Дмитрий Янковский - Побочный эффект

– Я вам его не отдам, – спокойно, но очень твердо ответил Олег.

– Вот как? – На губах Вадима заиграла недобрая улыбка. – Будем вызывать группу захвата?

– Подожди, Вадим. – Генерал оторвался от созерцания пламени. – Спешка в таких делах до добра не доводит. А вам, молодой человек, я хочу порекомендовать более здраво оценить обстановку. Мне бы также хотелось напомнить, что вы разгуливаете на свободе не совсем законно. Я не сторонник применения особых мер, но они, смею заметить, вполне в моей компетенции. Это понятно?

– Вполне. – Олег немного сник.

– Вот и хорошо, – кивнул генерал. – Для нас по большому счету не имеет значения, кто будет задействован в этом проекте. Нам важен результат. На эту операцию было потрачено изрядное количество сил, а если вдаваться в историю, то и человеческой крови. Крайне нежелательно было бы провалить столь серьезное дело из-за банального личного конфликта. Поэтому предлагаю умерить пыл и обсудить возможности мирного сотрудничества.

– Я готов. – Олег позволил себе откинуться на спинку стула.

– Тогда я предлагаю передать бумаги ученым, – сказал Стежнев.

– Но они ведь наверняка находятся под вашим контролем, – заметил Олег.

– Естественно, – спокойно согласился Стежнев. – А как ты хотел? На наши плечи взваливается несколько задач, которые тебе в любом случае не по силам. Финансирование, получение всевозможных разрешений, задействование научных и промышленных мощностей.

– Да, конечно, – вздохнул Олег.

– Я могу лишь обещать тебе, что, когда устройство будет готово, весь мир запомнит принцип его действия как «эффект Шерстюка». Все.

– Есть часть расчетов, в которых ученые без меня не разберутся, – предупредил Олег. – Я не смог передать их на чертежах.

– Почему?

– Они связаны с выходом в четвертое измерение, а проекции подобных конструкций чрезвычайно трудно изобразить на бумаге.

– Но как-то их можно изобразить?

– Конечно. Необходимо создать проекции четырехмерных фигур на наше трехмерное пространство.

– Что-то вроде объемного чертежа? – сообразил генерал.

– Совершенно верно. Это может быть похоже на скульптуру или на трехмерную компьютерную модель. Но у меня нет на это средств. Зато у меня есть замечательный скульптор, который понимает меня с полуслова. Это девушка. Моя жена. Вместе с ней, при наличии материалов, средств и вычислительной техники, мы можем закончить все работы к июню.

– Так, понятно… – Стежнев задумчиво потер переносицу. – Похоже, в вашем участии действительно есть смысл. Что же, мы попробуем решить этот вопрос, но моей компетенции для этого мало. Мне потребуется несколько дней. Оставь свои координаты, я свяжусь с тобой дня через три..

– Нет, так не пойдет. – Олег улыбнулся и покачал головой. – Лучше я вам сам позвоню.

– Хорошо, – легко согласился Стежнев. – Тогда не смею тебя больше задерживать. Счастливо.

Он откинулся в кресле, чуть прикрыв веки, будто Олег перестал для него существовать на указанные три дня.

– До свидания. – Олег поднялся, собрал бумаги и направился к выходу.

– Пока, Шерстюк, – произнес Вадим вслед.

По спине Олега пробежала волна неприязненной дрожи, но оборачиваться он не стал. Молча покинул холл и захлопнул входную дверь. В наступившей тишине стало слышно, как секретарша стучит по клавиатуре компьютера.

– Забавный вышел у нас разговор, – произнес наконец Виталий Кузьмич. – Ты заметил, что этот Шерстюк не так прост, как кажется?

– Наглость – второе счастье, – отмахнулся Вадим. – Надеюсь, вы не собираетесь выполнять обещанное?

– Напротив. Нам, Вадим, без этого попросту не обойтись. Не возражай! Вот когда получим готовое устройство, когда оно повиснет над землей, тогда конечно. Можно будет со спокойной совестью присвоить себе все лавры, а также патентные отчисления. Но нельзя запатентовать то, что находится в чужой голове. Пусть он выложит это, пусть его скульпторша воссоздаст мысль в металле, а наши спецы уже соберут все в единое целое.

– Но тогда все будет сложнее, – нахмурился Вадим. – Я имею в виду юридическую сторону.

– От тебя ли я это слышу? Хитрый ты лис, Вадим, неужели не придумаешь, как все провернуть?

– Уже придумал. Этот проект я буду вести в роли государственного заказчика.

– Что за чушь? – нахмурился генерал. – Какой еще к черту заказчик?

– Это для вас чушь, – усмехнулся Вадим. – А Шерстюк примет все за чистую монету. Когда устройство будет готово, я дам ему подписать бумаги о сдаче проекта. На самом деле это будут бумаги о передаче мне лично всех прав. После этого с Шерстюком и разговаривать никто не станет, а охранники учреждения резко перестанут его узнавать.

– Ну, это совсем на лоха. – Виталий Кузьмич с сомнением покачал головой. – А если он просмотрит бумаги?

– Не просмотрит. Поставьте себя на его место! Триумф, все радуются, он победитель! Какие уж тут бумаги? К тому же на такой случай у меня есть безотказный способ.

– Какой? Весьма любопытно.

– Поставлю себя в дурацкое положение. Шерстюк наверняка посмакует свое пусть маленькое, но превосходство. Ему будет не до бумаг.

ЭПИЛОГ

Летняя духота ощущалась с самого раннего утра. Она замерла в коридорах научно-исследовательского института, повисла на лестничных пролетах, проникая с улицы сквозь огромные пыльные окна.

Круглые часы на стене показывали десять утра.

Внизу скрипнула дверь, и жара заколыхалась от шума многочисленных шагов и голосов, лестничные перила задрожали от касаний. В коридоре начали появляться люди – мужчины и женщины, молодые и пожилые. Они позвякивали ключами, отпирали двери с табличками. Наступил новый рабочий день.

Через некоторое время коридор вновь опустел – все заняли свои места. И в затихшем было воздухе послышались шаги двух отставших от общего потока человек.

– Опаздываем, – раздался голос Олега.

– Начальство не опаздывает, начальство задерживается, – поправила его Шерстка. – Кто тебя так учил завязывать галстук?

– Могла бы дома помочь.

– Как был бестолочью, так и остался.

Они поднялись по лестнице и оказались в бесконечном институтском коридоре.

– Интересно, Вадим уже подъехал? – волновался Олег, поправляя дорогой выходной костюм. – Никак не привыкну я к этим английским шмоткам.

– Он же обещал быть в десять, – пожала плечами Люда. – К такой одежде такой лексикон не подходит. Между прочим.

Шерстка злорадно улыбнулась. Сама она пренебрегла всеми правилами и приехала в своей обычной одежде, которую считала удобной. Легкий свитер, брюки, туфли на рифленой подошве.