо хоть без личины.
Интересно, это на самом деле Дина? И если да, то какая из четырёх? Хотя, мне-то в любом случае, что в лоб, что по лбу. Или это защитная реакция на попадалово, что бы крыша не съехала? Попытка зацепиться за что-то известное… И это никакая не Дина, а какая-то женщина-самурай… Или ещё не пойми кто в непонятно каком мире?
— Что, Рэндэрд, по голове дали? — я её понял!!! Хотя не по-русски сказано. Похоже, и самом деле, попал! В мир, что сам придумал.
Глава 3
Осень 268, 269, 275 и другие года
Вот так, говорят, всё и было. Так я в «Замке ведьм» и оказалась. Ертгард Осень. Когда-то по-другому звали, но я не помню. Несколько лет с той поры прошло. Иногда шепчутся будто я дочь Великого Господина Линка. Зачем шептаться, когда тут две его самые настоящие дочери живут. Будь другие — прятать их бы не стал. Грозного во мне только имя.
Когда писать и считать учили, спросили, знаю ли, в какой день родилась. Когда сказала, что нет — велели выбрать любой и запомнить. Я, хотя и Осень, но люблю лето. Первый день шестого и назвала. С той поры, так везде и записано.
Как считать научилась, игра с числами стала завораживать. Так и познакомилась с матерью Дины. Потом уже узнала — приказала докладывать об особых успехах воспитанниц в чём-либо. Вот и сообщили, я лучше всех считаю. Велели идти к ней, точнее, просто отвели. Я почти и не бывала в этой части замка. По сторонам не смотрела — боялась.
— Говорят, ты лучше всех считаешь?
— Да, — ответила очень тихо, её тогда ужасно боялась.
— Ну-ка, сосчитай вот это, — протягивает листок. Сама взять побоялась.
— Вон там сядь, и решай.
Только глянула — поняла, это для меня простенько. Решила, и сижу, гравюры на стенах рассматриваю. Тогда к ней Госпожа Кэрэтта приходила. Я уже знала тогда — из приходящих к Дине она сознательно не видит тех, кто за её спиной. Я как раз у окна сидела. Они долго говорили. Тогда я и половины слов таких не знала. Потом ещё кто-то пришёл. Я сидела, хотя уже скучно становиться стало. Рожицы всякие на полях рисовать принялась. Слишком увлеклась. Рисую я тоже неплохо. Она из-за плеча и сказала.
— Ам!
Я даже перо уронила. Дина забрала листок. Я испугалась. По отношению к ней — последний раз. Потом она удивилась. При мне — тоже впервые.
— Я пошутить хотела… А вон что оказалось… — словно сама себе сказала.
— Неправильно что?