Вера Камша - Новое тысячелетие

Показали отрывок пресс-конференции полковника Мухаметшина. Тот был мрачен, на вопросы отвечал неохотно, больше уходил в стороны. Определенно сказал лишь, что да, имеются два трупа, и что для всех было бы лучше, если бы их не было…

При этой новости Владимир ощутил, что его охватывают противоречивые чувства — радость и грусть. С одной стороны — Николай сделал все, как хотел, и разоблачение Российскому национальному комитету пока не грозит, а с другой — погиб человек, с которым рука об руку трудились несколько лет, работая на благо общей идеи…

Пребывая в непонятном настроении, выбрался из квартиры Ольги и направился к себе. На сегодня планировались лекции, и кое-какие материалы остались дома.

Метро быстро перенесло его с одного конца Москвы на другой, а когда выбрался на поверхность, то там царил солнечный и теплый, почти летний день. Солнце ласково лучилось среди бирюзы неба, а ветер поглаживал по лицу, словно добрые и нежные руки.

Поддавшись очарованию момента, Владимир решил дойти две остановки пешком, вместо того, чтобы ехать на автобусе.

Вероятнее всего, именно это его и спасло.

Когда впереди из зелени деревьев выросла серая громада дома, интуиция, не раз спасавшая Владимиру жизнь еще во времена армейской службы, тронула сердце холодной лапкой.

На мгновение он остановился, даже сбившись с шага, а дальше пошел настороженно, оглядываясь по сторонам. Благодушное настроение улетучилось, сменившись холодной сосредоточенностью.

Едва из-за кустов стал виден подъезд, Владимир остановился.

И тут же мимо него по дороге пронеслись три одинаковые машины. Раздался визг тормозов, автомобили остановились, и из них, точно горошины из стручка, посыпались спецназовцы с автоматами.

Последним на улицу выбрался смутно знакомый офицер. Тот самый, что допрашивал Владимира неделю назад. По его команде автоматчики окружили дом, часть из них рванула в подъезд.

Владимир замер за кустами, стараясь не шевелиться и даже не дышать. В голове белкой в колесе крутилась одна мысль — откуда? Откуда они все же узнали? Или Станислав перед смертью успел рассказать? Но тогда за ним пришли бы еще ночью!

В подъезде что-то глухо грохнуло — взорвали дверь. От ярости Владимир сжал кулаки — сейчас ботинками топчут его ковер, стволами автоматов тычут во все щели…

Холодной волной нахлынуло осознание — в эту квартиру ему больше не вернуться.

Он сгорбился, словно древний старик, и побрел назад, к станции метро. Скоро они начнут отслеживать его идентификационную карточку, и надо использовать немногое оставшееся время.

У самой станции метро обнаружилась синяя будка телефона-автомата, похожая на гигантскую упаковочную коробку для подарков. Владимир проник внутрь и набрал телефон мастерской Пороховщикова.

— Привет, Игорь, — сказал он, когда на том конце провода сняли трубку. — Меня раскрыли. Да, они уже у меня в доме. До тебя вряд ли доберутся — никакой информации о тебе у меня дома нет. Свидимся вряд ли. Что? Может быть, и взорву. Увидим. Прощай!

Он повесил трубку. Некоторое время постоял, прислонившись лбом к холодной стенке. Сердце билось тяжело и глухо, словно строительный молот, а в животе нарастало отвратительное, мерзкое ощущение — страх.

Обозлившись на себя, Владимир набрал еще один номер.

После первого же гудка ответил приятный женский голос.

— Да?

— Ольга, это я, — проговорил он, чувствуя, что произносить слова отчего-то тяжело, а сердце начинает сбоить, словно в его идеальный мотор попала песчинка. — В чем дело? — с тревогой спросила она.

— Случилось то, чего ты так боялась, — выдавил он из себя. — Похоже, что мы больше не увидимся…

— Что? — голос ее сломался, в нем появились жалобные нотки. — Как? Может быть, что-то еще можно исправить? Ты где сейчас?

— Не могу тебе сказать, — ответил он. — И исправлять уже поздно. Я тебя люблю. Спасибо за все. Беги из Москвы как можно скорее и как можно дальше и прощай!

Он отнял трубку от уха, при этом показалось, что она сделана из раскаленного чугуна. Некоторое время подержал на весу, скрипя зубами и слушая, как на том конце провода плачет любимая женщина.

Чувствуя, что что-то рвет в себе, что-то важное, необходимое, повесил трубку на рычаги.

— Ну твари, вы мне за это еще заплатите! — эти слова он почти прорычал и поспешно вышел из телефонной будки.

В кармане уютным зверьком устроился прибор, лишь внешне похожий на аппарат сотовой связи, а в кейсе затаился пистолет. Все, что необходимо, если ты собираешься шантажировать целую страну.

В управление Виктор вернулся в расстроенных чувствах. Смолякова в квартире не оказалось, и стремительный ее штурм лишь озадачил соседей.

На квартире остались специалисты, которым предстоит обшарить каждый ее сантиметр, да несколько бойцов спецназа — на случай, если хозяин вернется. Дверь восстановили и теперь по ее виду не скажешь, что ее совсем недавно взламывали не самым аккуратным образом.

Едва Виктор оказался в кабинете, как требовательно зазвонил телефон экстренной связи.

— Слушаю, товарищ полковник! — ухватив трубку, сказал майор.

— Телевизор включи! — прорычал Мухаметшин, и в голосе его было столько злости, что Виктор не на мгновение не озадачился необычностью приказа.

Поспешно ухватил пульт и нажал кнопку.

Экран озарился с чмокающим звуком. На нем появилась ухоженная дикторша, звезда первого канала. Но сейчас ее хорошенькая мордашка была не столь безмятежна, как обычно, а в умело подведенных глазах плескался страх.

— … вам запись звонка, поступившего на наш телеканал, — проговорила она и застыла, глядя куда-то в угол экрана.

Из динамиков полился ровный, хорошо знакомый Виктору голос, принадлежащий Владимиру Сиолякову.

— Говорит представитель Российского национального комитета, — сказал он. — Официально сообщаю, что в нашем распоряжении имеется готовый к использованию ядерный заряд. Он расположен на территории Москвы и может быть приведен в действие в любой момент. Это не блеф, и не советую вам мне не верить. Что я требую — прежде всего личной безопасности. При малейшей угрозе моему здоровью либо свободе со стороны правоохранительных органов я нажимаю на кнопку. Неприкосновенность должна быть гарантирована мне в течение двух часов официальными лицами по вашему же каналу! Кроме того, Дума должна до вечера отклонить закон о переименовании государства! Пока это все.

Мягкий щелчок — положена трубка.

Дикторша ожила — словно кто-то включил куклу.