Роберт Силверберг - Замок лорда Валентина. Хроники Маджипура

Слабый блеск подозрения мелькнул в глазах Насимонта. Он недовольно спросил:

— Почему я не могу объявить тебя истинным Короналем?

Валентин улыбнулся.

— В этих нескольких плавучих повозках вся моя армия. Я не могу объявить войну узурпатору, пока у меня не будет больших сил. Отсюда секретность, отсюда и мой визит в Лабиринт. Чем скорее я получу поддержку Понтифакса, тем скорее начнется кампания. Как скоро ты будешь готов?

— Через час, милорд.

Насимонт и его люди сели на передовую повозку вместе с Валентином.

Ландшафт становился все более голым.

Теперь это была темная, почти безжизненная пустыня, где под сильным горячим ветром поднимались пылевые смерчи. Иногда вдали от шоссе возникали люди в грубой одежде, группами по трое-четверо.

Они останавливались посмотреть на путешественников, но и только: никаких инцидентов не происходило. На третий день Насимонт предложил срезать путь к Лабиринту и тем сэкономить несколько дней.

Валентин согласился без колебаний, и караван свернул к огромному высохшему озеру, а затем поплыл над скверной дорогой, изрезанной оврагами, мимо ряда тупых гор из красного песчаника и, наконец, по широкому плоскогорью, которое, казалось, не имело никаких отличительных черт; кроме крупного песка и гравия до самого горизонта.

Валентин видел, как тревожно переглянулись Слит и Залзан Кавол, когда повозки оказались в этом унылом месте, и подумал, что они, наверное, шепчутся об измене и предательстве, но его вера в Насимонта не поколебалась. Он касался своим мозгом мозга предводителя бандитов через обруч Леди и чувствовал, что у того спокойно на душе.

День, и еще день путешествия в никуда, и Карабелла нахмурилась, иерарх Лоривейд стала еще угрюмее, а взамен Холтен оттянул Валентина в сторону и сказал спокойно, как бы говоря о пустяках:

— А что, если этот тип Насимонт нанят мнимым Короналем и получил плату, чтобы бросить тебя в таком месте, где тебя никогда не найдут?

— Тогда мы погибнем, и наши кости навеки останутся здесь, — ответил Валентин. — Но я не предаюсь беспокойству.

Все-таки в нем росло некоторое раздражение. Вспоминая искренность Насимонта, он не мог поверить, чтобы какой-то агент Барджазеда выбрал такой продолжительный метод избавления от Валентина, когда для этого достаточно было одного удара меча в развалинах метаморфов. И все же у него не было полной уверенности, что Насимонт знает, куда ехать. Здесь не было воды, и даже животные, способные питаться любой органической материей, худели, по словам Шанамира, и слабели, с трудом находя тощие кустики травы. В этом месте все было странно и не было надежды на избавление, но пробным камнем для Валентина был Делиамбер: колдун был весьма опытным и умелым в смысле самосохранения, а сейчас он выглядел спокойно.

Наконец Насимонт остановил караван в том месте, где две линии голых холмов сходились в узкий с высокими стенами каньон, и сказал Валентину:

— Ты думаешь, милорд, что мы сбились с пути? Пойдем, я покажу тебе кое-что.

Валентин и несколько других пошли за ним к началу каньона — на расстоянии пятидесяти шагов. Насимонт показал на огромную долину, начинавшуюся от каньона.

— Смотри.

Долина была пустынной: громадное веерообразное пространство серого песка тянулось к северу и к югу по крайней мере на сто миль. Точно в середине долины Валентин увидел белый темный круг, тоже колоссального размера, слегка приподнятый над плоской поверхностью долины. Валентин вспомнил: это была огромная насыпь темной земли, покрывавшая Лабиринт Понтифакса.

— Послезавтра мы будем у Врат Лезвия, — сказал Насимонт.

Валентин вспомнил, что у Лабиринта было семь входов, устроенных на разных расстояниях вокруг громадного сооружения.

Когда он был там с поручением Вориакса, он вошел через Врата Вод с противоположной стороны, где с Горы через плодородные северо-восточные провинции спускалась река Глейг. Это был самый легкий путь к Лабиринту, и им пользовались высокие чиновники, когда у них было дело к министрам Понтифакса. Со всех других сторон Лабиринт окружала куда менее приятная местность, но все-таки более приемлемая, чем та, по которой только что проехал Валентин. Единственным утешением служило сознание, что он выйдет из Лабиринта в более удачную сторону.

Лабиринт занимал огромное пространство и поскольку состоял из многих уровней, расположенных по спирали, население его было неисчислимым. Сам Понтифакс занимал внутренний сектор, куда почти никто не имел доступа. Окружавшая его зона была областью правительственных министров, громадного количества преданных душ, всю жизнь остававшихся под землей и занимавшихся делами, которых Валентин не понимал.

Вокруг правительственной зоны много тысячелетий развивалась внешняя оболочка Лабиринта, путаница круговых проходов, населенных миллионами темных личностей: конторщиками, торговцами, нищими, карманниками, и бог знает кем еще, — своего рода мир в себе, куда никогда не проникали ни солнечное тепло, ни холодный свет луны, где всю красоту и чудеса Маджипура заменили бледные радости подземной жизни.

Наконец плавучие повозки добрались до Врат Лезвий.

Небольшое крытое отверстие давало доступ в уходивший в землю туннель. Впереди стоял ряд вделанных в бетон древних ржавых мечей. Он составлял барьер более символический, чем реальный, поскольку мечи были расставлены редко. Сколько же времени, — думал Валентин, — понадобилось, чтобы мечи заржавели в этом сухом климате?

Стражи Лабиринта ждали прямо за входом.

Их было семь — два хорта, гейрог, скандар, лимен и два человека, все замаскированные, как принято у официальных лиц Лабиринта. Маски были в основном символическими — лоскут блестящей желтой ткани закрывал нос и глаза, — но создавали эффект необычности, а это и требовалось.

Стражи молча и невозмутимо встали перед Валентином и его отрядом. Делиамбер сказал Валентину:

— Они попросят плату за вход. Такова традиция. Подойди к ним и изложи свое дело.

Валентин сказал стражам:

— Я Валентин, брат покойного Вориакса, сын Леди Острова, пришел просить аудиенции у Понтифакса.

Даже такое странное и вызывающее заявление не вызвало никакой реакции со стороны замаскированных. Гейрог сказал только:

— Понтифакс каждого к себе не допускает.

— Тогда я буду просить аудиенции у его главных министров, которые могут передать мое послание Понтифаксу.

— Их ты тоже не увидишь, — сказал один из хортов.

— В таком случае я обращусь к заместителям министров, или, если понадобится, к заместителям заместителей министров. Единственное, о чем я вас прошу — разрешить мне и моим спутникам пройти в Лабиринт.