Николай Гуданец - Полигон

- Я же на посту, - нерешительно промямлил дежурный, доставая из ящика стола большое кольцо с тюремными ключами.

- Уносите ноги, кому говорю. Под мою ответственность. - И, выхватив связку ключей у обомлевшего дежурного, Кин повертел ее в руках.

- Где ключ от решетки?

- Вот этот.

- А от первой камеры?

- Вот.

- Давайте бегите отсюда, пока здание не обрушилось.

Не обращая больше внимания на унтера, Кин поспешно открыл замок решетчатой двери, которая отгораживала дежурку от коридора гауптвахты, затем отпер и распахнул дверь первой камеры.

- Выходите, быстро, - велел он. .

- Там, наверху, вроде крупный переполох? - осведомился Ронч, не спеша вставая с койки.

В этот момент сверху донесся раскатистый взрыв, пол под ногами содрогнулся, и потолочные плафоны разом погасли. В кромешной тьме Кин быстро шагнул в дверной проем и прижался плечом к косяку, получив таким образом крохотный шанс уцелеть, если обвалятся потолочные перекрытия. На череду ежесекундных мощных взрывов наслаивался грохот обваливающихся стен, как будто взбесившийся великан упрямо долбил здание ломом, стараясь добраться до подвала. Потом все стихло так же неожиданно, как и началось.

- Элий, вы где? - позвал Ронч.

- Я здесь, - отозвался Кин, доставая из планшета фонарик величиной с мизинец.

Темнота отпрянула в углы, бледный лучик озарил камеру, выхватив из темноты искаженное лицо Ронча.

- Слушайте, что это было, землетрясение? - спросил тот.

- Хуже. - Кин отвел фонарик, сообразив, что светит Рончу прямо в глаза. Это псевдоптероны бомбят поселок.

- Не понял. Что значит - бомбят?

- В самом прямом смысле. Там, наверху, летает тьма-тьмущая псевдоптеронов с какими-то пузырями на брюхе. На глазок тысяч десять особей, если не больше. А в пузырях у них заряд взрывчатки, нечто вроде нитроглицерина, по-моему.

Ронч длинно присвистнул.

- На моих глазах они сбили патрульный вихрелет, - добавил Кин. - Потом целой стаей взорвали лазарет, все патрули на открытой местности разгромили в два счета, от парней даже пуговиц не осталось. Понимаете, это словно живые летающие гранаты, и они атакуют. Отстреливаться не получается, их чертовски много. Если там, наверху, хоть кто-то уцелел, ему крупно повезло.

- Думаете, кроме нас, никого нет в живых?

- Боюсь, что да.

- Веселенькие дела, ничего не скажешь. Наверху раздался сравнительно слабый взрыв, что-то рухнуло, зашелестели струящиеся обломки, потом снова наступила тишина.

- Еще один, будь они трижды прокляты, - пробормотал Кин.

- Знаете, я просто шкурой чуял большую пакость, - сказал Ронч. - Только вот не ожидал, что дойдет до взрывчатки.

- У вас есть какое-то объяснение всему этому бреду?

- А вы до сих пор еще не поняли, что к чему?

- Ну-ну, говорите же.

Ронч сел на койку и откинулся к стене, положив скованные руки на колени.

- Да вы садитесь, - предложил он. - Вон табурет, в ногах правды нет.

- Ничего, я постою. Так что же произошло, по-вашему?

- Вам Харагва наверняка вкручивал насчет грядущей биоинженерной цивилизации?

- Угадали.

- Тут и угадывать нечего, у него всегда за бутылкой только и разговоров было что про нее. А ведь эта цивилизация вот она, у нас под носом.

- Вы имеете в виду ящеров? - догадался Кин.

- Само собой. Они умеют такое, что Харагве и не снилось. Все эти твари, которые на нас бросались, их работа. Вообще-то первые подозрения у меня появились, когда Харагве притащили прыгунчика без иголок, помните? Ну а теперь все сошлось, никакого другого объяснения просто нет.

Кину вспомнились отбивные из ящеров, и он с трудом превозмог подкативший к горлу рвотный спазм.

- Так вы считаете, они обладают разумом?

