Цысинь Лю - Задача трех тел

Но на сей раз советник по науке глубоко заблуждался.

Люди заметили, что глаза движутся быстрее других тел, заполнявших небосвод, и что они стремятся к одному и тому же месту. В скором времени два глаза встретились и слились в один, побольше. К получившемуся глазу присоединялись другие; он рос и рос, пока, наконец, все глаза не слились в одно огромное око, которым, казалось, космос наблюдал за Трисолярисом. В центре чистой и яркой радужки сияло солнце. Поверхность исполинского глазного яблока играла разными цветами. Но вскоре зрелище начало меркнуть, детали его становились неразличимы, зрачок исчез, и глаз стал незрячим. А затем он деформировался, потерял форму глаза и преобразовался в идеальный круг. Когда круг начал вращаться, люди увидели, что он не плоский, а имеет параболическую форму, как будто от гигантской сферы отрезали кусочек.

Военный советник, во все глаза смотрел на вращающийся в космосе колоссальный объект. Наконец, его осенило, и он воскликнул:

— Правитель, коллеги, немедленно спуститесь в подземный бункер! — Советник указал на небо. — Это…

— Параболическое зеркало, — спокойно закончил правитель. — Отправьте к нему силы космической обороны — пусть уничтожат его. Мы останемся там, где мы сейчас.

Параболическое зеркало сфокусировало солнечные лучи и направило их пучок на поверхность планеты. Поначалу площадь блика была очень большой, жар в фокусе не был смертелен. Блик двигался по земле, ища свою цель. Зеркало обнаружило столицу Трисоляриса, и блик направился туда. Вскоре световой столб уперся в самый большой город планеты.

Стоящие под Маятником видели только огромное пятно в небе, затмевающее своим сиянием все остальное. Город накрыла волна страшного жара. Затем гигантский блик сократился в размерах — зеркало сфокусировало свет в более плотный пучок. Яркость его усилилась настолько, что зрители не могли поднять головы, прятали глаза, а те, кто стоял внутри блика, ощущали быстрый рост температуры. В тот момент, когда жар сделался невыносим, граница светового пятна передвинулась, блик ушел от Маятника. Понадобилось время, прежде чем глаза стоявших под монументом приспособились к нормальному уровню освещения.

Когда все снова устремили взгляды вверх, первым, что они увидели, была световая колонна в форме перевернутого конуса, соединяющая небо и землю. Зеркало в космосе служило основанием конуса, а вершина его упиралась в сердце столицы, отчего все в том месте раскалилось и начало дымиться. Смерчи, порожденные неравномерным распределением тепла, тоже поднялись в небо, словно колонны завихряющейся пыли, и заплясали, закрутились вокруг светового конуса…

В нескольких местах небесного зеркала засверкали голубые огненные шары, хорошо различимые на фоне света, отраженного зеркалом. Это были взрывы ядерных боеголовок — трисолярианский корпус космической защиты выпустил ракеты. Взрывы происходили за пределами атмосферы, а значит, в полной тишине. К тому времени, как огненные шары исчезли, в зеркале образовалось несколько огромных пробоин, потом вся его поверхность пошла трещинами, и вскоре оно разлетелось на добрую дюжину осколков.

Гибельный световой конус пропал, мир вернулся к нормальному уровню освещения. Некоторое время небо оставалось таким, каким оно бывает в лунную ночь. Осколки зеркала, теперь лишенные разумности, продолжали деформироваться, и через несколько минут стали неотличимы от других геометрических тел, плавающих в космосе.

— А что произойдет при следующем эксперименте? — саркастически поинтересовался правитель у советника по науке. — Вы развернете протон в четырех измерениях?

— Правитель, даже если это случится, беспокоиться не о чем. Протон, развернутый в четырех измерениях, будет несравненно меньше. Пусть космическая защита будет наготове атаковать его проекцию в трехмерное пространство, и тогда его будет так же легко уничтожить, как и предыдущий.

— Вы пытаетесь обмануть правителя! — в ярости закричал военный советник. — Вы не упоминаете о реальной опасности! Что если протон будет развернут в нуль измерений?!

— Нуль измерений? — Правитель заинтересовался. — Это что же получится — точка без всяких размеров?

— Именно, сингулярность! Даже протон будет неизмеримо огромен по сравнению с ней. Вся масса протона сосредоточится в сингулярности, и ее плотность станет бесконечной. Правитель, не сомневаюсь, вы поняли, что тогда получится!

— Черная дыра?

— Да.

— Правитель, позвольте мне объяснить! — взмолился советник по науке. — Именно поэтому мы и выбрали протон, а не нейтрон — чтобы избежать подобной опасности. Если и правда получится развертка в нуль измерений, черной дыре передастся заряд протона, а тогда мы сможем захватить и контролировать ее с помощью электромагнитной ловушки.

— А что, если вам не удастся найти ее и взять под контроль? — настаивал военный советник. — Тогда она может опуститься на поверхность планеты и начнет втягивать в себя все подряд. Масса ее возрастет, она проникнет в ядро и в конце концов всосет в себя весь Трисолярис!

— Этого никогда не случится, даю гарантию! И почему вы вечно мешаете мне? Как я уже сказал, это научный эксперимент…

— Хватит! — отрезал правитель. — Какова вероятность успеха в следующий раз?

— Почти сто процентов! Правитель, пожалуйста, поверьте мне! Неудачные опыты помогли нам овладеть принципами управления процессом, теперь мы несомненно справимся!

— Ну хорошо. Чтобы обеспечить выживание трисолярианской цивилизации, придется пойти на риск.

— Благодарю вас!

— Но если вас снова постигнет неудача, то и ты, и твои сотрудники, занятые в проекте «Софон», понесете наказание.

— Конечно, мы готовы понести наказание! — Если у трисоляриан есть способность потеть, то с советника по науке к этому моменту, должно быть, сошло сто потов.

Избавиться от трехмерных останков протона, развернутого на стационарной орбите, было гораздо проще, чем от одномерных струн. Небольшие космические корабли транспортировали их подальше от планеты, чтобы те никогда не смогли войти в атмосферу. Хотя некоторые из фрагментов были величиной с гору, масса их была ничтожна. Просто огромные серебристые иллюзии, с которыми смог бы справиться даже ребенок.

Когда это было сделано, правитель осведомился у советника по науке:

— Получается, во время эксперимента мы уничтожили микрокосмическую разумную цивилизацию?

— Во всяком случае, это было разумное образование. Если уж на то пошло, правитель, то мы уничтожили целый микрокосмос. В пространстве более высоких измерений эта миниатюрная вселенная — огромный мир, и в ней, вполне вероятно, существовало множество цивилизаций, не имевших ни малейшей возможности проявить себя в макрокосмосе. Мы не в состоянии даже вообразить себе формы, которые могли бы принять разум и цивилизации пространств высших измерений. Они радикально отличны от нас. И, скорее всего, катастрофы подобного рода происходили уже не единожды.