Юрий Петухов - Бунт вурдалаков

Иван взревел буйволом. — …

— Нет! Этого не может быть! Ты обманываешь меня! Он не хотел верить, что она была беременна, только не это, только не это! Не здесь! Не сейчас!

Потом, там, на Земле! Только не здесь!

— Возьми меч и убей нас! — попросила Алена. — Я хочу, чтобы ты жил.

Нам не выбраться, Иван. Убей, убей меня!

«Убей! Скорее убей её! — прогрохотало в мозгу. Авварон почти не картавил, не было гнусавости и сопенья в его голосе. — Убей! Ты этим спасешь её и своего сына от чудовищных, нечеловеческих мук. Через три часа наступит Чёрный Закат. С первыми лучами западающего из Тьмы ночного антисветила её начнут предавать в жертву Вель-Ваал-иехава-Зоргу Великому Всеубийце и Всеуничтожителю, Разрушителю Миров и Поглотителю Света! Нет ничего страшнее этой растянутой на всю ночь казни! Иван, пожалей её, убей!»

— Нет!!! — закричал Иван совершенно осатанев.

— Не-е-е-е-е-еттт!!! — прокатилось громовое эхо под сводами подземелья — Не-е-е-е-е-е-ет!!!

«Я тебе приказываю, раб, убей её! Убей эту падаль, не стоящую моего внимания!» Адская боль пронзила Ивану затылок. Молнией прожгло всё тело. Он выронил Алену, упал рядом, забился в конвульсиях.

Алена подползла к нему, приподняла голову, положила на свои колени. Её лёгкая, тёплая рука прикоснулась к мокрому лбу.

— Иван, что с тобой, что-о?! — слов почти нельзя было разобрать, её тоже трясло, она была на грани.

— Ничего! Всё нормально! — Иван высвободился и стал медленно приподниматься.

Он уже встал на колени, упираясь руками в плиты, когда новая, ещё более острая волна боли накатилась на него, опрокинула, распластала.

— Ива-а-ан!!! — закричала Алена срывающимся голосом.

— Ничего, ничего, Аленка, — пролепетал он еле слышно… Это был тот час, когда надо было или умереть или вытерпеть. Иван не мог, не желал более оставаться рабом этого негодяя, этого лживого колдуна, убийцы. Или сейчас, или никогда. Или они уйдут отсюда вдвоем, или они останутся здесь.

Останутся мертвыми!

— Господи! Спаси и укрепи, не дай пасть духом изменившему Тебе! Прости несчастного, слепого, отринувшего Тебя, — бормотал Иван себе под нос, укрепи и спаси!!!

— Что ты городишь! Что с тобой?! — Алена была в полуистерике, ей казалось, что милый, любимый сошёл сума, что его терзает легион бесов. Для неё это было страшнее собственной смерти. — Ива-ан! Опомнись! Приди в себя!

«Встань! И убей эту тварь! Убей эту мертвечину, вылупившуюся из ячейки через миллионы лет! Убей — и ты воскреснешь! Обретешь всё! Встань! Убей»

Медленно, словно голем, словно зомби, заговоренным трупом вставал Иван. Незрячие глаза его блуждали взглядом по стенам и плитам. Отыскивая что-то. Неуклюже, будто преодолевая сопротивление собственного тела, он нагнулся за мечом, поднял его, воздел над собой. Повернулся к Алене.

«Убей её! — вонзалось тысячами шипов в мозг. — Убей!!!»

— Иван! — она припала к его ногам. — Убей меня; И спасись сам!

Его руки налились звериной силой, хрустнула рукоять, накренилось хищное лезвие. Вот, вот она нежная тонкая шея, вот белая открытая грудь, сейчас острое жало пронзит её… Замах был небольшим, но его должно было хватить, чтобы лишить её жизни, чтобы навсегда повергнуть эту прекрасную плоть во мрак. Меч стал опускаться…

«Убей!!!»

