Вадим Проскурин - Пламя Деметры

Допрос закончился, и Анатолий попал в руки врачей. Ночь он провел на ложе глубокого погружения. Тестирование проходило в режиме имитации сна, Анатолий не помнил, что делал в виртуальности, в его памяти остались лишь отдельные обрывки смутных и неясных образов. Он сражается, вначале энергетическим оружием на средней дистанции, потом врукопашную, затем появились какие-то ящеры, но что с ними происходило, Анатолий не помнил, еще было что-то сексуальное…

Наутро его перевели в больничную палату-люкс, хорошенькая медсестра помогла ему скрасить первое утро на Земле. Через полчаса после того, как она ушла, в палату вошел врач, китаец средних лет с одутловатым лицом и большими залысинами. Он вежливо поклонился, уселся на край кровати и начал говорить:

— Вам очень повезло, молодой человек. Ваши кибернетические модули более месяца работали с запредельной нагрузкой и все-таки не вышли из строя. Ваш эмоциональный фильтр превысил допустимый ресурс почти в десять раз, он истощен настолько, что требует полного перепрограммирования. Никто и не думаличто наша техника способна выдерживать такие нагрузки. — Он усмехнулся. — На вашем примере защитят не одну диссертацию.

Анатолий решил сразу перейти к делу.

— Что с моими мозгами? — спросил он.

— Как ни странно, пока все в порядке. Вам всего лишь необходим длительный отдых. Никаких боевых операций, ваш куратор из СПБ сказал, что вы будете настаивать на возвращении… но…

— Но Деметра…

— Молчать! Я не слышал этого слова. Я даже переспрашивать не буду, потому что мне показалось, что вы чуть было не разгласили государственную тайну высшей категории. Я неправ?

— Ну…

— Никаких ну! Аджьянд ясно сказал, что я несу персональную ответственность за ваше душевное здоровье. Я не хочу неприятностей.

— Аджьянд — это кто?

— Ваш куратор от СПБ, он входит в штаб операции. Только не надо мне рассказывать, что это за операция, я не желаю этого знать. Операция и все.

— Что со мной?

— Все уже в порядке. Было тяжелейшее нервное истощение плюс серьезные неисправности в нескольких кибернетических узлах. Эмоциональный фильтр уже заменен, дня через два будем перепрограммировать эвристический блок. Заодно и апгрейд проведем, а то у вас софт очень старый.

— Когда все закончится, я снова буду нормальным?

— Постучите по дереву. Если не произойдет ничего неожиданного, вы будете более чем нормальным. Я посмотрел ваше досье, вы были комиссованы из-за психологических проблем, правильно?

— Правильно.

— Я проверил вашу карту личности. Я больше не вижу следов того расстройства.

— Я вылечился?!

— Наоборот, вы заболели. Когда человек заболевает раком, он обычно вылечивается от всех вирусных инфекций. Так и вы — из-за нервного истощения старые комплексы ослабли. Если правильно провести лечение, вы сможете вернуться в строй. Вы этого хотите?

— Хочу ли я этого? Вы издеваетесь? Кстати, это правда, что бойцам моего класса специально промывают мозги, чтобы они получали удовольствие от своей работы?

Психиатр ехидно хмыкнул и спросил:

— А правда, что на обойме пистолета есть специальная железячка слева, чтобы пружину оттягивать?

— Она не для того! Когда выстреливается последний патрон, она стопорит… как бы это объяснить…

— Не надо объяснять. Вы уже поняли ответ на вопрос?

— Намекаете, что удовольствие от работы — как бы побочный эффект?

— Не как бы, а побочный. Бойцы вашего класса не имеют психоблоков… Кстати, о психоблоке.

— Его выставил один из лидеров… как бы это сказать, чтобы не раскрыть тайну…

— Меня не интересует, кто его выставил, меня интересует, что этот психоблок вам запрещает.

— Отказываться от выполнения приказов одного человека. Но он уже мертв, а его соратники теперь на нашей стороне.

— Тем не менее психоблок у вас есть. Раз он не рассосался сам собой, значит, он все еще актуален. У нас есть инструкция…

— Не пускать в бой бойцов с психоблоками?

— Вот именно.

— Но почему?

— Потому что психоблоки иногда имеют недокументированные функции. И не надо делать такое лицо. В нашей науке законы пишутся кровью.

— Значит, я не смогу вернуться… ну, вы понимаете…

— До конца курса лечения — ни в коем случае.

— А сколько продлится лечение?

— Месяц, два, может, три. Поживем — увидим. И не надо делать такое лицо, боевые действия вам сейчас абсолютно противопоказаны. Да вы и сами должны понимать, у вас такое истощение… Короче говоря, пора приступать к лечению. Собирайте вещи, через полтора часа за вами прилетит самолет, отправитесь на Мальдивы, там у нас санаторий специально для таких случаев. Отдохнете, расслабитесь, наберетесь сил, а потом посмотрим, может, и получите направление на повторную медкомиссию. Но я ничего не обещаю.

— А что с Якадзуно?

— С вашим товарищем?

— Да.

— С ним все нормально. Тоже нервное истощение, но гораздо менее выраженное.

— Я могу взять его с собой?

— Этот санаторий только для бойцов класса Е.

— Его присутствие поможет мне вылечиться.

— Вы любовники?

Анатолий негодующе фыркнул.

— Я гетеросексуален. Мы просто друзья.

— Вы вместе сражались?

— Вроде того. Он спас мою жизнь, а я его.

— Понимаю. Хорошо, он полетит с вами. Если сам согласится. Но он будет с вами только до тех пор, пока ваш лечащий врач будет считать, что от его присутствия есть польза.

— Разве не вы будете меня лечить?

— Я сдаю вас Джулиану Ройсу. Очень хороший психиатр, как раз специализируется на нервном истощении у трансформированных субъектов.

— А у вас какая специальность?

— Специальность та же самая — психиатр. А специализация экспресс-диагностика. Я специализируюсь по экстренным мерам, долгое лечение — не моя сфера деятельности. Вопросы у вас есть?

Вопросов у Анатолия не было. А через два часа он и Якадзуно были уже в санатории.

Странное дело, мечта Анатолия сбылась, он получил заслуженный отдых, но это его не радовало. Сейчас его тянуло обратно, в душные джунгли Деметры, в зловещие темные коридоры подземных сооружений, в кабину «Чайки», в особняк, в котором ждала Полина. Черт возьми, неужели он успел по-настоящему привязаться к этой проститутке? Воистину, человеческая душа — потемки. Особенно собственная.

Якадзуно развалился в шезлонге, в одной руке он держал стакан с чем-то алкогольным, а другой обнимал смазливую негритянку. Анатолий пристально посмотрел на него, и во взгляде друга Анатолий прочитал ту же самую затаенную тоску. Здесь, на Земле, в этом празднике жизни они были лишними. Судьба ждала их на Деметре.