Нэнси Кресс - Свет чужого солнца

Его тренированное тело вздрогнуло и напряглось.

Она убрала руку с пульта. Большинство отверстий сразу заросли, но остальные увеличились в размерах, открываясь еще быстрее, чем раньше.

Эйрис в отчаянии нажимала на выступы, пробуя различные комбинации. Наконец все мелкие отверстия слились в одно большое с зазубренными краями, в полутора метрах от земли. Его края колыхались, словно алчная… пасть.

Эйрис снова на что-то нажала, Джехан вскрикнула, и дыра скользнула вверх по врофу, словно убегая от людей.

Непослушными пальцами Эйрис заставила отверстие переползти вниз, почти до земли. Острые края врофа мелко дрожали. Джехан снова что-то крикнула;

Келовар стоял неподвижно, как статуя. Эйрис показалось, что руки солдата, державшие ее, окаменели. Она повернулась, заглянула ему в лицо. Оно стало белым, как у варвара, в светлых глазах зияла такая пустота, какую делизийка не видела даже в глазах СуСу.

— Келовар! Входи!

Он как будто оглох. Джехан приставила к его виску дуло теплового пистолета, но он продолжал стоять как вкопанный. Эйрис поняла, что он потрясен увиденным, и вывести его из этого состояния будет очень трудно.

Джехан, держа делизийца под прицелом, боком проскользнула в проход. Еще чуть-чуть, и нервы бы не выдержали, и тогда — выстрел. Сестре-легионеру теперь было ни к чему оставлять его в живых. Но крик и визг сирен помешали джелийке. Она скрылась в Стене.

— Не может быть! — прошептал Келовар.

— Опусти меня! — приказала Эйрис, но Келовар держал ее мертвой хваткой.

Дыра начала сама собой затягиваться.

Эйрис попыталась вывернуться из рук солдата. Тут, видимо, и Келовар заметил то, что видела она, — людей, запертых в прозрачных клетях. Он разглядел их через закрывающийся лаз, и эта картина вывела его из оцепенения. В голове Эйрис почему-то мелькнуло: «Он знает, что такое пытка». Келовар бросился в отверстую пасть, и в следующее мгновение пасть захлопнулась за ним.

70

— …Конец уравнений.

Энциклопедист закончил рокотать в конфигурациях уверенности, вернулся к конфигурации фактов, приведших к гипотезе.

— Гипотеза первая: создавая Эр-Фроу, мы считали, что внутривидовое насилие связано с полным отсутствием преданности. Но люди иногда действовали сообща, а бывало, пели в гармонии.

Гипотеза вторая: мы думали, что люди привержены своим подвидам «делизийцев» и «джелийцев», и, соответственно, испытывают преданность к своей подгруппе. Но люди убивали членов собственных подгрупп.

Новая гипотеза: люди действуют на основе преданности своим подгруппам, но их подгруппы непостоянны.

Последовала долгая пауза. Геды слушали — те, кто еще мог слушать, кто не был в шоке, или не помогал тем, кто в шоке, или не боролся с тошнотой, вызванной генетическим отвращением — им никогда не доводилось слышать столь долгое молчание Энциклопедиста. Он производил радикальную перетасовку фактов почти на пределе своих безграничных возможностей.

— Люди действуют на основе преданности подгруппам, но подгруппы непостоянны. «Джелийка» СуСу помогла гиганту, не принадлежащему ни к одной из подгрупп. «Делизийка» Эйрис помогла «джелийке» СуСу и гиганту.

«Джелийка» Белазир помогла «делизийцу» Калиду убить «джелийца», с которым она пела в гармонии. «Джелийка» Джехан остановила насилие, совершаемое «джелийцами» Салахом и Махджубом над «делизийкой» Эйрис. «Джелийка»

Белазир способствовала насилию над этими «джелийцами», которое совершил «делизиец» Келовар. «Джелиец» Дахар предложил медицинскую помощь «делизийке» Эйрис и «делизийке» СуСу. «Джелийцы» Дахар и Лахаб в Доме Обучения пели в гармонии с «делизийцами» Теем, Криджин, Илабором и Эйрис.

«Делизиец» Калид…

71

Гракс наблюдал за Дахаром и Лахабом. Лахаб испуганно охнул, Дахар что-то резко ему ответил. Лахаб кивнул и замолк. Но слова Дахара не были словами утешения.

«Животные, — подумал гед. — Да и я не лучше». Он не мог справиться с собственными феромонами. Горечь, отвращение, желание, стыд — кто долго выдержит такой букет противоречивых эмоций? Ясно, что он на грани биологического шока. Гед источал зловоние, и с удивлением думал, что так и должно быть. Эта мысль показалась ему настолько дикой, что он не стал на ней задерживаться. Другая мысль, заставившая его действовать, выглядела не менее дикой. Неужели логика может перевесить солидарность?

До этого безнадежного эксперимента на Коме, никому и в голову не могло прийти, что эти два понятия — не одно и то же. В том-то и состояла аморальность поступка. Для ее определения не существовало ни грамматических конфигураций, ни феромонов, за исключением зловонной смеси страха, отвращения и желания, источаемой сейчас самим Граксом. Тратить силы своей души на животное…

Замена человеческой кислородосодержащей атмосферы на гедийскую завершилась. Гед шагнул к Дахару, отстегнул застежки своего шлема, снял его и глубоко вдохнул… Единственные феромоны, витавшие в воздухе, были его собственные. Запах Дахара исчез без следа.

72

— …"Джелийка" Джехан обратилась за помощью к «делизийке» Эйрис.

«Делизиец» Келовар убил «делизийца» Калида. «Делизийка» Эйрис защитила «джелийку» СуСу. «Джелийка» СуСу отказалась общаться с «джелийкой» Джехан, но отыскала «делизийца» Келовара. «Джелийка» Джехан…

— Келовар, я не хотела этого, — вдруг донесся откуда-то голос Эйрис.

— Заткнись, — приказала Джехан. — Развяжи его… Неси ее к Стене.

— Они не смогут попасть внутрь, — сказал Энциклопедист, прекратив перечислять случаи поразительных инверсий преданности в Эр-Фроу. — Они никак не смогут попасть внутрь Стены. Происхождение рыжих волос в руках «джелийки» СуСу не установлено. Они не найдены ни на одном из кадров, хранящихся в памяти. Повторный поиск…

— …"Делизийка" Эйрис в союзе с «джелийкой» Джехан и «делизийцем»

Келоваром…

73

Эйрис увидела, куда они с Келоваром попали и, вздрогнув, поняла, что не правильно рассчитала свои действия. Они оказались не там, куда Гракс забрал Дахара, а восточнее, где держали чесоточных. Неужели все впустую?

Обнаженные мужчины и женщины прижимали рты к щелям в прозрачном врофе и кричали что-то нечленораздельное. Они напоминали бьющихся о стекло насекомых. Келовар кинулся к ним, Эйрис направила на загоны темную коробочку и стала нажимать, нажимать на выступы. В какой бы последовательности она это ни делала, прозрачный вроф реагировал одинаково: он исчезал без следа. Мелькнула ужасная мысль: а вдруг эта темнота заденет людей? Но ничего страшного не произошло. Пленники, вопя от радости, ринулись на свободу.