Даниил Клугер - Дела магические

— И нынешнее оживление должно было стать третьим! — воскликнул Лугальбанда.

— Именно так, — подхватил Ницан, — а, как я уже говорил, третий вызов души умершего из Преисподней влечет явление за некромагом Убивающего-Взглядом-Калэба, нередко — в сопровождении самого Нергала-Убийцы, супруга царицы Эрешкигаль.

— Но ведь вызывать должны были вы, — заметил лидер оппозиции. — Что же так испугало преступника?

— Страх, господин Набу-Дал, не всегда поддается рациональному истолкованию, — ответил Ницан. — Я был уверен, что преступник не сможет спокойно сидеть и убеждать себя в том, что адский пес явился из Преисподней не за ним, а за его соседом. Он ведь был все-таки не профессиональным магом, а очень одаренным любителем. Кроме того, опыт свидетельствует, что Убивающий-Взглядом-Калэб не особо разборчив. Уж коли ему удается преодолеть Седьмые врата, он хватает всех, кто подвернется... — сыщик огляделся по сторонам. — Кажется, ваше превосходительство, пора ответить на ваш предыдущий вопрос. С какой целью Цемэх убил собственного шефа? И чего он хотел добиться, совершая столь тяжкое преступление? К сожалению, мы не можем допросить его — даже посмертно, он постарался не допустить этого. Тут, разумеется, моя вина. Я не предвидел такой возможности. Но... — Ницан словно нарочно немного затянул паузу. — Но я надеюсь и эту загадку решить. Прямо сейчас.

Тишина, до этого бывшая просто напряженной, превратилась в могильную.

— Честно признаюсь: меня никто не интересовали особенности нашей конституции, — заявил Ницан. — Тем более — проблема так называемой преемственности власти.

Услышав столь мудреные слова из уст закадычного друга, Лугальбанда схватился за голову. Ницан Бар-Аба обладал удивительным свойством: при нормальном опьянении его язык заплетался даже на относительно простых словах. Если же сыщик перебирал обычную дозу по меньшей мере вдвое, ему удавалось без запинки произносить такие выражения, которые в трезвом состоянии он не мог бы прочесть даже по бумажке.

Видя, что его собираются прервать, Ницан заговорил быстрее и понятнее:

— Короче говоря, если бы убийство господина Шаррукена Тукульти не было раскрыто, мы имели бы дело с правительственным кризисом. Так?

— Разумеется, — бросил явно нервничавший президент. — С этого мы начали наш разговор позавчера, надеюсь, вы помните.

— Да-да, разумеется, помню. А если бы и забыл, то газеты двух последних дней мне об этом напомнили бы. Только вы, насколько я помню, опасались прихода к власти ваших политических оппонентов — партии «Возрождение Шенаара», — Ницан повернулся к лидеру оппозиции. — Господин Набу-Дал, как вы полагаете, проголосовали бы сейчас за вашу партию граждане Шенаара?

— Как бы не так! — фыркнул Набу-Дал. — После той грязи и тех отвратительных обвинений, которые газеты вылили на нас? Да мы бы вообще исчезли с политической карты! Во всей этой истории мы оказались абсолютно на равных с правительством!

— Вот! — воскликнул сыщик. — Именно так! Не разрешился бы кризис ни в пользу правительства, ни в пользу оппозиции! Газеты в равной степени муссировали и версию о причастности президента к убийству Шаррукена Тукульти, и версию о причастности к преступлению преемника покойного — вас, господин Набу-Дал.

Тот коротко кивнул.

— Словом, я рискну предположить, что убийство Шаррукена Тукульти привело бы к тому, что систему обычных выборов пришлось бы отменить, сказал Ницан. Причем сказал с тем беззаботным видом, с которым обычно заказывал выпивку в придорожной забегаловке. — И чтобы спасти Шенаар от периода анархии — краткосрочного, но возможного, — Народное собрание вынуждено было бы прибегнуть к средству, заложенному в конституцию добрых триста лет тому назад.

Оба политика переглянулись. Они были явно сбиты с толку словами сыщика, хотя и старались не подавать вида. Ницан вытащил из кармана сложенную газетную заметку, утерянную Омри Шамашем.

— Вот, послушайте, — сказал он. — В случае затяжного правительственного кризиса и невозможности в срок провести выборы, власть в стране временно переходит наследнику последнего королевского дома Шенаара дома Набуккуднецарра. Закон существует в течение трехсот лет — с того момента, как последний король добровольно отрекся от престола. Кстати, что такое «временно переходит», в законе не уточняется.

— Черт знает что! — возмущенно заявил Набу-Дал. — Я всегда считал, что наше законодательство нуждается в серьезном реформировании. И если бы наша партия находилась у власти...

— Погодите, — нахмурился президент. — У вас еще будет возможность все это высказать на ближайшей сессии парламента. Меня интересует другое. Господин Бар-Аба, боюсь показаться недостаточно сообразительным, но все-таки: что означают ваши слова? Вы хотите сказать, что убийца наследник королевского дома?

Ницан, воспользовавшийся паузой, чтобы еще раз приложиться к бутылке, вынужден был ее отставить.

— Вовсе нет, ваше превосходительство. Наследник Набуккуднецарров совсем другой человек, — он подошел к молчаливо сидевшей на прежнем месте госпоже Сарит Бат-Сави. — Крылатый лев с веткой смоковницы в лапе, — сказал он. — Когда я вспомнил, чей это герб, мне сразу же показалось, что недавно я его видел. Но лишь сегодня утром сообразил, где именно. Такой четкий рельеф под тонкой серой тканью... — Ницан обратился к госпоже Бат-Сави: Сарит, не будете ли вы любезны снять перчатку с вашей левой руки?

Госпожа Бат-Сави медленно стянула перчатку и подала ему руку. На ее губах появилась слабая улыбка.

— Неужели вы догадались только по перстню? — спросила она. — По фамильному перстню с гербом?

— Нет, разумеется, — частный детектив улыбнулся в ответ. — Еще и потому, что в семьях бедняков, к которым вы причислили своих родителей, не бывает слуг-големов... — он повернулся к президенту: — Ваше превосходительство, имею честь представить вам последнюю представительницу дома Набуккуднецарра, законную наследницу королевского престола страны Шенаар.

Оба политика онемели. Первым пришел в себя Арам-Нимурта.

— Уж не х-хотите ли вы сказать, что и-истинным организатором и вдохновит-телем убийства была госпожа С-сарит Бат-С-сави?! — президент начал явственно заикаться. — Б-боже мой, эт-то же скандал!

— Да уж, сюрприз за сюрпризом, — поддержал соперника Набу-Дал. — Вот уж действительно...

— Я вовсе не утверждаю, что госпожа Сарит Бат-Сави — ее королевское высочество Сарит Сави-Набуккуднецар, — была организатором убийства! возразил Ницан. — Ни в коем случае! Так же, как и мы, она не была посвящена в планы Цемэха. Но сделал он то, что сделал — ради нее. Не правда ли, ваше высочество? — спросил он Сарит. Бледность, разлившаяся по лицу госпожи Бат-Сави сейчас была сродни той, что покрыла лица всех присутствующих в момент появления Лже-Калэба.