Татьяна Апраксина - Черный Истребитель

Танька покачала головой. Весь последний монолог был высказан менее чем за минуту, причем живо и эмоционально. Эри была порядочной тараторкой, но говорила по делу. Поэтому нужно было следить за ходом ее мысли - а это непросто, когда тебе выдают по сто слов в минуту.

На каждый предмет мебели, предназначенный для передачи дачникам, Эри придумала наклеивать листок желтой бумаги. Через час оказалось, что желтые листки красуются абсолютно на всем. Танька оглядела из коридора обе комнаты и сказала:

– Нет. Так не пойдет. Вещи в чем-то держать надо - один шкаф оставляем по-любому. И оба дивана. И книжные полки. И стол. И этот стол. Эри, ты даже свой компьютерный стол отдавать собралась…

– Это я погорячилась… - согласилась Эри. - Давай еще раз.

Понадобился еще раз, и еще, и третий раз, после чего под раздачу попала примерно половина мебели. Эри немедленно развесила окончательно выверенный список по каким-то интернетовским доскам объявлений, и они принялись увязывать в старые простыни содержимое двух шкафов для одежды. Первый страждущий объявился через полчаса, когда они успели совершить только один тур на ближайшую помойку.

– Да, - сказала Эри. - Да, именно оптом. Да, именно сегодня. У нас желающих полно. Детский дом? Ну, только в помощь детям подождем до вечера. Вам, кстати, старые книги не нужны? Нужны? Ну, тогда приезжайте, пока мы все на помойку не вынесли.

Через час квартира напоминала нечто среднее между секонд-хендом и караван-сараем. Попутно Эри взялась разбирать содержимое письменных столов и единственного используемого ими одежного шкафа. Оттуда тоже повылетело немало.

– Ты погоди… - сказала Танька, подбирая с пола потрепанные, но целые джинсы. - Отдай этим… детдому. Им пригодится.

– Точно! - загорелась Эри. - А вот мы сейчас остатки бабкиного барахла перетасуем. Что на выброс, а что сиротам.

Теперь хлам раскладывался на две кучи - на помойку и на отдачу.

– Что, шубу тоже детдому? - удивилась Танька, разглядывая потертый, но достаточно пристойный лисий полушубок.

– Ты меня представляешь в этой шубе? - засмеялась на весь дом Эри.

– Не-а…

– Вот и я не представляю.

– А родителям?

– У меня родители - защитники животных. Они мне за такое предложение эту шубу знаешь, куда запихают? А она большая, плохо влезать будет…

– Продвинутые у тебя родители…

– А то! - радостно кивнула Эри. - Как ни послушаешь наших - не предки, а уроды какие-то. Сплошь детишек по дурдомам рассовывали. А у меня предки - супер! Хиппи, кээспешники, туристы, всякое такое. Я выросла-то по походам. Меня маманя в полгода первый раз с собой потащила. На байдарках. Вот это мать, скажи, а?

– Да уж.

– А когда меня сплющило, она послушала-послушала, и нашла какого-то буддиста. Махаяна, брахмапутра, всякое такое. Но дело не в брахмапутрах, а в том, что он меня какими-то травками отпаивал и про реинкарнацию популярно объяснял. И все было супер.

– Вот же везет некоторым… - с белой завистью сказала Танька. - Ну везет же…

Эри рассмеялась.

– Да ты не волнуйся, командир. Теперь все будет - зашибись. Герцог, он знаешь, какой! Ого-го.

Танька покраснела, опустила глаза и, не выдержав, счастливо улыбнулась.

– Ага! - продолжала Эри. - Без него все, наверное, развалилось бы уже давно. Разделилось бы на настоящих, которые спились или скололись бы, и на примазавшихся, которые бегали бы вокруг, рассказывая чужие сказки.

– А что, и такие есть? - удивилась Танька. - Примазавшиеся?

– Как же без них, ага, - пожала плечами Эри. - Тянет, понимаешь, людей на романтику.

– Где же романтика-то? - не врубилась Танька. - В чем она?

– Для тех, кто там не был - как раз одна романтика. А что? Полеты-пилоты, подвиги, потери - звучит красиво, а внутри не больно…

В дверь позвонили.

– О! А вот и детдом. У наших-то ключи.

На пороге стоял хлипкого вида парень в потертой нейлоновой курточке. Танька с интересом посмотрела на него - сверху вниз, обнаружив, что плечи у нее, пожалуй, пошире будут.

– И вы это как, сами собираетесь выносить? - задумчиво сказала она, обводя руками коридор, в котором мебель была сплошь усеяна желтыми листками.

– Нет. У меня там внизу грузчики, - утробным басом заявил парень, и Танька, не выдержав, хихикнула - настолько голос и телосложение не сочетались между собой.

Два дюжих грузчика довольно быстро опустошили квартиру. Парень в курточке, нагруженный под завязку двумя тюками с вещами, долго благодарил, стоя на пороге, и Танька с Эри устали с ним прощаться.

– Ну, улучшили, стало быть, свою карму, - улыбнулась Эри, огляделась и ошеломленно хлопнула себя руками по бедрам. - Ну нифига ж себе…

Было чему изумляться: вдруг оказалось, что квартира - весьма большая и удобной планировки. Мебели осталось ровно столько, сколько было нужно нормальным людям. И даже чудовищного вида обои - коричневые в песочный цветочек в одной комнате и серо-красные в другой - не особо портили общую картину. Но по углам были кучи пыли и мусора, а полы - истоптаны грузчиками.

– А вот мы сейчас как вымоем все это… - хищно оглядываясь, заявила Танька.

– Ура! Даешь рейд за чистоту!

– За свободу! - вскинула вверх левую руку в салюте Танька.

– Освобождение-е! - завопила во всю глотку Эри, и Танька уронила челюсть. Все ей вдруг стало ясно, но говорить об этом было не нужно, да и не было тех слов.

Все было сделано весело и в ударном темпе - и выметены и вымыты дважды, с порошком, полы, и расставлена заново, удобно, мебель, и вытряхнуты оставленные покрывала и спальники. Книги стройными рядами выстроились на освобожденных от литературы советских времен полках, уцелевшие кастрюли и сковородки спрятались в кухонный шкаф.

В меньшей комнате уцелели два стола под компьютеры, диван, книжный шкаф и шкаф для одежды. Во второй - диван, два кресла, стенка, зиявшая свободными местами для новых книг, журнальный столик. Вместо пыльных штопаных ковров был начисто вымытый, блестящий линолеум.

– Натуральная казарма, - с удовольствием сказала Эри. - Вот теперь купим стиральную машину, а то все говорили - когда мебель выкинем, тогда и купим. Ну не молодцы ли мы, командир?

– А то! - кивнула Танька, уже второй раз моя лицо и руки с мылом.

Когда замок двери заскрежетал, и в прихожую вошли Рыжий и Герцог, лица их вытянулись, а челюсти устремились к ботинкам.

– Рыжий, мы, кажется, к соседям зашли? - удивленно сказал Герцог.

– Ну, эти ботинки, - показал под вешалку Рыжий, - определенно мои. Я узнаю их в лицо.

– Ага! Обалдели, да? - вышла в коридор Эри. - Вот так-то вот. Я тебе, заразе, сколько раз предлагала все лишнее повыкинуть? А ты все - да надо позвать кого-нибудь, да мы сами задолбаемся… Вот, мы с командиром в момент справились. И не задолбались, ага!