- Да, чем-то вроде того.

Наступившая мертвая тишина, не нарушаемая ни единым звуком, давила на барабанные перепонки нестерпимой тяжестью.

- Надо посмотреть, что там делается наверху, - предложил Кин. - Кажется, бомбежка закончилась.

- Что ж, пойдем поглядим, - отозвался Ронч, вставая с койки.

Подойдя к выходу из дежурки наверх, Кин увидел, что лестница примерно посередине загорожена косо привалившимися друг к другу вибробетонитовыми плитами стен. Он подошел к завалу, пригнулся и посветил фонариком в треугольный лаз. Путь из подвала наглухо перегородила мешанина обломков помельче, из-под которых на ступеньки выползла густая лужица крови.

- Значит, дежурного придавило, - сказал он себе под нос.

- Что вы сказали? - переспросил топчущийся позади него Ронч.

- Мы тут закупорены, - буркнул Кин. - Похоже, наглухо. Самим отсюда не выбраться.

Он бесцельно пнул ногой плиту и побрел по лестнице вниз. Вернувшись в камеру, Кин уселся на табурет, Ронч устроился на койке, подобрав под себя ноги.

- Элий, слушайте, а чего вы за мной прибежали? - спросил Ронч. - Я вам что, дороже собственной жизни?

- Сам не знаю, - честно признался Кин. - Надо же было сделать хоть что-нибудь. Вообще-то останься я наверху, наверняка был бы уже трупом.

- Оружие вроде при вас?

- Да, конечно. - Кин похлопал по кобуре.

- Долго мы тут без еды и питья не протянем, - задумчиво промолвил Ронч. И откапывать нас некому.

- Похоже на то, - согласился Кин.

- Знаете, Элий, у меня к вам будет большая просьба.

- Говорите.

- Когда я начну загибаться от жажды, не сочтите за труд прикончить меня из икстера. По крайней мере это не такая мучительная смерть, - сказал Ронч и, не дождавшись ответа, спросил: - Обещаете?

- Думаю, если до этого дойдет, мы бросим жребий, кому стрелять, - после долгого раздумья произнес Кин.

- Ладно, согласен.

Повисло затяжное молчание.

- Снимите с меня наручники, - вдруг попросил Ронч и после короткой паузы добавил: - Если не боитесь.

Без малейшего колебания Кин нашарил в планшете ключик, поднялся с табурета и, отщелкнув никелированные клешни наручников, швырнул их в угол.

- Спасибо, - поблагодарил Ронч, растирая запястья. - Как-то неохота помирать арестантом. А так словно на свободу вышел.

Кин сел на табурет и привалился спиной к холодной стенке, положив фонарик на колени. Ему пришло в голову, что батарейка фонарика рассчитана на двести суток непрерывной работы и он заменил ее перед вылетом на Тангру. Когда они с Рончем умрут, лампочка будет светить еще долго. Грошовая вещица переживет его самого.

Ни с того ни с сего Ронч издал короткий сдавленный смешок.

- Чему это вы смеетесь? - хмуро спросил Кин.

- Да так, ерунда всякая лезет в голову, - сказал Ронч. - Я подумал, ящеры-таки сделали из нас хорошую отбивную.

История вторая МОНАХИНЯ

Когда послышались первые взрывы и завыла сирена, она сидела в пустом зале за столиком возле фонтана и дремала, уронив голову на руки. После бессонной ночи тело порожнее и рыхлое, а еще кислый привкус во рту, прилипшая к ступням звонкая окись намаянности, словно судорогой застрявшая в скулах тягомотина от обязательной улыбки. Хоть чуть-чуть покоя, просто покоя, хоть чуть-чуть. Криворотый прямо истерзал ее своим длинным и крепким, все внутри поскуливает, но ведь сладко было, очень сладко, вот как это бывает, оказывается. Страшно, сладко, грешно, безумно, сладко, сущая погибель, растворяешься, летишь. И неважно, что придется оправдываться перед Тарпицем, ну не смогла и не смогла, духу не хватило. Каким свирепым взглядом он смотрел на нее, когда завтракал, прямо придушить был готов. Ай, да все равно, ни капельки она его не боится.