Сергей Палий - Плазмоиды

И такое невероятное нарушение физических законов в сравнительно небольшом объеме пространства буквально разорвало исполинский шар в клочья.

Выделившейся энергии хватило бы, чтоб стереть с лица земли целый мегаполис, и так бы оно и произошло, если б в игру не вступил Фрунзик, ошибочно считавший до этого момента свою способность к поглощению электромагнитного излучения бестолковой.

Но даже его дара не хватило, чтобы до конца нивелировать последствия взрыва. Поэтому все вокруг заволокло раскаленным розовым туманом, трава мигом ссохлась и воспламенилась, а звуковая ударная волна оглушила всех осатаневших от происходящего людей, которые находились в это время в радиусе полутора километров от эпицентра. У некоторых даже пошла из ушей кровь…

– Ты можешь идти? – заорал в лицо Максиму Пимкин, выводя его из оцепенения.

Все звуки казались приглушенными, будто барабанные перепонки кто-то обложил спрессованной ватой.

– Идти, говорю, можешь? – повторно прокричал генерал, поддерживая окровавленную Волкову.

– Да, – не слыша себя, ответил Долгов. – А что с Ниной?

– Осколком ранило… В бедро! Не смертельно, но дальше она двигаться не сможет! Я останусь с ней. Мы попробуем добраться до ближайшего медпункта, иначе полковник может истечь кровью! Так что дальше пойдете одни! – Он повернулся к Торику и Фрунзику, постепенно приходящим в себя. – Вы двое теперь единственные офицеры среди присутствующих, хоть и бывшие! Ответственность на вас!

Егоров на подкашивающихся ногах подковылял к Волковой, сжавшей зубы от боли.

– Дайте взглянуть на рану, – сказал он. – Я немного в этих делах разбираюсь: полтора курса в ветеринарке отучился…

Полковник отняла ладонь от внутренней стороны бедра, и в середине темного пятна на джинсах запульсировал маленький алый фонтанчик.

– Плохо дело, – покачал головой Юрка, вновь кладя руку стремительно бледнеющей Нины на рану. – Артерия. Жгут наложить надо выше раны…

– Я справлюсь, – заверил его Пимкин, размазывая пыльным рукавом пот по лбу. – Вам нужно обязательно добраться до артефакта! До пресловутой базилики Рождества осталось не больше километра! Торик, ты знаешь схему Бейт-Лехема?

– Досконально, – ответил Святослав. И Максиму стало немного легче от этого уверенного военного тона, которого он никогда еще не слышал от бывшего астронома. – Мы дойдем.

– Вот и ладненько… – Пимкин медленно опустил веки, словно благословляя друзей. Затем снова открыл глаза. – Идите. Береги жену и дочь, Долгов.

– Вы мне только помирать не вздумайте! – с какой-то отчаянной злостью крикнул Юрка. – Оба!

Генерал промолчал.

А Волкова с усилием улыбнулась сухими губами и проговорила:

– Ну, мы не можем себе позволить сыгрануть в ящик, Юра. Ведь это невежливо – отказывать Папе Римскому. Он же звал нас к себе в гости, когда кончится война…

– Я доверяю вам, полковник, – неожиданно сказал Торик. – Теперь – да.

Задыхаясь от дыма, Максим остановился и проверил, как держится на Веткиной моське самопальный респиратор из оторванного рукава его рубашки, мокрого от пота.

– Уже скоро все кончится, родная, – прошептал он ей на ухо. – Уже совсем скоро.

Девочка ничего не ответила. Она сопела и то и дело поджимала губки. Было видно, что у нее уже нет мочи плакать.

– Хочешь, я тебя понесу? Сейчас я уже набрался сил, – соврал Долгов.

Ветка кивнула.

Он, собрав волю в кулак, позволил ей обнять себя за исцарапанную о заросли маквиса шею и, скрежеща зубами от колик в боку, поднялся.

Очертания башенки колокольни базилики Рождества Христова уже можно было разглядеть на фоне чада городских пожарищ. До цели их изнурительного затянувшегося путешествия оставалось всего несколько кварталов.

И там все разрешится. Станет ясно, зря они проделали весь этот путь или все же цена оправданна.

Маленькие плазмоиды то и дело проносились над улицами Вифлеема с омерзительным гудением. Прохожие пробегали мимо святынь древнего города, позабыв обо всем на свете под этим нечеловеческих цветов небом.

На западе уже разгоралась заря, свидетельствовавшая о том, что остальные тринадцать гигантских особей приближаются и вот-вот нанесут окончательный удар.

И у привратников Земли уже не было сил для его отражения.

Защищать планету полагалось не им. Ведь виной тому, что пятеро обыкновенных людей превратились в ущербный щит, стала случайность. Чистая случайность, которая вообще не должна была произойти.

Но откуда тогда Иисус мог знать об этой случайности?

Быть может, таких совпадений не бывает?..

Долгов чуть не споткнулся об острый осколок барельефа, валявшийся на булыжниках мостовой. Встряхнул головой, освобождая ее от никому не нужных сейчас мыслей.

– Папа, смотри под ноги, – сказала Ветка и вновь замолчала.

– Да, дочка…

– Долгов, не тормози! – рявкнул Торик. – Остался последний рывок!

На шпилях зданий уже тлели зеленые огоньки святого Эльма. Из-за абриса церквей и домов поднимались громадные шары, похожие на огненные горы. Все вокруг заполнялось дрожащим бледно-фиолетовым светом. Нарастал противный гул, напоминающий приближающийся поезд в тоннеле метро. Только вот «тоннелем» здесь служило все окружающее пространство.

Призрачные тени упали на стены зданий, усиливая ощущение нереальности происходящего.

Жуткий предрассветный сон – вот на что походил пейзаж святой земли Вифлеема.

– Неужели не успеть? – прохрипела Маринка, останавливаясь и в изнеможении опускаясь на бордюр.

Фрунзик и Святослав, не сговариваясь, подхватили ее под руки и потащили. Егоров плелся позади всех, стараясь сохранить ясность сознания. Ему досталось по полной программе, потому что он воспользовался своим даром практически два раза подряд – на корабле и возле Бейт-Лехема. Долгов вообще удивлялся, как Юрка до сих пор держится на ногах.

Наконец друзья выбежали на площадь, где находился вход в базилику.

Максим остановился и не поверил своим глазам. Внутри у него все опустилось.

– Надо же… Как нелепо получилось, – озвучил его мысль Юрка, глядя на заваленный разнокалиберными обломками вход.

Это был финал.

Страшный и глупый.

Они, при всем желании, физически не успевали разгрести завал – золотистые громады плазмоидов уже нависли над городом, готовые обрушить на крошечных людишек свои безграничные энергии.

– М-да, – цыкнул зубом Торик. – Обидно.

И тут Максим услышал какой-то новый звук, прочной нитью вплетающийся в нестерпимое гудение плазменных шаров.

Звук усиливался, становясь все отчетливей. Он напоминал жужжание потревоженного пчелиного улья.