Владимир Савченко - Время больших отрицаний

Наверху была не «МВ», залежь «НПВ» и «МВ-светил», откуда это можно черпать для всяких интересных дел, — Вселенная. Еще более мощная и страшная в своей изменчивости, с размахом от вещества до антивещества, чем та, что окрест.

Громадность этого факта спускала их кувырком вниз.

…и получалось, что МВ-солнца светят зря, что вся гигантская работа по проекту К-Атлантиды была напрасна. «Тема исчерпана и закрыта».

Часть V. СОТВОРЕНИЕ, ОНО ЖЕ СОУЧАСТИЕ

(…поскольку назревают претензии, что автор мало уделяет внимания личной жизни и особенно лирическим переживаниям своих героев, то мы сейчас не просто восполним недостаток этого дела в романе, но эпиграфами к главам этой части ахнем по любовной лирике в галактическом масштабе. Так сказать, по площадям. Для выполне плана.

Побоку надоевшего К. Пруткова-инженера с его сентенциями! За основу берем знаменитые стихи раннего Евтушенко:

«Со мною вот что происходит:Совсем не та ко мне приходит,Мне руки на плечи кладетИ у другой меня крадет…» и т. д.

Даже если кто и не читал стихов, то все равно знает их по фильму «Ирония судьбы или с легким паром», где они исполняются под гитару. (Главное, они созвучны душам большинства мужчин: он-то тот, а вот она не та… охо-хо. Особенно, если не глядеться в зеркало.)

В связи с развитием Межзвездной Интернет и стихи эти, и фильм приобрели галактическую известность. Сейчас будут даны их инозвездные вариации в обратном переводе на русский, но с сохранением местной специфики; каждая последующая глава будет увенчана одним лирическим вариантом для иномирян.

Автора удовлетворит, если у читача после этого возникнет обобщенный, космичный взгляд на лирические пережива.)

Глава тридцать первая. Второй контрольный: овладение или самозащита?

«Со мною вот что происходит:

Совсем не та ко мне подходит,

Мне хобот на спину кладет

И у другой меня крадет…»

Нина Николаевна, секретарша, после смерти Пеца и Корнева как-то все не могла найти себя. Она старательно и квалифицированно исполняла обязанности в приемной, выручала и подменяла порой заматеревшую Нюсеньку — но все было не то. Точнее, люди, коим она служила, были не те; далеко им было даже до Александра Ивановича, не говоря уже о Валерьяне Вениаминовиче. Даже новому директору.

…Любарский как-то застал ее убирающей могилы Пеца и Корнева на мысу над рекой. У него была потребность после вникания в дискеты, в теорию Вэ-Вэ постоять там, мысленно пообщаться. Но на сей раз, завидев издали склоненную фигурку, он сконфуженно развернулся — и назад. Вспомнил свои записи в дневнике — неоднократные! — насчет памятника. И что ничего не сделал, дела отнимали время и мысли. Вспомнил, что и вдова Пеца, в квартире которой он все еще обитал — по той же причине, сверхзагруженности — стала с ним как-то более холодна. «И поделом мне!..»

Наконец, Нина нашла — если не себя, то предмет привязанности, предмет души. Поднялась как-то в нижнюю квартиру НетСурьеза (бывший кабинет Корнева) — и застала его там. Тот лежал на раскладушке, глядел в потолок. Она и раньше наведывалась сюда, в прежнее место своей работы у Валерьяна Вениаминовичва — но больше к Але и ее детишкам; а сейчас свернула из бывшей приемной в другую дверь — решилась.

Сказала без обиняков:

— Давайте мне, что там у вас есть постирать, подшить, погладить… И если позволите, приберу я у вас. А то глядеть на ваши хоромы тяжело.

Тот растерянно поднялся. Но быстро овладел собой:

— Да… пожалуйста, там в шкафу, что-то в ванной. Только я импотент.

Нина рассмеялась, зарумянилась:

— Вот тебе на, имя свое не открываете, а такие интимные тайны сразу… В краску меня вогнали. Ничего, обойдемся. Можно, я буду звать вас… ну, хоть Иваном Ивановичем? У нас здесь нет ни одного Ивана Ивановича. А то Имяреком как-то… неблагозвучно.

Тот смотрел на нее. Коротко усмехнулся:

— Называйте. Я в самом деле бываю Иван-дурак — и довольно часто. Только не из сказки, настоящий, высшей пробы. Вы уже, наверно, заметили.

— Ничего… ничего, Иван Иваныч… — она запнулась, — Ваня. Вы можете позволить себе это. И гораздо чаще, чем другие.

Так они поняли, почувствовали друг друга.

День текущий 21,3986 ноя Или

22 ноября в 9 ч 34 мин Земли

413-й день Шара

95-й день (102-я гал. мксек) Дрейфа М31

22 + 9 ноября 13 ч на уровне 24

N = N0 + 712624800-й Шторм-цикл МВ

…и 6.0639 суток от Момента-0, вероятного конца мира

…огненное острие башни

вонзалось в тьму Шара

в нем мощно жила иная Вселенная

рядом — и недостижимо далеко

в их власти — и властвовала над ними

Возможно, эти личные перемены прибавили ему сил и упорства — но, идя против всех, НетСурьез не считал, что четвертый феномен Пеца доказан. Он все возвращался к идее «обслужить МВ из материала заказчика» — так он это называл. Тем более собирались же, хотели. Он все напоминал — а прочие уклонялись. До Бурова и Панкратова, до прочих «верхних» медленно, но все более полно доходило, какой ужас мог выйти из непродуманной игры с Меняющейся Вселенной. Ну его!.. Хватит.

— Слушайте, но это даже проще того, что мы делали! Не нужно ничего брать с «корыта», кидать на крышу, а оттуда в ГиМ и МВ. Все есть там, нам надо только поиграть НПВ-пальчиками…

— Иди, гуляй! И так наигрались чуть не до смерти.

— Хуже. До возможного уничтожения планеты. А то и Солнечной.

— Есть дела поактуальней.

— Засранцы вы!.. — коротко резюмировал Имярек и уходил в «пецарий-любарий» вникать далее в теорию Пеца. Любарский дал ему вторые ключи.

А поднахватавшись, дозрев до новых идей, поднимался на 144-й уровень и, если заставал там кого-то в трензале, в бассейне, в сауне, начинал снова. В бане он даже не считал нужным раздеться, сидел на средней полке среди розовых, нахлеставшихся вениками, разнежившихся от жара-пара в куртке и брюках — и уже этим портил им настроение.

— Но нечетные-то Циклы все наши! Что же мы, единицу от двойки отличить не сможем, орла от решки? Нет, серьезно.

— При таких числах сбиться недолго, — возражал Иерихонский. — Главное, подумай: ЧТО мы в этом случае доверяем электронному счетчику?!

— Дело не только в этом. Мало знаем. — вступал Панкратов. — Ладно, попадаем в «нечет», берем вещество… а потом обнаружится, что опять чего-то не знали и не учли…