Филип Дик - Мечтают ли андроиды об электроовцах

— Не обижайся на меня, — попросила она.

На какой-то миг ей показалось, что он хочет ее ударить: Джо уже занес руку, но тут же потянулся к приемнику.

Сквозь характерный треск передавалась оркестровая музыка. Юлиана попыталась снова сосредоточиться на чтении.

— Ты права, — сказал Джо после долгой паузы.

— Насчет чего?

— Насчет дважды битой империи. С клоуном вместо вождя. Неудивительно, что мы от этой войны ничего не получили. Она гладила его по руке.

— Юлиана, все это муть, — отозвался Джо. — Ничего нет истинного и определенного. Верно?

— Может быть, и так, — произнесла она, перевернув страницу.

— Победила Британия, — подсказал Джо. — Избавлю тебя от необходимости выискивать это место. Штаты приходят в упадок. Британия все больше их теснит, продолжая экспансию, сохраняя инициативу. Так что можешь отложить книгу в сторону.

— Надеюсь, в Денвере нам будет весело? — Юлиана закрыла книгу. — Тебе нужно расслабиться. Я хочу, чтобы ты отдохнул.

“Если тебе не удастся это, — подумала она, — ты лопнешь, как пружина. А что тогда будет со мной? Как я вернусь назад? А может, лучше уже сейчас оставить тебя? Очень хочется тех удовольствий, которые ты мне обещал. Я не желаю быть обманутой. Слишком часто меня обманывали прежде”.

— Обязательно будет хорошо, — пообещал Джо. — Послушай…

Он как-то странно, оценивающе взглянул на нее.

— Ты слишком увлеклась этой книгой. Вот интересно — представь себе человека, написавшего бестселлер, ну, автора, вроде этого Абендсена. Пишут ли люди ему письма? Могу поспорить, что многие пишут и хвалят книгу, может, даже встречаются с ним.

Она тут же поняла.

— Джо, это же всего около полутора сотен километров.

Глаза ее засияли. Он улыбнулся ей, снова счастливый, не испытывая ни огорчений, ни волнений.

— Пожалуй, можно было бы, — предложила она. — Ты так хорошо водишь машину — тебе бы ничего не стоило доехать туда, правда?

— Ну, я сомневаюсь, что этот знаменитый человек так запросто пускал бы к себе посетителей. Желающих, наверно, пруд пруди.

— А почему бы не попытаться, Джо?

Она схватила его за плечо и в возбуждении сдавила его.

— Худшее, что он может сделать, — выгнать нас. Пожалуйста, Джо?

— Только когда сделаем покупки и прилично оденемся, — веско заметил Джо, — все с иголочки. Это очень важно — произвести хорошее впечатление. И может, мы даже найдем новый автомобиль, уже там. Держу пари, нам удастся.

— Да, — подтвердила Юлиана. — А тебе необходимо подстричься. И позволь мне подобрать тебе одежду. Пожалуйста, Джо? Я, бывало, выбирала одежду для Фринка. Мужчина ведь никогда не может купить что-нибудь приличное для себя.

— На одежду у тебя неплохой вкус, — согласился Джо.

Он смотрел на бегущую впереди дорогу.

— И вообще… Лучше всего, если ты сама позвонишь ему, именно ты свяжешься с ним.

— Я тоже сделаю себе прическу! — воскликнула Юлиана.

— Хорошо.

— Даже не побоюсь подняться и нажать звонок.

Она осмелела.

— Я имею в виду, что живем-то мы только один раз. Зачем же нам трусить? Он такой же человек, как и все мы. Может, ему будет даже приятно узнать, что кто-то только из-за того и заехал в такую даль, чтобы сказать ему, как понравилось его произведение. Мы попросим автограф на титульной странице — обычно его оставляют именно там. Разве не так? Только было бы лучше купить новый экземпляр: этот так обтрепался и засалился. Тут автограф не будет смотреться.

— Все, что пожелаешь, — ответил Джо. — Я позволю тебе взять на себя все мелочи. Я уверен, что они тебе под силу. Хорошенькая девушка всегда добьется своего. Когда он увидит, какая ты сногсшибательная, он настежь распахнет дверь. Но послушай: давай без дураков!

— Что ты хочешь сказать?

— Скажешь, что мы женаты? Я не хочу, чтобы ты впуталась с ним в какую-нибудь историю. Ты понимаешь, о чем я говорю? Это было бы ужасно. Это бы разбило нам жизнь. Так что будь осторожна и осмотрительна, Юлиана.

— Кстати, и поспоришь с ним, — предложила Юлиана, — насчет того, стала ли Италия причиной поражения, предав державы Оси; сообщишь ему то, что ты рассказывал мне.

Джо кивнул.

— Ну что ж, договорились. Мы обсудим все, что он написал.

Они быстро мчались на север.

Остывший взор, слабость в желудке и так далее. Тошнота и угнетенное половое чувство.

И все же перед глазами ничего нет.

Чем может ответить его тело? Бегством?

Скрестив ноги, мистер Тагоми уселся прямо на полу своей гостиной и начал манипулировать с сорока девятью стебельками тысячелистника.

Вопросы были безотлагательны, и он с лихорадочной быстротой проделал все необходимое, чтобы увидеть перед собой все шесть строчек.

О ужас! Гексаграмма пятьдесят один!

Бог является под знаком грома и молнии.

Трубный глас — Тагоми непроизвольно прижал руки к ушам. Ха-ха! Хо-хо! Мощный взрыв! Нечто бросает его в дрожь и заставляет закрыть глаза от страха. Рев тигра, нервная суета всполошившихся ящериц — и вот сам Бог является миру.

Что же это значит? Тагоми оглядел комнату.

Приближение — чего?

Он вскочил и замер, прислушиваясь к себе.

Ничего. Колотится сердце. Дыхание и все физиологические процессы, включая даже непроизвольные, управляемые подсознанием, близки к критическому уровню: адреналин, сильное сердцебиение, учащенный пульс, нарушение функции желез, комок в горле, застывший взор, слабость в желудке и так далее. Тошнота и угнетенное половое чувство.

И все же — перед глазами ничего нет.

Чем может ответить его тело? Бегством?

Все готово к нему. Но куда бежать? И зачем?

На ум ничего не приходило. Значит, невозможно. Дилемма цивилизованного человека: тело готово к чему угодно, но угроза туманна, не обозначена. Тагоми вошел в ванную и начал намыливать подбородок, собираясь побриться.

Зазвонил телефон.

— Удар, — сказал он громко.

Он отложил бритву.

— Будь готов.

Он быстро перешел из ванной в спальню.

— Я готов.

Он поднял трубку.

— Тагоми слушает.

Голос его сорвался, и ему пришлось откашляться. Пауза. Затем послышался слабый, высохший, шуршащий, как старые опавшие листья, голос:

— Сэр, это Синиро Ятабе. Я прибыл в Сан-Франциско.

— От имени Главного Торгового представительства приветствую вас, — произнес мистер Тагоми. — Как я рад! Вы в добром здравии и в добром духе?

— Да, мистер Тагоми. Когда я смогу увидеть вас?

— Очень скоро. Через полчаса.