Евгений Акуленко - Ротмистр

Ревин огляделся, оценивая ситуацию. И лишь подивился, с какой легкостью чужаки управились с тренированными сотрудниками секретной службы. Он знал, что своими атаками наносит противникам увечья, ломает кости. Но те поднимались, как заведенные, словно не чувствуя боли, бросались в бой снова и снова. За годы, проведенные в этом мире, Ревин привык двигаться в ином, более быстром темпе, в уплотнившемся времени, не оставляя врагу ни единого шанса, но сейчас констатировал, что чужаки зачастую успевали реагировать на его выпады. Без сомнения, перед ним стояли наемники высшей пробы, обучавшиеся искусству схватки с младенчества. Отчаявшись совладать с неожиданным препятствием в одиночку, чужаки стали наседать группами. Не бестолково мешаясь друг другу, а действуя грамотно, слажено, как единый организм. Ревин больше не делал противнику скидок, даже не в силу закипающей в душе злости, а из-за элементарного чувства самосохранения. Изрядными стараниями отправив в нокаут очередную команду, едва успел поймать у самого лица брошенный кем-то сюрикен – увесистую стальную звездочку с острыми, как у бритвы, краями. Ситуация осложнялась с каждой секундой. Ревин уже пожалел, что оставил привычку таскать с собой Смит-Вессоны, револьверы тяжелые и крайне громоздкие, но сейчас пришедшиеся бы весьма к месту. Прозвучал гортанный окрик. И нападавшие тотчас замерли, застыли на месте, не сводя с окруженного со всех сторон господина глаз.

— Мистер Ревин! Остановитесь!.. Прошу вас!..

Говоривший показался смутно знакомым. Где-то Ревин уже видел это холеное лицо… Да! В Турции, на потухшем вулкане Немрут-Даг, у подножия Красного камня. Тот не в меру хитрый англичанин, что обманул сам себя. Как же его?..

— Мистер Ллойд, — подтвердил англичанин. — Мы знакомы. Умоляю, не сопротивляйтесь! Вам не причинят вреда!

— Не вижу ни одной причины, — негромко проговорил Ревин. — Я сейчас закончу с господами, а потом примусь за вас.

— Гм… Таких причин минимум две, — Ллойд обернулся и сделал знак рукой. С высокого парадного крыльца свели Ливнева и Айву: руки связаны за спиной, заломлены к верху, в затылок глядят револьверные дула. Малейшее неповиновение – и пленник на полусогнутых падает носом вперед. И добро бы, если без пули в голове. Профессионально, ничего не попишешь… Ревин прикинул свои шансы. Уйти он сможет всегда. Гостей в черном тоже перемолотит в итоге, с оружием или голыми руками, никуда они не денутся. Но безопасный исход для коллег он гарантировать не может. "Для коллег", — Ревин усмехнулся своим мыслям. Там ведь еще и Айва…

Рассудок протестовал. Ценой немалых усилий над собой Ревин позволил защелкнуть за спиной наручники. Он скаут. Он не имеет права столь неоправданно рисковать, ставя под сомнение исход целого предприятия. Ревин шагал узкими коридорами и всеми фибрами пытался уловить лишь один звук: скрежет спускового механизма револьвера. Не потянет ли палец боек, не споткнется ли конвоир, выстрелив по неосторожности или в силу сдавших нервов. Скаут не сказочный герой, и мозги у него такие же, как и у других. Разлетятся по стенкам брызгами, и никто уже их не соберет обратно. В кабинете Ливнева его уже ждали. В любимом кресле Матвея Нилыча развалился незнакомый господин, невысокий, пухлый, розовощекий, словно младенец, с круглой головой, обрамленной венчиком светлых волос. Короткие, как сосисочные обрубки, пальцы небрежно сжимали дорогую сигару. Господин пыхнул огоньком и изволил выпустить в потолок дымное колечко. Позади него замерли подобно египетским сфинксам охранники: двое в неизменных черных одеждах с мечами на поясе и пожилой китаец с открытым лицом, словно сошедший с банки с чаем: сам в бордовом, отороченным золотом халате до пят, с косичкой седых волос. Разве что без круглой шляпы-зонтика. Ревина усадили на стул, так, что скованные руки обняли спинку, и сделали попытку связать еще и ноги. Такие манипуляции в планы Ревина совсем уж не входили, и он попытался было воспротивиться. Охранники схватились за рукояти мечей, в основание шеи Ревину уперся револьверный ствол.

— Прошу подчиниться! — настойчиво попросил Ллойд. — Мы не только наслышаны о ваших способностях, но и имели удовольствие наблюдать воочию. Мы хотим чувствовать себя в безопасности. Иначе… иначе разговора не выйдет.

Ревину задрали штанины и накрепко стянули лодыжки кожаным ремнем. Теперь он сидел связанный по рукам и ногам, в затылок ему глядел револьвер на боевом взводе, а в глаза мастера-наемники, готовые смахнуть голову по хлопку ресниц.

— Так вот вы, значит, какой, — задумчиво проговорил господин с сигарой. — И что вы на самом деле?.. Оттуда?.. — выговаривал он с сильным немецким акцентом, но фразы строил правильно. — А по виду не скажешь…

— С кем имею честь? — холодно поинтересовался Ревин.

— О! Простите!.. Мое имя Вильям Першинг. Это, — сосиска с перстнем указала на китайца за спиной, — мистер Сэт. Доложу, непревзойденный мастер, невозможный инь, дзен, дзин и прочая, прочая… Забываю его звания… С мистером Ллойдом вы знакомы, он также работает на нас. Сам же я представляю Бетльгейзенскую группу, — Першинг сделал многозначительную паузу, но, видя, что подобное упоминание никакого впечатления на собеседника не произвело, счел нужным пояснить: – Вы не знаете, что такое Бетльгейзенская группа? Я расскажу. Извольте… Речь идет о небольшом и чрезвычайно закрытом обществе. Мы – представители древнейших родов, обладатели финансовых состояний столь огромных, что от оглашения их могут померкнуть иные нестойкие умы. В руках наших сосредоточена власть. Власть неподдельная и неограниченная ничем… Или вы полагаете, что миром правят помпезные монархи? Или побитая молью знать? Или тайные масонские ложи? — Першинг довольно откинулся в кресле. — Отчасти, так и есть, конечно. Только ими правим мы! — к потолку устремилось еще одно колечко дыма. Ревин молчал. Держал взятую паузу.

— Так было всегда. И так есть сейчас, — продолжил Першинг. — Но тут появляетесь вы. Пришелец. Гость. Если угодно – чужак. Вы начинаете вести игру, способную изменить мироустройство. Не спросив никого. Не спросив нас. Вы решили, что этот мир ничейный? И можно вот так, запросто, заручившись поддержкой каких-то полусумасшедших охотников за духами баламутить воду? Нет, голубчик, вам не позволят! Бесхозных вещей в природе не существует! Всему есть свой хозяин!

— Хозяин? — усмехнулся Ревин. — Вы и в чужое кресло уселись, чтобы подчеркнуть, что вы хозяин положения?

Першинг оставил сей риторический вопрос без ответа, виновато развел руками.

— Я не стану интересоваться откуда у вас такая осведомленность в деталях, — продолжил Ревин. — Но полагаю, что вам также известны и причины моего визита?