…В последнюю секунду Иван чудовищным, нечеловеческим напряжением воли вывернул кисти рук немного влево — меч вонзился в плиту. Задрожал крупно, угрожающе, загудел. Иван рухнул наземь. Он был без сознания, невыносимая боль выбросила его из мира яви.

— Он больше не властен над тобою, — прозвучало в голове. Это был находящийся за сотни парсеков отсюда Первозург. Его голос привел Ивана в себя, оживил.

— Кто он? — машинально переспросил Иван, еле шевеля разбитыми губами.

Его голова лежала на коленях у Алены, прекрасная женщина уже не плакала, она только смотрела на него в упор, не отрываясь, почти не моргая, она хотела насмотреться на него — кто знает, что их ожидало дальше. Она не слышала внутренних голосов.

— Я не знаю, кто, как его зовут, какое место он занимает в Пристанище или вне Его, — пояснил Первозург, — но я предполагаю, что это и есть та самая третья сила, которая везде вмешивается и хочет непонятно чего. Пока непонятно.

— Ясно, — пробормотал Иван, — всё ясно! — И добавил, ни к кому из присутствующих и отсутствующих не обращаясь: — Господи! Это ты спас меня.

Спасибо Тебе!

Он отходил после неимоверных болей, приходил в себя.

— Скоро они явятся, — тихо сказала Алена, — и уведут меня.

— Пусть только попробуют, — простонал Иван.

— Ты слаб, они смогут убить и тебя. Надо было уходить раньше… До Чёрного Заката осталось совсем немного. Нам надо попрощаться, Иван! И зачем мы только дали жизнь ему?!

— Не хорони никого раньше времени, — сказал Иван, приподнимаясь на локте. И тут же провалился в забытье.

Он очнулся в кромешной тьме, на каких-то острых осколках, камнях. Всё тело болело. Но он не чувствовал слабости. И снова его воскресил внутренний голос — голос Первозурга.

— Иван, тебе надо уходить! Нам надо уходить!

— Нам?! — переспросил Иван.

— Да, нам. Я тебе всё потом объясню!

— Без Алены я никуда не пойду. Я сдохну здесь, не сделаю и шага!

На некоторое время голос пропал. Но Первозург, видно, решил довести всё до конца.

— Она спасла тебя, Иван, — сказал он, — это она, из последних сил переволокла тебя сюда — в угол тьмы, здесь скрещиваются телепатоволны, это незримый для нечисти угол, они тебя не смогли заметить, прошли мимо, понимаешь?

Значит, она стала разбираться в этом мире. Алена, Алена… И всё же надо уходить!

Иван встал, расправил плечи. На ощупь он пошёл вдоль стены, опираясь о неё, натыкаясь на валуны, выступы. Через две минуты он прибрел к идолу, к Д-статору. Но он даже не взглянул на машину. Он нагнулся, поднял меч, потом другой, развёл руки и с силой ударил одно лезвие о другое посыпались искры. Мечи выдержали.

— Я не уйду без неё! — сказал он громко, вслух, никого не боясь.

— Хорошо! — в голосе Первозурга звучало сомнение, внутренняя борьба, — Хорошо, Иван! Чем смогу, я помогу тебе! Но ты должен знать правду.

Согласен ли ты её знать? Не боишься ли ты её — это страшная правда, некрасивая правда!

— Я согласен, — сказал Иван, — правда — она всегда правда, к ней можно не прибавлять эпитетов. Говори!

— Ты никогда не выведешь отсюда Алену. Это говорю тебе я, создатель этого мира. Она никогда не выйдет отсюда, она обречёна жить и умереть здесь, понял?! Ты можешь остаться с ней, разделить её судьбу. Но выйти ты сможешь только один… И ты знаешь, тебе надо выбраться отсюда. Земля в опасности! Ты один сможешь предупредить человечество о грозящей ему катастрофе… Если оно ещё существует, конечно! Ты забыл об этом? Что для тебя важнее?! Отсюда выйдешь только ты и… Алене выход закрыт, это правда.