Джулия Чернеда - Тысяча имен для странника

— Помолчи, женщина, — от негромкого голоса Йихтора у меня по коже моментально побежали мурашки. — Оставь нас. — Их взгляды на миг скрестились, и его мать опустила глаза и поднялась.

— Я здесь Первая Избравшая, — произнесла она не слишком уверенно. Во взгляде старухи, направленном на меня, читался страх.

Йихтор демонстративно принялся за еду, не обращая никакого внимания на мать. «Да уж, эта парочка друг друга стоит», — решила я.

Мы остались вдвоем за центральным столом, расположенным на возвышении. Наверное, гости, поедавшие десерт и периодически бросавшие на нас взгляды, считали, что мы с Йихтором погружены в какую-нибудь мысленную беседу. Интересно, насколько важна для отступника внешняя благопристойность всего происходящего? Неужели все это было затеяно, чтобы заставить их поверить, будто я нахожусь здесь по собственной воле? У меня вдруг шевельнулась робкая надежда.

Мне стоило лучше охранять свои мысли — длинные пальцы клановца сомкнулись на моей руке чуть повыше локтя. Со стороны такой жест мог бы показаться галантным, но на самом деле это был безжалостный захват, едва не сломавший мне кости. Я вызывающе взглянула в его серо-зеленые глаза.

— Ты портишь ценное имущество, отступник, — бросила я ему в лицо. — В сценарий сегодняшнего торжества подобное вряд ли входит. Ведь это все ради них, не так ли? — Я взмахнула рукой, и несколько гостей также подняли ладони в приветственном жесте.

Йихтор отпустил мой локоть, улыбаясь довольно гадкой улыбкой.

— Мы станем бесподобной парой, дочь Джареда. Твои сила и ум, объединенные с моими, — да мы сможем подчинить себе сам Совет!

— Я уверена, ты знаешь, какой получишь ответ. Может быть, стоит рассказать об этом любезном предложении твоим подданным — и о том, какую выгоду ты из всего извлечешь?

Клановец откинулся на спинку кресла и негромко рассмеялся с таким видом, как будто я позабавила его какой-нибудь скабрезной историей.

— Что ж, давай, расскажи — и увидишь степень преданности моих последователей. Те, кто прошел со мной весь путь с самого начала, без колебаний отдадут за меня жизнь. Те же, кто присоединился позже, больше не могут сопротивляться моей воле.

— Пусть я твоя пленница, — процедила я, жалея, что под рукой у меня нет ничего такого, чем можно было бы запустить ему в голову. — Но я — член экипажа «Серебристого лиса». Звездоплаватели не бросают своих в беде.

Йихтор с отвращением наморщил нос, затем издал короткий смешок.

— Призываешь людей, Избирающая? Что у них общего с нами? Я ожидал угроз от могущественных ди Сарков…

— Меня зовут Сийра Морган. Я — член экипажа «Серебряный лис»…

— Довольно. — Лицо клановца предвещало бурю. — Я знаю, что с тобой сделали и зачем. Этот грязный эксперимент чуть было не погубил тебя. Ты должна быть мне благодарна за то, что я вовремя вмешался.

— Что за эксперимент? Зачем кому-то могло понадобиться лишать меня памяти?

— Все уже позади — вот единственное, что тебе нужно знать. — Черты Йихтора разгладилось. — С сегодняшнего вечера для тебя начнется новая жизнь.

К сожалению, я понимала, что он имеет в виду.

— Я не могу избрать тебя, — произнесла я спокойно. — Ты уже должен бы это понять.

Выражение лица моего собеседника не изменилось, но рука, потянувшаяся за чашей, слегка дрогнула.

— Не беспокойся, Избирающая. Я сделаю так, что это станет возможным.

— Лишишь меня разума? И какой тебе будет от меня толк?

— Властвовать в этом мирке для меня недостаточно, — сказал отступник, глотнув из дымящейся чаши. От сладковатого орехового запаха ее содержимого меня замутило. — Сидеть здесь до скончания века не входит в мои планы. Равно как и позволить моей силе быть навсегда утраченной для генофонда всего Клана. Я намерен стать основателем династии существ, обладающих небывалым могуществом, — нового правящего класса Клана, чью силу в м'хире будут ощущать все, кому он доступен. А со временем, возможно, даже в самом мире предков! — Он бросил на меня косой взгляд.

— И ты, Сийра ди Сарк, дочь Джареда и Мирайм, внучка Домов Мендолар и Теерак, Сирона и С'адлаат, наследница самых древних и влиятельных родов в нашей истории, — ты произведешь для меня на свет этих сыновей и дочерей. Поскольку ты так кстати открылась, мне совершенно все равно, будешь ты в состоянии наслаждаться своей участью или нет.

Я едва не рассталась и с теми крохами ужина, которые мне удалось в себя впихнуть. Уставившись в пол, я пыталась взять себя в руки. До чего же я ненавидела свое новое тело. Лучше уж превратиться в безмозглое растение.

«Нет уж», — сказала я себе с каким-то странным, мрачным спокойствием.

Я с радостью ухватилась за обрывок воспоминания и позволила ему вынести меня туда, куда мне было надо. Теперь я знала, как оборвать собственную жизнь. И я сделаю это. Как только наркотик прекратит свое действие, я покончу с собой, пока Йихтор не успел разрушить мою уверенность в его поражении.

И вдруг меня царапнуло какое-то чувство — или это был вкус? — будто вокруг меня что-то изменилось. Мой собеседник на миг отвлекся на артистов, которые начали расставлять перед нами свой реквизит, а я воспользовалась моментом, чтобы оглядеть огромный зал, и поймала себя на том, что оглядываю темные углы рядом с церемониальными дверями. Что же я ощутила? И разве я могла вообще что-нибудь почувствовать под действием наркотика? Ибо теперь ощущение было достаточно сильным, чтобы я распознала в нем ментальное прикосновение — слишком слабое, чтобы определить, кто это сделал, но тем не менее определенно реальное. Может быть, мне ввели меньшую дозу, чем сделал когда-то Роракк? Или Йихтор был так уверен, что я предпочту избрать его, что позаботился о том, чтобы к назначенному времени зелье утратило свое действие? Я попыталась скрыть от него охватившее меня волнение.

Странное чувство не отступало. Я уткнулась в тарелку и сделала вид, будто занята блюдом, которое мне только что предложили. Что-то вот-вот должно было измениться. Я буду готова. Это было меньше, чем надежда, но больше того, чем я располагала на данный момент.

ИНТЕРЛЮДИЯ

— А я говорю, здесь никого нет. — Раэль стояла посреди дороги, явно раздосадованная результатами осторожного обследования безлюдного городка. Спутники, похоже, разделяли ее чувства.

— За нами могут наблюдать, — предупредил Гвидо, которому выучка не позволяла проявлять нетерпение. Глазки-стебельки подозрительно оглядывали темные сдвоенные окна, выходящие на улицу. — Ты точно уверена, что везде пусто?

— Мы совершенно одни, — раздраженно ответила женщина. Ни Барэк, ни Морган не стали опровергать ее утверждение, и глаза каресианина разбрелись в разные стороны.