Юрий Никитин - Творцы миров

Понятно, что Николай такую простую работу перепоручил нанятым разработчикам, мы ж теперь орлы, с деньгами, а сам с головой ушел в развитие своего альянса, который назвал «Троецарствием», намекая, что подчинит себе, когда соберется с силами, земли Артании, Куявии и даже Славии.

Я собирался поработать, но как-то незаметно для себя мои пальцы открыли нужный экзешник, ввели логин и пароль, и вот тьма рассеялась, я стою на берегу широкой и мутной реки, пологие берега покрыты илом, далеко-далеко виднеются руины древнего дворца. Осматриваясь по сторонам, я направился в сторону этих развалин, в наушниках прозвучал чистый ликующий вскрик:

– Приветствую тебя, герой!

– Азалинда, – ответил я, – как ты… ах да, мы же внесли друг друга в списки…

– Ты один?

– Да, – ответил я.

– К тебе прийти?

– Буду рад, – ответил я и ощутил, что говорю совершенно искренне.

Через несколько минут увидел на горизонте блестящую искорку. Азалинда, и без того быстроногая, как все эльфийки, неслась ко мне, включив могучее заклинание попутного ветра. Направление задавать не нужно: в прошлый раз занесли друг друга на лист «друзья», и теперь, как только я вхожу, она сразу это слышит по звоночку, а на карте возникает светящаяся точка с моим именем.

– Привет, – сказал я, когда она подбежала, легкая, как облачко. – На этот раз у нас, надеюсь, все пройдет спокойнее…

– Как скажешь, – ответила она. – Но я буду лечить тебя, пока не умру.

– Я не дам тебе умереть, – ответил я, потому что смерть лекаря обычно означает смерть всей пати, а не только отдельного игрока. – Я буду тебя беречь.

Мне показалось, что она посмотрела с недоверием, но это всего лишь игра теней, мы идем под сенью огромных деревьев, и ажурные тени колышутся по земле.

Река сделала короткую петлю, мы снова вышли на берег. По берегу, наполовину высунувшись даже не из воды, а из ила и грязи, блестят спинами толстые продолговатые камни размером со слонов. Один вдруг шевельнулся и посмотрел на меня свиными глазками, я оторопело подумал на бегемота, а это опасный зверь, я читал, как на узкой тропе встретились, не пожелав друг другу уступить, могучий носорог и бегемот. В свирепой драке бегемот так изорвал носорога громадной пастью, что носорог едва сумел отойти на двадцать шагов, как упал и издох.

– Это земанги, – сказала Азалинда шепотом. – Не надо подходить близко…

– Догадываюсь, – пробормотал я. – Лут с них хоть терпимый?

– Очень хороший, – подтвердила она пугливым шепотом, – но даже герой здесь бессилен, если с ним нет хилера, бафера и хотя бы двух дамагеров.

Один бегемот взревел и начал вылезать на берег. Я с ужасом увидел, что это не бегемот: вместо копыт лапы с острыми когтями, первый и самый основной признак хищника. Азалинда торопливо повела меня в сторону от реки.

Бегемот, который не бегемот, а уже земанг, всыпать бы Аллодису за этих химер, взревел, отряхнулся и с удовольствием плюхнулся обратно в ил, расплескав тучи грязных брызг. Впрочем, проще лепить химер, быстренько составляя из двух или трех известных животных неизвестное, чем придумывать что-то действительно новое. Во-первых, все равно мало кто оценит и вообще заметит, во-вторых, тогда одних мобов мы создавали бы лет десять, если не сто, а нам нужна массовость, нужно мясо для кача.

Игроки только в первые полчаса ходят, раскрыв рот и восторгаются красотами. А потом ими завладевает идея набрать лэвелы, стать крутым, дать по рогам вон тому, что походя украл лут, прокачаться выше и надеть доспехи, положенные по рангу, а потом дать по рогам, а то и вбить в землю по ноздри вот того, что назвал придурком. Да вбить в землю так, чтобы перед носом положить кусок дерьма, пусть нюхает…

Какое уж тут оригинальничанье, все смотрят только на лэвел моба, на его резисты, а какой шанс выпасть богатому луту – посмотрели заранее, а спроси потом, кого били, кто-то скажет «слона», кто-то «страуса», а остальные даже не вспомнят. Так на фиг стараться, если все равно не оценят?

Мы прошли мимо огромных цаплевидных птиц, но размером с жирафов, благополучно проскользнули между двумя кучками мобов, а это вообще-то непросто, мы рассчитывали, что здесь можно пробиться только большой группой…

– Не пытайся повторить, – предупредил я.

Она прошептала, округляя глаза:

– Да, здесь очень опасно…

– У меня заклинание высшего лэвела, – предупредил я. – А всякого, у кого лэвел ниже, мобы заметят и разорвут… Фух, прошли… А что там дальше за этой каменной россыпью?

– Там священные пески Куганунга, – объясняла она торжественно. – Некогда здесь был огромный и прекрасный город, тогда в нем жили дамангши, странный и таинственный народ, который исчез, не оставив следа, кроме городов, храмов и величественных памятников. Потом сюда пришли укроли, они жили в городе, почти не перестраивая его, а когда в южной части страны пески вдруг исчезли, уступив место долинам с сочной травой, укроли разом снялись с места и ушли, покинув город, ибо в душе оставались степняками.

– А потом? – спросил я без особого интереса, только бы слышать ее мягкий музыкальный голос.

– Пришли «поклоняющиеся Великой Красной Луне», этот народ был дик и груб, они разрушили множество зданий, но на их месте сумели поставить только грубые хижины. Однако в городе их воинственных дух быстро выветрился, потому через пару столетий, когда появились свирепые гунгезы, все поклоняющиеся Великой Луне бежали в страхе перед неминуемым истреблением.

– А гунгезы?

– Эти правили страной почти тысячу лет. Городские стены их тоже превратили в изнеженных и слабых, однако гунгезы успели понять законы магии, овладели колдовством и долго защищали город и страну только с помощью искусных чар. И потому, когда из Ниоткуда пришли сведущие в темном колдовстве визцеи, здесь развернулась великая битва демонов…

– Демонов?

– Да, их призвали на помощь оба народа.

– И кто выиграл? – спросил я.

Она повела рукой, нежные пальцы дрогнули, когда она указала на желтые выжженные пески, из которых кое-где торчат оплавленные звездным жаром глыбы. Трудно угадать в них обломки некогда величественных колонн.

– Как видишь…

– Да, – пробормотал я. – Кирич мог бы и что-то пооригинальнее придумать. Ладно, я хочу посмотреть ваш эльфийский город.

– До него идти четверо суток, – воскликнула она. – К тому же дорога давно отрезана вторгшимися ограми! И еще там теперь ущелье, болото и Огненный Провал…

– Стоп-стоп, – сказал я. – У меня есть скрул. Мы воспользуемся телепортом.

Она прошептала:

– Я не могу…

– Со мной сможешь, – сказал я. – Только держись за меня. Я использую двойной скрул. Не трусь, держись!