Клиффорд Саймак - Почти как люди: Город. Почти как люди. Заповедник гоблинов
— Вы хотите сказать…
— Видите ли, Грэйвс, если человек душит другого, он оставляет на шее своей жертвы следы. Синяки, ссадины. Нужно немало потрудиться, чтобы задушить человека насмерть. И, как правило, при этом наносятся значительные телесные повреждения.
— А на нем таких следов нет?
— Ни пятнышка.
— Так, может, он просто задохнулся. Подавился едой или питьем. Или у него была мышечная судорога.
— Док это отрицает.
Я покачал головой.
— Тут сам черт ногу сломит.
— Быть может, что-нибудь выяснится после вскрытия, — сказал Лиггет.
— Просто не верится, что он умер, — сказал я. — Я ведь видел его только сегодня вечером.
— Насколько нам известно, — произнес Лиггет, — вы последний, кто видел его в живых. Ведь он был жив тогда, верно?
— Живей живого.
— В котором это было часу?
— Примерно в половине одиннадцатого. А может, около одиннадцати.
— Сторож сказал, что он впустил вас. С собакой. Он хорошо это помнит, потому что не хотел тогда пускать собаку. Говорит, вы заявили, что это не собака, а подопытный экспонат. Это правда, Грэйвс?
— Черт побери, конечно, нет, — ответил я. — Я просто пошутил.
— А почему вам понадобилось тащить с собой наверх собаку? Ведь сторож вам запретил.
— Я хотел показать ее Стирлингу. Мы с ним раньше говорили о ней. Во многих отношениях это весьма примечательный пес. Несколько дней он бродил вокруг моего дома и вел себя вполне дружелюбно.
— Стирлинг что, любил собак?
— Не знаю. Думаю, что особого пристрастия к собакам у него не было.
— А где эта собака сейчас?
— Внизу, в машине, — ответил я.
— Разве ваша машина сегодня вечером не взорвалась?
— Точно не знаю. Я только слышал об этом по радио. Они считают, что я погиб в ней.
— Но вас в машине не было.
— По-моему, на этот счет не может быть никаких сомнений, не так ли? Вы там установили, кто потерпевший?
Лиггет кивнул.
— Один сопляк, которого до этого уже раза два привлекали за кражу машин. Крал их только для того, чтобы покататься. Проедет несколько кварталов, потом бросит машину и смоется.
— Дело дрянь.
— Куда уж. А вы все-таки за рулем?
— Это моя машина, — вставила Джой.
— Вы, сударыня, были с ним весь вечер?
— Мы вместе поужинали, — ответила Джой. — И с тех пор я с ним не расставалась.
Умница девочка, подумал я. Ничего не говори этому фараону. Он только все испакостит.
— Вы ждали в машине, пока он с собакой был наверху?
Джой кивнула.
— Сдается мне, — проговорил Лиггет, — что сегодня вечером по соседству с вашим домом произошла какая-то потасовка. Вам что-нибудь об этом известно?
— Ровным счетом ничего, — ответила Джой.
— Не обращайте на него внимания, — вмешался Джо. — Он душу вымотает вопросами. У него все на подозрении. Так ведь служба у него такая. Этим он зарабатывает свой кусок хлеба.
— Черт знает что, — возмутился Лиггет. — Это надо же — вы двое замешаны в таком количестве историй, а чисты как новорожденные.
— На том стоим, — заметила Джой.
— Как вы оказались у озера? — спросил Лиггет.
— Просто поехали прокатиться, — ответил я.
— Вместе с собакой?
— Конечно. Мы взяли ее с собой. С ней не соскучишься.
На крюке, куда его повесил Стирлинг, пакета не было; насколько мне удалось заметить, его не было нигде. А оглядеться как следует я не мог, не рискуя привлечь внимание Лиггета.
— Вам придется поехать в полицию, — сказал мне Лиггет. — Вам обоим. Нужно уточнить кое-какие обстоятельства.
— Старик в курсе, — вмешался Джо. — Ему позвонили из отдела городских новостей сразу же после твоего звонка в лабораторию.
— Спасибо, Джо, — поблагодарил я его. — Надеюсь, мы сумеем за себя постоять.
Однако в душе у меня не было той уверенности, которую я вложил в это заявление. Ведь, если мы все вместе спустимся вниз и Пес начнет трепаться, а Лиггет его услышит, не оберешься неприятностей. К тому же в машине лежала винтовка с полупустым магазином и следами недавних выстрелов на внутренней поверхности ствола, выстрелов, которые я произвел по той машине. Мне здорово придется попотеть, объясняя, в какую цель я стрелял и почему вообще брал с собой винтовку. В одном кармане у меня лежал заряженный пистолет, а другой был набит винтовочными и пистолетными патронами. Никто, ни один добропорядочный гражданин, если у него чиста совесть и благие намерения, не станет разгуливать с заряженным пистолетом в кармане, возя с собой в машине винтовку, из которой недавно стрелял.
Было еще много кой-чего, на чем они могли нас поймать. Более чем достаточно. Хотя бы тот телефонный звонок — когда Джой позвонила Стирлингу. Если сыщики взялись за дело всерьез, без дураков, они скоро пронюхают про этот звонок. И наверняка какой-нибудь сосед Джой, выскочивший на тот жуткий гомон, заметил стоявшую перед ее домом машину и видел, как она на полной скорости рванула по улице.
Быть может, подумал я, нам следовало бы сообщить Лиггету побольше сведений. Или в своих ответах быть с ним пооткровеннее. Ведь стоит ему только захотеть, он запросто уличит нас во лжи.
Однако, если б мы пошли по этому пути, если б мы сказали ему хоть четверть правды, уж тут-то они бы обязательно продержали нас в участке несколько часов, чтобы всласть позубоскалить над нашим рассказом или попытаться подыскать этим фактам какое-нибудь солидное, вполне современное объяснение.
Впрочем, возможно, так оно и будет, сказал я себе, — все это еще вполне может произойти, но пока мы держим язык за зубами, есть еще надежда на какой-нибудь неожиданный поворот событий.
Когда я в тот свой приезд открыл коробку с винтовочными патронами, часть их высыпалась на пол. И их поднял Стирлинг. Но как он ими распорядился — отдал их мне, положил себе в карман или на лабораторный стол? Я попытался вспомнить, но не смог, хоть режь меня на куски. Если эти патроны нашли полицейские, им нетрудно будет увязать винтовку в моей машине с лабораторией, и они еще больше запутаются в своих подозрениях.
Если б мне только дали время, подумал я, я бы все объяснил. Но времени у меня не было, а сейчас такое объяснение само по себе повлечет за собой мышиную возню расследований и допросов, пронизанных непробойным скептицизмом. Поэтому, когда я наконец соберусь раскрыть людям глаза, я выберу более подходящую аудиторию, чем участковые полицейские.
Я отлично сознавал, что мне одному не расхлебать эту кашу. Но я обязан был найти человека, которому это под силу. И уж кому-кому, а полиции такой орешек не по зубам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});