Вячеслав Шалыгин - Падение "Галактики"

— Возвращайтесь, — взволнованно сказал Ли. — Блокпост у Протона атакован армадой каких-то кораблей.

— А точнее? — спросил Сыромятин.

— Корректировщик не может сказать ни одного вразумительного слова, — ответил Ли. — Тип вражеских кораблей неизвестен. Он даже не уверен, что это вообще корабли. Огромные серебристые туши, сплошь покрытые ракетными установками, как щетиной. Или наоборот… Стреляют залпами. Зона поражения после одного выстрела просто невероятная. Мощности десятка их ракет достаточно для полного разрушения нашего броненосца или космического «танка» союзников. Из подразделения Гордеева на ходу остались только самые проворные истребители да несколько тяжелых кораблей, которые вовремя укрылись за щитами из списанных биомехов. Нейтронные пушки бомбардировщиков Краусса не дают никакого видимого эффекта. Следует что-то срочно предпринимать…

— Прикажите применить ядерное оружие, — коротко ответил Сыромятин. — Надо стянуть к Протону все свободные подразделения…

— Понял, — ответил Ли. — Но вы все равно поскорее возвращайтесь в центр.

— Разумеется, — буркнул Сыромятин и вернул приборчик адъютанту.

— Началось? — спросил я.

— Оставайся здесь, — вместо ответа приказал генерал. — Как только этот биомех найдет решение — свяжись со мной. Мне надо быть в стратегическом центре.

— Понимаю, — я кивнул. — Только оставьте мне еще пару гуманоидов для компании, а если точнее — на случай возникновения нештатной ситуации.

— Ради бога, — согласился генерал и пошел к шлюзу.

— Я полагаюсь на ваш опыт, — сказал Ветер и, пожав мне руку, направился следом за Сыромятиным.

— Остаетесь? — спросил я у Сна и Скалы.

— Я останусь, — ответил Сон. — Пилот из тебя, если что, неважный. Но Скала должна вернуться. Император нуждается в надежной охране, а Скала назначена заместителем начальника этой службы.

— Поздравляю, — я пожал девушке руку. — Серьезное повышение…

— Война, — неопределенно ответила Скала и, едва коснувшись губами щеки Сна, пошла за остальными.

Вскоре на борту флагмана остались только я и бывший капитан «Алии».

— Ладно, — со вздохом оглядываясь по сторонам, сказал я. — Справимся вдвоем.

— С нами на связи еще и Белка, — напомнил баргонец. — Если понадобится войти в инфопоток или порыться в арпанетах, она поможет.

— Совсем списывать со счетов такого хорошо подготовленного офицера, как я, с вашей стороны крайне неразумно, — вмешиваясь в нашу беседу, ворчливо заметил Викторов.

— Офицера?! — Сон возмущенно фыркнул. — Ты лучше не отвлекайся, а ищи решение проблемы!

— Я его уже нашел, — спокойно ответил Викторов.

— Так что же ты молчишь?! — крикнул я. — Говори!

— Поскольку мы не можем победить врага в открытом бою, его следует обмануть, — ответил Адмирал.

— Мы! — Сон снова фыркнул. — Тебя еще никто не зачислял обратно в штат.

— Да пожалуйста! — немного обиженно ответил Викторов. — Тем не менее я стараюсь больше не для себя, а для человечества…

— Что это вдруг за филантропия? — с подозрением спросил Сон.

— Подожди, — остановил я баргонца. — Пусть сначала выложит свой план, а потом уже обсудим, что он хочет таким образом у нас выторговать…

— Я с вами не торгуюсь, — гордо ответил Викторов. — Просто я начал понимать, что действительно немного перестарался. Ведь, если победят пришельцы, я так и останусь инвалидом. Меня никто не починит, не заправит и не зальет в резервуары свежей биомассы…

— Ага, значит, пока сам не попробуешь — не поймешь? — злорадно спросил я. — А как же истинное учение?

— Я от него не отказываюсь, — упрямо ответил Викторов. — Но оно должно быть исправлено с учетом потребностей биомехов, а не натуральных существ из совершенно иной галактики. Мы же не можем питаться метеоритами, добывая энергию из антиматерии при помощи желудочного сока, и накапливать согревающие волны солнечного ветра в трубчатой щетине.

— Я понял тебя, Адмирал, — внезапно прозрев, сказал я. — Ты просто бунтарь по природе. Ты не можешь сидеть без дела, потому что создан руководить восстаниями и заговорами. И если уж провалилась предыдущая затея, ты стремишься изобрести новую.

— Думай, как тебе нравится, — огрызнулся Викторов. — Я иду на компромисс не потому, что мне хочется быть в вечной оппозиции государству, а потому, что это единственный способ выжить. Не только для меня, между прочим, но и для вас.

— Вот как ты заговорил? — снова начал злиться Сон. — Хочешь вернуть хотя бы часть былого величия и могущества? Спаситель человечества и биомеханики? Викторов и в безнадежной ситуации остается великим Адмиралом?

— Тебе бы работать в рекламном агентстве, — с презрением в голосе заметил Викторов.

— Игорь, дай мне твой тесак, — попросил Сон, не отрывая взгляд от «аквариума».

— Так, — я поднял руки, — остыньте оба! Викторов, отвечай коротко и внятно, чего боятся пришельцы и как ты предлагаешь их обмануть?

4. Порт-Артур. Страсти по пришельцам

— В поле зреет урожай, — пробормотал себе под нос Гордеев и направил свой истребитель к уцелевшей группе готовых к тарану брандеров.

— Двадцать штук, — подсчитал количество оставшихся истребителей Сверчков. — Плюс пять десятков этих импровизированных торпед… А что ты говорил про урожай?

— Пространство напоминает бахчу со спелыми арбузами, — пояснил Гордеев. — Сплошные серебристые шары кругом…

— Заметь, что пока мы не нападаем, они не обращают на нас никакого внимания, — сказал Сверчков. — Словно выражают нам глубокое презрение.

— Может быть, они действительно нас не боятся? — спросил майор.

— Но почему, вот чего я не могу понять?! — удрученно ответил лейтенант. — Я собственными руками отправил на таран три десятка брандеров, и они разнесли на куски не меньше семи-восьми шаров. Любое нормальное существо должно было уже научиться отличать астероиды и метеориты от врага, а они по-прежнему плывут в заданном направлении и не обращают на нас никакого внимания! Даже обидно!

— Ты скажи им спасибо, что живой, — с горькой усмешкой заметил Гордеев. — Даже Платонов не выдержал темпа…

— А при чем здесь эти «арбузы»? — спросил Сверчков. — Они совершенно определенно целились в меня, но Василий подставил свой борт и спас мою задницу ценой собственной жизни. Других мотивов не было ни у него, ни у врагов. За что я должен говорить спасибо космическим дикобразам? Вот Платонова я не забуду, а эти шары намерен уничтожать до последнего.