Андрей Прусаков - Древолюция

Поборцев достал мобильник.

— Але, Паша? Ты на месте? Жди, мы будем через минуту.

Он стал разгоняться. Следовавшая за ними «Волга» не отставала. Скорей всего, в обычной на вид машине стоял форсированный двигатель. Но Алекс не собирался отрываться от погони, просто проверял. Ну, ладно, поездили и хватит. Он свернул к автомойке.

Белые ворота поднялись, и автомобиль въехал в помещение мойки. Ворота закрылись.

— Выходи, быстрее!

Они выскочили из машины, и Алекс протащил Светлану через неприметную дверь в углу мойки. Они оказались в ремзоне. Туда–сюда сновали рабочие, где‑то жужжала болгарка, на многочисленных подъемниках висели неисправные машины.

— Сюда!

Они нырнули в подъехавшую «Ауди» с тонированными стеклами. За рулем сидел незнакомый Ольхиной мужчина. Солидный, с аккуратными усиками. Не говоря ни слова, он подъехал к воротам. Один из рабочих нажал на кнопку. Ворота поднялись, и машина ринулась в ночь.

Водитель довез их до какого‑то парка, молча пожал Поборцеву руку и уехал. Вокруг ни одной машины. Это место Поборцев выбрал специально, чтобы окончательно удостоверится в отсутствии слежки.

— А дальше куда? — спросила Светлана.

— Здесь недалеко.

Поборцев поставил машину так, чтобы она была не заметна с дороги, в то же время ее можно было найти даже ночью. В этом ему помог ориентир — рекламный щит, стоявший неподалеку и хорошо видимый с дороги. Шоссе, скудно освещенное несколькими фонарями, они пересекли бегом. Вокруг ни души. Сразу за дорогой парк продолжался, и здесь, за кустами, он оставил свой джип.

Больше всего Алекс опасался, что с машиной что‑то случится. Залезут угонщики или еще что‑нибудь в этом роде, но опасения, слава Богу, не оправдались. Удача покровительствует смелым, вспомнил латинское изречение Алекс и устало, но радостно улыбнулся. Он открыл машину.

— Залезай, — сказал он Свете, — там, на заднем сидении, новая одежда, переоденься.

Поборцев обошел машину и сел за руль.

— Как ты? — обернулся он к копошащейся на заднем сидении Светлане.

— Холодно что‑то. От волнения, наверно…

— Замерзла? Ничего, надевай на себя все, что там есть. Вот, возьми, — он вытащил из «бардачка» и протянул ей фляжку. — Выпей пару глотков.

— Что это? — руки ее тоже дрожали. «Ничего, главное ушли от них, — подумал он. — Почти уш‑ли…»

— Водка. Согреешься и расслабишься.

Он стронул машину с места и вырулил на шоссе. Этот путь он изучил досконально. Сейчас вырулим на дорогу, а там по кольцевой… Воздух в джипе заметно нагрелся, стало хорошо. И плохо. Потому что от усталости потянуло в сон. Только не сейчас, прежде всего, надо выехать из города! Их наверняка уже ищут.

Света глотнула и закашлялась. Горло обожгло, но водка согревающей струей скользнула внутрь. Света протянула флягу обратно:

— Спасибо. А ты?

— Я за рулем, — машинально ответил Поборцев и усмехнулся. До того ли ему сейчас! А нервы успокоить не мешает. Он взял из ее рук флягу и сделал хороший глоток. Плевать на гаишников, надо успокоить бурлящий в венах адреналин. Все, только глоток, больше он пить не будет. Нужна трезвая голова.

Машина неслась сквозь ночь, разминаясь с редкими встречными автомобилями. Москва была позади. Осталось проехать каких‑то две тысячи километров.

Курмаев задумчиво глядел в иллюминатор оторвавшегося от земли самолета. Москва осталась внизу, в кольце из огня и дыма. Огромный мегаполис сдался дендроидам, и мутанты медленно растекались по его опустевшим улицам. Сверху представитель президента видел вереницы машин, покидающих город. Но куда им деваться? С тех пор, как дендроиды невероятным образом объявились за Стеной, они стремительно распространились по западной части России. Армия оказалась бессильна. Военные физически не могли контролировать многочисленные леса, в глубине которых вызревали все новые мутанты. Россия гибла.

Президент похудел и даже сорвал голос на одном из заседаний. Множество иностранных представительств, заводов и посольств по стране свернули деятельность и выехали. Россию ожидало трудное время, жестокая зима и, возможно, голод.

Проклятые деревья не зацикливались на осаде Москвы, Петербурга и других крупных городов. Они обтекали их, как временное препятствие, и двигались дальше. Они не знали усталости, не нуждались в продовольствии и оружии, могли двигаться и днем и ночью, пусть медленно, но неудержимо. «Как же мы не поняли, не оценили этот чудовищный потенциал? — думал Курмаев, поднимаясь над столицей. — Не рассчитали степень опасности…» Теперь он понимал, что человечество могла спасти одна сброшенная на Дымов ядерная бомба, которая наверняка бы выжгла эту заразу. Что там жизни нескольких тысяч по сравнению с тем, что творится сейчас! Но время упущено.

Достаточно лесистые Украина, Белоруссия и государства Прибалтики, несмотря на меры превентивного характера, ковровые бомбардировки и укрепрубежи, одними из первых пали под ударами деревянных армий. Орды дендроидов, подобно монголам и гуннам, хлынули в Восточную Европу. Ожесточенное сопротивление властей Евросоюза привело к полномасштабной войне с настоящей линией фронта, которая на сегодняшний день проходит от Средиземного моря до Балтики. Число беженцев растет. Многие люди перебираются за океан, надеясь, что там безопасней. Война с деревьями до неузнаваемости изменила ухоженную Европу. Суета, паника, всеобщая истерия овладевали людьми. Даже могущественный альянс НАТО не мог справиться с деревьями. Но это обстоятельство едва ли могло подсластить горечь поражения.

Любопытная ситуация сложилась в Скандинавии. Как известно, большая часть ее густо покрыта лесами, тем не менее вторгшихся туда дендроидов не так много, как в остальной Европе. В граничащей с нами Финляндии мало разрушений, и на основании этих данных некоторые специалисты утверждают, что активность живых деревьев напрямую зависит от экологической обстановки в регионе.

Курмаев смотрел на желто–черные аллеи уходящего вниз города и вспомнил содержание доклада воздушной разведки. С воздуха прослеживались любопытнейшие вещи: на «завоеванных» территориях дендроиды выстраивались в странные линии, сплетавшиеся в огромную сеть. Вблизи эти линии рассмотреть невозможно, ибо застывшие дендроиды, составлявшие ее, располагались на расстоянии нескольких километров друг от друга. Но с воздуха, и особенно на открытой местности, летчики наблюдали поразительную, идеально ровную сеть, покрывшую захваченную мутантами территорию. Ячейки гигантской сети имели форму вытянутого ромба, причем своими острыми углами, как стрелка компаса, указывавшими точно на юг и север. Но эта сеть не была однородной. В местах геопатогенных зон и разломов дендроиды не останавливались…