Айзек Азимов - На пути к Академии

Сунув бластер в один из своих вместительных карманов, Рейч обернулся к бандитам и сказал:

— Не охотник я до бластеров — промахиваюсь, бывает. А вот с ножичком — никогда! Никогда, поняли, тупицы? Ваш дружок готов. Сколько вас тут осталось-то? Семеро? Ну что, мечтаете отправиться за ним следом или уйдете подобру-поздорову?

— Хватай его! — крикнул один из бандитов, и все семеро шагнули к Рейчу.

Рейч отшатнулся. Ослепительно сверкнуло лезвие первого ножа, следом за ним полетел другой, и вот еще двое бандитов повалились на землю — ножи Рейча угодили им в животы.

— Верните ножички, ребята, нехорошо… — приговаривал Рейч, вынимая ножи и вытирая их. — Эти двое еще живы, но жить им осталось недолго. Стало быть, вас еще пятеро. Попробуете еще разок или все-таки домой потопаете?

Бандиты, яростно сопя, взвалили тела троих товарищей на плечи и поспешно удалились.

Рейч наклонился, поднял с тротуара палку Селдона.

— Идти можешь, па?

— Не очень, — признался Селдон. — Ногу подвернул.

— Тогда забирайся ко мне в машину. А что это ты пешком?

— А что такого? Со мной никогда ничего подобного не случалось.

— Считай, дождался — случилось. Забирайся в машину, я отвезу тебя в Стрилинг.

Рейч неторопливо набрал код на пульте управления автомобиля и сказал:

— Как жаль, что с нами не было Дорс. Мама бы с ними голыми руками управилась, и через пять минут все восемь мужиков были бы на том свете.

Слезы слепили Селдону глаза.

— Я знаю, Рейч, я знаю. Думаешь, я не тоскую по ней каждый день?

— Прости, — негромко проговорил Рейч.

— Но как ты узнал, что я попал в беду, сынок?

— Ванда сказала. Сказала, что злые люди собрались напасть на тебя, и сказала, где они притаились. Я сразу выехал сюда.

— Ты даже не засомневался — верно ли то, что она сказала?

— Вовсе нет. Теперь мы так хорошо ее знаем, что у нас нет никаких сомнений: она каким-то образом умеет контактировать с твоим сознанием и со всем, что тебя окружает.

— Что, она сказала тебе, сколько человек на меня напало?

— Нет. Сказала просто «несколько».

— И ты помчался сюда совсем один, Рейч?

— Команду собирать времени не было, па. Ну и потом, меня и одного хватило, как видишь.

— Это точно. Спасибо тебе, сынок.

14

Селдон лежал на кровати. Под больную ногу была заботливо подложена подушечка. Рейч невесело смотрел на отца.

— Папа, — решительно начал он, — больше ты по Трентору один разгуливать не будешь.

Селдон нахмурился.

— Что, из-за одного-единственного случая?

— Ничего себе, случай! Ты больше не в силах сам защищаться. Тебе, как-никак, семьдесят, и правая нога тебя, как видишь, подводит. И потом, у тебя есть враги!

— Враги!

— Представь себе. И ты это сам отлично понимаешь. Эти крысы подзаборные не за кем-нибудь охотились. Им не все равно было, на кого нападать. Они искали и нашли именно тебя. Или ты забыл, что они крикнули «психоистория!»? А еще обозвали тебя калекой. Как думаешь, почему?

— Не знаю.

— Зато я знаю. Это потому, что ты живешь в своем мирке, папа, и не знаешь, что происходит на Тренторе. Думаешь, тренторианцы слепые и не видят, как планета, набирая скорость, несется в пропасть? Думаешь, они не знают, что твоя психоистория это давно предсказала? Тебе не кажется, что люди склонны свалить на гонца вину за дурные вести? Если все будет плохо — а все будет плохо, очень многие подумают, что во всем виноват ты.

— Не могу поверить.

— А как ты думаешь, почему в Галактической Библиотеке есть противники твоего пребывания там? Не хотят попасться под горячую руку, когда толпа на тебя набросится. Ну так вот… тебе надо быть осторожнее. Ни в коем случае нельзя ходить одному. Либо со мной, либо с телохранителями. Только так, папа.

Селдон выглядел таким несчастным, что Рейчу стало его жалко.

— Но это не надолго, па, — сказал он. — Я нашел новую работу.

Селдон поднял взгляд.

— Новую работу? Какую?

— Преподавательскую. В университете.

— В каком университете?

— В Сантаннийском.

У Селдона задрожали губы.

— Сантанния! Это же в девяти тысячах парсеков от Трентора! Провинциальный мир на другом краю Галактики!

— Вот именно. Потому я и хочу улететь туда. Я на Тренторе всю жизнь прожил, па, и мне тут надоело. Нет ни одной планеты во всей Империи, где дела сейчас шли бы хуже, чем на Тренторе. Логово бандюг, а защитить простого человека некому. Экономика хромает на обе ноги, техника разрушается. А Сантанния живет примерно так же, как и жила — тихий, пасторальный мир. Я хочу улететь туда и начать там новую жизнь с Манеллой, Вандой и Беллис. Мы все вместе отбываем туда через два месяца.

— Все?!

— Все. И ты тоже, папа. Мы не оставим тебя на Тренторе. Ты полетишь с нами на Сантаннию.

Селдон покачал головой.

— Это невозможно, Рейч. Ты знаешь.

— Почему невозможно?

— Ты знаешь почему. Проект. Моя психоистория. Неужели ты думаешь, что я смогу оставить дело моей жизни? Предать его?

— Почему нет? Оно же тебя предало.

— Ты с ума сошел!

— Вовсе нет. Ты сам посуди, к чему все это тебя привело. Денег у тебя нет, и добыть их негде. На Тренторе не осталось никого, кто хотел бы тебе помочь.

— Но уже почти сорок лет…

— Да, да, это понятно. Сорок лет прошло, и ты проиграл, папа. Это не преступление — проиграть. Ты так старался, столько сил положил, столького достиг, но добрался в итоге до разваливающейся экономики и гибнущей Империи. Именно это ты давно предсказывал, и именно это теперь встало на пути твоей работы. Так что…

— Нет. Не встанет. Так или иначе я буду продолжать работу.

— Я тебе вот что скажу, па. Если уж ты действительно такой упрямый, возьми с собой свою психоисторию. Начни все заново в Сантаннии. Может быть, там найдутся и деньги, и энтузиасты, чтобы помочь тебе.

— А что будет с теми людьми, которые столько лет верой и правдой служили мне?

— О Боже, папа! Да они уходят от тебя один за другим, из-за того что тебе нечем им платить! Если ты останешься здесь, то скоро останешься один-одинешенек. Ой, папа, я тебя умоляю! Ты думаешь, мне по сердцу вот так с тобой говорить? Просто никто, кроме меня, тебе этого не скажет, никто не отважится поранить твое сердце. Так давай же не будем лгать друг другу. Раз ты уже ходишь по улицам, а на тебя нападают единственно потому, что ты — Гэри Селдон, разве не пора сказать друг другу правду.

— Бог с ней, с правдой. Я не хоту улетать. с Трентора.

Рейч покачал головой.