Андрей Тепляков - Черные небеса

Он размышляет над этим.

Сказать здесь, посреди мертвого леса, сказать Принцессе и птицам, каким он был? А каким он был? Ной не знает. Он почти ничего не знает о Колотуне, даже имени его не знает. Он был добрым человеком? Он вытащил Ноя, когда тот пришел к Андрею после аварии, но так велел ему Караско. Он взял с собой Принцессу, но только потому, что она говорила: «Большой город» и тыкала пальцем в никуда. Он отдал Мамочку. Каким он был?

Пожелать ему что-то? Что-то обещать? Но желать и обещать Ною нечего. Просто сказать: «Прощай»?

Ной смотрит на крест. Тот перечеркивает хмурое небо. Ной переводит взгляд на Колотуна и начинает говорить:

— Помяни, Господи, в вере и надежде жизни вечной преставившегося раба твоего, брата нашего…

Он на секунду замолкает, смутившись, но тут же продолжает твердо.

— …Колотуна. Прости все вольные и невольные прегрешения его, избавь его от вечных мук и геенны огненной…

Голос звучит все тверже, все громче. Высыхают слезы. Ной ловит себя на том, что просит — истово просит того, от кого отрекся и кого проклял — просит взять к себе этого человека, который так и не стал ему другом, но сделался дорог, как отец или брат. И от этой просьбы Ною становится легче. Тоска и злоба сменяются печалью. А с печалью в сердце уже можно идти.

Засыпанная могила — это точка. Всегда точка. Все остальное — лишь запятые. После точки можно начать новый абзац, или новую главу, или новую книгу, но никогда уже нельзя будет продолжить фразу. Она закончится тем, что успел сказать.

Принцесса трогает Ноя за плечо. Он оборачивается. Она держит в руке котелок с вареным мясом. Он не заметил, как она уходила, чтобы приготовить его. Приготовить для Ноя, потому что сама до сих пор ела мясо сырым.

Она гладит его по голове, по руке и тянет за собой к костру. Тянет мягко, но настойчиво, и Ной, наконец, подчиняется. Он подбрасывает дров в угасающий огонь, садится. Принцесса устраивается рядом, склоняется к нему, прижимается головой к его груди. Потом берет кусок мяса и подносит ко рту Ноя. Он отводит ее руку, но она настойчива. Принцесса трясет головой и касается мясом его губ. Ной отворачивается. Она поворачивает его к себе и снова сует мясо. Он откусывает кусок, начинает жевать, а она гладит его лицо, щеки и шею.

День незаметно сменяет день. Ной и Принцесса идут, поочередно таща полегчавшие нарты. Двигаться через лес трудно, это забирает много сил, но Принцесса уходит на охоту и каждый день они едят свежее мясо. Они разводят костры, строят убежища и снова идут.

— Где Большой Город? — спрашивает Ной Принцессу.

Она показывает направление.

Бессмысленность похода давно перестала беспокоить Ноя. Привычка — та сила, которая изменяет мир легко и незаметно. Он привык к монотонному ежедневному пути, когда ничего не происходит. Дни полнят лишь тяжелая работа, еда и сон.

Принцесса ушла два часа назад, и будет отсутствовать еще примерно столько же. Потом вернется, положит добычу на нарты и впряжется в них сама, давая Ною передохнуть.

Он останавливается на минуту, чтобы глотнуть воды. Фляга лежит под слоем одеял, он переворачивает их и замечает топор. Лезвие затупилось, на нем появились зазубрины.

«Нужно придумать способ заточить его, найти большой булыжник и…»

Ной нащупывает флягу и откручивает колпачок.

— Ной!

Он быстро поворачивается. Холодная вода проливается на перчатку.

— Черт.

— Ной!

Принцесса где-то неподалеку. Ной испуганно крутит головой: голос девушки звучит встревожено.

— Я здесь! — кричит он и замечает ее фигуру между деревьев. Принцесса торопится.

— Ной!

Она подбегает к нартам. Ее лицо горит от возбуждения. Она останавливается, а потом вдруг начинает прыгать на месте, повторяя скороговоркой:

— Ной, Ной, Ной!

Это раздражает его.

— Что случилось? Что с тобой?

Принцесса прекращает свои прыжки. Останавливается и вытягивает руку.

— Большой Город, — говорит она. — Там.

Глава 25. Черные небеса

Ной отшвырнул флягу.

Этот жест, словно сигнал, заставил Принцессу встрепенуться.

— Там! — крикнула она и побежала.

Ной бросился следом — напролом, перескакивая через поваленные стволы — вперед, падая и поднимаясь.

«Все было не зря! Все не зря! Не зря!».

Они бежали около получаса, пока не достигли кромки леса. Он обрывался резко, без малейшего перехода, а за ним простиралось большое снежное поле. Далеко впереди, там, где край поля касался облаков, Ной заметил неясное темное пятно.

Маленькое темное пятно.

Он повернулся к Принцессе.

— Ты уверена, что это и есть Большой Город?

Та быстро закивала.

— Большой Город! Там!

— Какой-то странный этот город. Хотя, отсюда все равно ничего не видать.

Принцесса нетерпеливо схватила его за руку и потянула за собой.

Они шли, увязая в глубоком снегу. Ветра не было, но мороз на открытом месте казался особенно злым. Холод сковывал лицо и руки, постепенно пробирался сквозь легкую куртку, в которой Ной тащил нарты.

«Это была ошибка, — подумал он. — Дурак. Расслабился»

По мере приближения к темному нечто, Ной все больше укреплялся в мысли, что видит перед собой какую-то башню. Огромное, массивное сооружение, напоминающее толстый конус темно-серого цвета со срезанной верхушкой. Постепенно он различил высокую стену, которая окружала постройку. Становясь ближе, башня словно пряталась за ней, пытаясь укрыться от взгляда чужака.

За башней показались еще несколько строений — невысокие, не больше четырех этажей, дома, а чуть в стороне от них — большие ажурные железные вышки, на которых в Городе устанавливали лопасти ветряков. На этих лопастей не было, но, даже не смотря на это, Ной снова почувствовал воодушевление.

«По крайней мере, Большой Город — не химера и не ее фантазия, — думал он, поспешно передвигая уставшие ноги. — И, как ни крути, она знала, куда идет, она точно знала направление. А что до непонятной башни — если вспомнить того человека в Могилках, которого нашла сверхдальняя, его костюм и странный прибор, то — что еще можно ожидать от места, из которого тот пришел? Тоже, чего-нибудь странного».

Дорога к башне заняла почти три часа. Небо понемногу начало гаснуть, готовясь выпустить на землю ночь. Мороз усилился. Обхватив руками плечи, Ной снова и снова ругал себя за безалаберность. Такая ошибка на снегу может стоить жизни.

«И, наверняка, будет стоить, если только…, - он посмотрел на темные коробки домов вокруг башни, — если только не найти хорошего убежища».