Орда встречного ветра - Ален Дамасио
396
Барбак… Если не будешь знать, куда приткнуться, так я тебя приму полной грудью, хоть до бронхов, заноси ко мне свой воздушный шар… Мне такие ребята, как ты, лишними на Норске не будут, чтоб там кишки не высморкать…
— Послезавтра будем в Шавондаси…
— Ага, конечно, Караколь! А если побежать, так через две недели вообще до Норски доберемся!
— Конечно! А ты откуда знаешь?
) Караколь стоял на большом плоском камне в пяти метрах от острова, на котором мы решили разбить лагерь. Не дожидаясь, пока все закончат ужинать, он взобрался на свой пьедестал и начал серию жонглерских трюков при ловком участии выдры, которая следовала за нами уже две недели. Он снова обрел форму счастливых дней, глаза его блестели, жесты были плавные и быстрые, ум перескакивал и сдвигался, как только прорисовывалась ось, которая могла сделать предсказуемым то, что он придумывал и переделывал на лету, по ходу дела. Он снова вызывал мое восхищение, он был блестящ и неуловим, ему одному было под силу оросить наши тела своей безгранично щедрой энергией, он один мог открыть немыслимые пути для воздуха в заржавевшем корпусе наших забитых контром черепов. Не сговариваясь, мы все расселись подковой вокруг огня, напротив него.
— Начну с начала. Послезавтра я, они будем, вы и он…
— В Шавондаси!
— Точняк!
— Можно ли поинтересоваться, любезный трубадур, что заставляет вас об этом так уверенно говорить?
— Прекрасный, изысканнейший вопрос, князь туманов и нерестилищ. Ларко, могу ли я со всеми полагающимися приличиями одолжить твою столь прыткую ивовую клетку?
395
— Пожалуйста, к вашим услугам, изобретатель!
В переднем безупречном сальто Караколь нырнул в воду и исчез на полминуты. На поверхности осталась только бамбуковая палочка, из которой попеременно доносились то тревожная мелодия, то утопленные, пугающие крики подводной схватки… Когда он снова вынырнул, то в каждой руке у него было по угрю, которых, один Ветер знает, каким чудом, он завязал в живой круг и подбросил в воздух… Пока кольцо из угрей летело вверх и вниз, бум Караколя пролетел через него дважды… Из наших ртов раздались оханья, гем более что на обратном пути бумеранг разрубил кольцо и угри плюхнулись прямиком в костер — Каллироя не долго думая разложила их на углях без лишних приготовлений…
— Закуски поданы! — просто заявил трубадур, не ожидая ни аплодисментов, ни криков «браво», чтобы приступить к продолжению.
Итак, он принял во владение клетку Ларко и поднял ее и небо. Делая вид, что ждет, пока она заполнится, он привязал веревку сначала себе к уху, затем обвязал подмышку, потом ногу, падая в песок, снова поднимаясь и снова падая; потом он принялся ходить на руках, вверх тормашками, как будто привязанный за ноги, прося помочь ему не улететь, привязывая наспех себя за руки и за волосы к земле, изображая страх, ангельское вознесение, пританцовывая и изворачиваясь то на одной руке, то на двух, то на трех пальцах, вертясь, как винт, в стойке на голове, и все это в сопровождении внезапных звуков то из кимвалов, надетых вместо шляпы, то из гонга на поясе, то хлопая ладонью по воде. Когда он снова встал на ноги, как ни в чем не бывало, то стал тянуть регулярными интервалами за веревку: и каждый раз раздавался звон колоколов! Стоял такой трезвон, что, казалось, он звонит в дверь к какому-нибудь богу, чтоб попросить его о помощи или милости…
394
— Драмы и господа притворные, юнцы и девицы, вот перед вами столь долгожданное доказательство того, что послезавтра мы будем в Шавондаси — я заявляю смело — в сумеречный час, когда все горсы серые, что мы выберемся из этой лужи неуклюжи, из клоаки все вместе в Паке! И еще не просохшие от тины, с прядью волос в трясине, но без сомнений с гордостью за переправу, и главное, окажемся в сухом месте! Так вот вам доказательство…
π Слегка потянув за веревку, Караколь спустил клетку вниз. Он поднял лозовую дверку, засунул руку внутрь и вытащил оттуда… Что вы думаете? Летучую белку!
— Ну как? Достаточно убедительно? Я требую немедленного подтверждения ученого состава. Слово предоставляется нашему геомастеру Тальвегу Арсиппе, а также флерону Степпу Форехису! Слушаем вас…
Мы повернулись к Тальвегу со Степпом. Первый был просто огорошен. У него в глазах стояли слезы. Второй же, казалось, задумался, взял перепуганную белку за шкурку на холке, кратко обследовал ее и улыбнулся Аои. И под нашими взглядами, жаждущими объяснений, сказал:
— Это парашютная белка из породы Scatarra rubens. Такие водятся только в линейных сосновых лесах. Они передвигаются в основном прыжками-перелетами с ветки на ветку, порой на весьма впечатляющие расстояния. Ее наверняка во время прыжка подцепило шквалом и занесло сюда…
— Где ты ее нашел, Караколь? Ты только что ее в клетку посадил?
Караколь напустил на себя крайне оскорбленный вид — ах, как же можно его подозревать? Но тут Ларко объяснил нам всю схему:
393
— Я эту белку пару часов назад у себя в клетке обнаружил, когда проверял улов. Караколь у меня ее попросил, чтоб вечером устроить представление…
— В этом болоте никаких сосен быть не может. А белка эта может быть только из сосняка на суше, вероятно из парка, осушенного ветряками. Но даже на реактивной струе ее не могло бы отнести больше, чем на пять лье от места обитания.
— Ну так что, Тальвег?
— Значит, мы находимся менее чем в пяти лье от ближайшего поселения…
— Я не хотел вам раньше говорить, чтоб зазря не обрадовать, — добавил Степп, — но я со вчерашнего дня вижу в снятых пробах зерна крупинки пшеницы и ячменя… Этому может быть только одно
