Виталий Забирко - Тени сна (сборник)

Таксон стащил с себя куртку и помог одеться Петрузу, чтобы скрыть бинты. Окровавленная куртка Петруза канула вместе с пикапом, оружием и трупом кидалы-инспектора.

Поддерживая Петруза с двух сторон, Таксон и Никифр выбрались на трассу. Минуты через три подкатила малолитражка Жолиса с уродливым горбом газогенератора на багажнике.

— Дай самогону, — прохрипел Петруз, забираясь на заднее сидение. Жолис достал бутылку. Петруз сделал несколько глотков, поморщился, протянул Таксону.

— Не хочу, — мотнул головой Таксон.

— Пей! Мы ездили на хутор специально за ним, понял?

Таксон отхлебнул и передал бутылку Никифру. Тот с удовольствием опорожнил ее и забросил в кусты.

Петруз чертыхнулся.

— А теперь сходи и подбери «вещдок»! — зло сказал он. — И быстро! Когда вас научишь нигде не оставлять свои «пальчики»…

Недовольно скривившись, Никифр полез в кусты. Вернувшись, бросил бутылку на пол и взгромоздился на переднее сидение.

— Дома хорошо вымоешь машину изнутри, — сказал Петруз Жолису. — Чтоб и духу свалки в ней не было! Поехали.

Они сделали крюк по окружной дороге и въехали в город по разбитому шоссе из Станполя. Здесь их остановил центурский патруль. Машину обыскали и конфисковали заранее заготовленную канистру самогона. Пьяный Никифр попытался артачиться, но, когда ему пообещали выписать повестку в суд за самогоноварение, стушевался и, обиженно покашливая, замер на сидении.

Но, стоило им отъехать от центурского поста, его покашливание перешло в смех, который все дружно подхватили. По понятной причине номер машины патруль не зарегистрировал.

Жолис провел машину к центру города, специально проехав мимо мэрии огромного двенадцатиэтажного здания из стекла и бетона, облицованного плитами розового мрамора. В начале Перелицовки, когда Слуг народа отсюда изгнали, газеты пестрели предложениями о передаче здания под больницу, лечебный центр, центр молодежных клубов, лицей… Но как-то тихо все предложения канули в Лету, и на протяжении последующих пятидесяти лет здесь по-прежнему размещались управленческие структуры города. Правда, теперь они менялись просто-таки с неприличной быстротой.

И потускневшая, изъеденная смогом мраморная громада продолжала незыблемой глыбой власти давить на город.

— Что смотришь? — поймал на себе вопросительный взгляд Таксона Петруз. — План остается в силе…

Тей сидел на лугу в кружке ребят, собравшихся вокруг воспитательницы Данисы, которая брала в руки то одну, то другую травинку и рассказывала детям о растениях. Запрокинув голову, Тей смотрел в пронзительно голубое небо, и оно представлялось ему огромной волшебной полусферой синевы, опрокинутой на изумрудный луг. А ласковое утреннее солнце — сказочным сияющим цветком.

— А солнце пахнет медуницей! — внезапно выпалил он.

Даниса засмеялась.

— У тебя богатое воображение, Тей, — сказал она. — Когда подрастешь, ты узнаешь, что на воображение огромное влияние оказывают ассоциативные связи. Сейчас пора цветения медуницы. Смотрите, ребята, вот этот желтенький невзрачный цветочек и есть медуница. Он маленький, неприметный, а солнце большое, яркое. Вот эта разница и вызвала у Тея ощущение, что именно солнце и источает запах, который сейчас висит над лугом.

Тей обиженно отодвинулся за спины ребят и лег на траву. Воспитательнице он не поверил. Он в и д е л, как солнце медленно расходящимися концентрическими кругами источает этот удивительный сияющий медовый запах.

Даниса продолжала рассказ о цветах-медоносах, но Тей слушал невнимательно, потому что вновь отвлекся. Оказалось, что если лечь ничком, и твои глаза окажутся вровень с землей, то ты попадаешь в удивительный мир. Становишься маленьким-маленьким, травинки вырастают в деревья, образующие сумрачную чащу, а мелкие букашки превращаются в огромных чудовищ. И все здесь необычно и непохоже на большой мир.

Огромная капля росы сферической глыбой полированного хрусталя застыла на листе, а когда Тей чуть тронул дерево-травинку, она стремительно соскользнула на землю, где разбрызнулась на мелкие искрящиеся шарики. Из чащи вынырнул черный мураш, похожий на планетоидный вездеход, немного постоял перед глазами Тея, подрагивая усиками-антеннами, затем сорвался с места и скрылся между стволами диковинного леса. А потом на поляну ступила огромная мохнатая суставчатая лапа. Тей скосил глаза вверх и увидел, что таких лап восемь и принадлежат они большому мохнатому пауку. Паук стоял, смотрел на Тея семью грустными глазами и шевелил хелицерами. А затем поднял одну из лап и поставил ее на нос Тея.

Тей испуганно отпрянул и возвратился в большой мир. Мстя за испуг, он схватил щепку и придавил ногу паука. Неожиданно легко нога отделилась и задергалась в траве, словно зажила собственной жизнью.

«Вот тебе, вот тебе!» — затыкал щепкой в паука Тей.

— Что ты делаешь?! — услышал он возмущенный голос Данисы. Воспитательница строго смотрела на него.

Тей поднял голову и встретился с двадцатью парами глаз своих сверстников.

— Бедный паучок… — тихо сказала одна девочка.

И от этих слов, от глаз ребят, осуждающих и отторгающих, Тею стало страшно и одиноко. И он громко, во весь голос заревел.

И тогда удивительный мир: мир небесного купола синевы, сияющий мир ласкового солнца, пахнущего медуницей, мир изумрудного росного луга рассыпался разноцветными стекляшками калейдоскопа…

Таксон очнулся. Неожиданно для себя он задремал в кресле в аппаратной. «Откуда этот удивительный мир?» — подумал он. Чужой, непонятный сон из чужого детства… Детство свое Таксон провел в Червленной Дубраве и тоже любил наблюдать за букашками в траве на выгоне за селом. Но почва там песчаная, трава сухая, редкая, мураши рыжие, а пауки поджарые, тонконогие, с гладким блестящим хитином… И всегда Таксон был на выгоне один.

Открылась дверь, и в аппаратную вошел Петруз. Лицо его осунулось, посерело, глаза воспаленно блестели.

— Отдохнул? — спросил он. — Молодец. Пошли.

В деревянной пристройке в котельной собралась вся группа. Андрик разливал из безносого чайника горячий суррогат, а Жолис передавал кружки по кругу.

— Будешь? — Жолис подвинулся на скамье, освобождая место Таксону, и поставил перед ним глиняную кружку.

— Значит, так, — проговорил Петруз, усаживаясь во главе стола. — План немного меняется. Таксон, Андрик и Костан идут на квартиру Шаболиса-Вочека. Старший — Таксон. Время акции — полночь. После ликвидации Вочека по сигналу «тип-топ» Технарь и Жолис выпускают кассету ракет по мэрии. Корректировщик — Сашан. Прикрывающие — Тирас и Алико. Здесь на связи — я и Никифр. После акции Таксон и Андрик уходят на квартиру к Костану и ночуют там. Группа Жолиса устраивает вечеринку у него в гараже. Но вечеринку тихую — пьете-то самогон. Обратят внимание — неплохое алиби. Нет — еще лучше. Оставшиеся кассеты — взорвать. Технарь, тебе все ясно?