Андрей Богданов - В нужное время в нужном месте

9

– Да, кстати, – прервал я чересчур затянувшееся молчание, – совсем забыл спросить. Может, кто в курсе? Мне Фон-Ли рассказывал в поезде, что у него есть череп великого князя. Ну, того самого бродяжки Фредерика Зюкина, что погиб в привокзальном кабачке…

– Я в курсе, – ответил Марат. – Экспертиза показала, что никакой это не князь. Ко мне даже официантка прибегала из этого кабачка. Зинаида. Она его обслуживала. А как по телевизору стали фильмы о пропавших князьях крутить, она увидела, что Фредерик жутко похож на великого князя Владимира, погибшего в море. Решила, что Зюкин и есть пропавший младенец. Составили фоторобот. В самом деле похож.

Ну, Зинку я спрятал от греха подальше. Занялся расследованием. Параллельно с Фон-Ли, кстати. Он даже генетическую экспертизу затеял. Но эксперты однозначно заявили, что к царской фамилии ни один из представленных образцов никакого отношения не имеет.

Я пошел дальше. Выяснил, что Фредерик Зюкин просто слабоумный бродяжка. Жил на то, что подрабатывал время от времени клоуном в бродячих цирках. Ездил по всему миру.

В последние годы не расставался с летным шлемом, на котором было написано: «Гравитация – сволочь, ну ее на фиг!». И как-то раз Зюкину на глаза попалась заметка о наборе актеров. Для съемок в фильме о событиях в морской крепости «Одинокая». Фредерик знал, что очень похож на отца пропавшего князя. И решил поехать на киностудию, сняться в фильме. Об этом рассказал его единственный друг. Дрессировщик собачек. Он отправился искать Фредерика на киностудию. Оттуда его направили в полицию. А я как раз чай пил в дежурке. Вот такая история.

– Да, – пожал я плечами. – Перефразируя Зигмунда Фрейда, можно смело заявить, что клоун иногда просто клоун.

– Помню я этого паренька-гитариста, помню… – вздохнул Маэстро. – Оказывается, вот кому я в Испании летный шлем подарил. Причудливый фортель судьбы, ничего не скажешь…

Решение двинуть в привокзальный кабачок и выпить за упокой души раба божьего, незадачливого бродяжку, циркового клоуна Фредерика Зюкина, возникло у меня, Маэстро и Марата одновременно.

Капитолина Карловна не возражала.

Эпилог

– У меня две новости, господин Бонифаций, – сообщил Портос, раскуривая вересковую трубку.

Просторный салон «ягуара» наполнился восхитительным ароматом превосходного табака.

– Позвольте угадать… Одна хорошая, другая плохая?

– Точно, – кивнул Портос.

Я беседовал с первым заместителем по оперативным вопросам главы Тайного братства Фехтовальщиков планеты Земля Дмитрием Россом, Кувалдой.

Но после традиционного рукопожатия и обмена испытующим взглядами я мысленно переименовал Кувалду в Портоса: уж больно походил он и фигурой, и манерой говорить на одного из трех мушкетеров.

К тому же вытанцовывалась забавная рифма: Росс – Портос.

Мы договорились встретиться ближе к вечеру на одной из тихих загородных трасс. По просьбе Росса я сел в его машину.

– Слушаю вас.

– С какой новости начнем, господин Македонский? С хорошей или плохой?

– Давайте с хорошей.

– Давайте. – Портос-Кувалда неспешно выпустил череду колечек табачного дыма в открытое окошко. – По Уставу братства полагается вознаграждение за ликвидацию оборотней. Расценки просты. Одна голова – один миллион рублей. На вашем счету 39 голов. Стало быть, 39 миллионов. Далее.

За ликвидацию Акеллы еще год назад мы объявили премию – 25 миллионов. Вы не входите в братство. Поэтому бухгалтерия поднялась на дыбы. Не хотели платить. Я приставил пистолет ко лбу главбуха, и он после некоторого раздумья согласился, что факт вашего неформального сотрудничества с братством совершенно не влияет на дело.

Значит, плюсуем еще 25 «лимонов». Получается 64 «лимона». Но это еще не все. Вам положено десять процентов трофеев, обнаруженных в пещере. Наши ребята сумели получить доступ к некоторым счетам, сняли деньги. Если коротко, ваша доля, за вычетом накладных расходов, составила 121 миллион.

Значит, всего 185 «лимонов». Мы открыли счет на ваше имя. В этом конверте все необходимые банковские бумажки. И вот еще одиннадцать камней из кожаного мешка, что лежал в бронированном чемодане. Держите.

Портос-Кувалда протянул мне конверт и целлофановый пакет, наполненный здоровенными бриллиантами.

– Я не желаю брать людоедских денег. Я не мародер.

– Я предлагаю не «людоедские деньги», как вы изволили выразиться, а ваши законные военные трофеи. Принципиальную разницу между добычей военных трофеев и мародерством, вам, господин Бонифаций, надеюсь, объяснять не надо? Тем более что я еще не озвучил плохой новости. Уверяю, в сложившейся обстановке достойные деньги вам жизненно необходимы.

Пожав плечами, я взял конверт и камни, молча положил все в карман.

– И что собой представляет плохая новость?

– На вас, господин Бонифаций, объявлена охота. Как мне стало известно, на большом совете влиятельнейших кланов оборотней принято решение о вашей ликвидации. Фамилию Македонский в их тусовке и так, мягко говоря, не особо любили… Но после ваших «пещерных» подвигов и убийства Акеллы, после того, как вы самым наглым образом сорвали глобальные планы весьма серьезных персон… Ваше имя стало серебряным шилом в их заднице.

Говорят, скандал на сходке разгорелся редкостный. Вы превзошли своего знаменитого деда. Поздравляю, Бонифаций!

– Премного благодарен…

– Объявлена неслыханная премия, – продолжал Пор-тос-Кувалда, старательно вычищая трубку. – Двадцать пять миллиардов рублей.

– Ого-го! Они что, собрались взорвать меня атомной бомбой? Чересчур большая сумма для банальной мокрухи.

– Согласен. Реализация контракта поручена боевой группе семьи Алоис.

– Той семьи, что загнала в пещеру Фехтовальщика, который потом застрелился? Как его звали, кстати?

– Иван Росс. Это был мой старший брат.

– Извините…

– Не стоит, Бонифаций… Так вот. Удалось выяснить несколько довольно странных подробностей. Во-первых, исполнение контракта не ограничено временными рамками. Во-вторых, были очень подробно оговорены некие дополнительные условия.

– Действительно странно… А что за дополнительные условия?

– Понятия не имею. У нас чрезвычайно серьезная проблема с получением разведданных. Совершенно нет агентуры. Приходится довольствоваться допросами пленных и анализом информации, девяносто процентов которой – или бред сумасшедших, или деза, нарочно подсунутая нелюдями. Сами понимаете, это здорово осложняет работу…

– Понимаю…

– Братство, конечно, попробует вам помочь, но…

– А что лично вы посоветуете мне сделать?