Святослав Логинов - Фантастика, 2005 год

Сим Сорог рассчитывал успеть.

Со вздохом облегчения он собрал с таким трудом полученные кристаллы с записями материалов пусть и не всех, но всё же шестидесяти пяти расследований, высыпал их в коробочку и засунул её на самую дальнюю полку. Они больше не были нужны. Работа теперь предстояла совсем другая.

8

Работать помешал вызов.

Услышав сигнал, Сорог досадливо поморщился: не ко времени, совершенно не ко времени, кто бы ни захотел сейчас говорить с ним. И сердито спросил:

— Ты что, забыла, что я отменил соединения? Что там за пожар?

— Абонент представился как коллега, — с готовностью отрапортовал компьютер.

— Соедини.

Это уже другой голос, понял Сорог. Мужской. И незнакомый. Нажать «идентиф». Что-о? Ничего себе сюрпризец. Хотя… этого следовало ожидать уже несколько часов назад. Но — без лишних эмоций.

— Уважаемый дин, — сказал Сорог сухо, — я не разговариваю с анонимами, а вы даже не позаботились представиться. Так что — желаю здравствовать.

— Аноним? Ни в коем случае. Моё имя — Бревор. Уверен, что вам приходилось его слышать.

Бревор.

— Хорошо, в чём дело? Я не располагаю временем для долгих бесед.

(Вот так его! — чтобы не думал, что я так уж заинтригован его персоной.)

— Дин Сорог, приношу извинения за беспокойство в неурочное время — мне просто неизвестен ваш регламент… Тем более что нет никакого серьёзного повода, всего лишь хотелось узнать, как обстоят дела у нашей общей знакомой — я имею в виду Лигу, конечно. Вы ведь, по-моему, приняли в её делах какое-то участие, не так ли? Я пытался услышать это от неё самой, но, к сожалению, не могу разыскать её нигде — ни один её канал не отвечает. Может быть, вы в курсе? Как с её безопасностью, а если у вас такой информации нет, то хотя бы где можно её разыскать?

Вопросы по-детски наивные, невольно усмехнулся Сим. Но это вовсе не значит, что он считает меня дурачком. Скорее, ему хочется, чтобы я принял за глупца его самого. Что это может означать? Только одно: он знает, что я вошёл в это дело, но настолько уверен в своих возможностях, что счёл уместным формально объявить мне войну. Этот разговор и есть — «Иду на вы». Ему ведь прекрасно известно, что я и так знаю, что он стоит по другую сторону — барьера, сетки или шахматной доски, а точнее, может быть — линии фронта. Так что новой информации в этом его заявлении — ноль, зато я начинаю ощущать — так он считает — психическое давление на меня. Хотя бы в смысле: «Не думай о чужой безопасности, маэстро, тебе впору очень серьёзно заняться проблемой самозащиты — если ты действительно угадываешь или хотя бы ощущаешь мою силу…»

— К сожалению, дин Бревор, даже не догадываюсь, где мадам Гвин может находиться сейчас: после известного вам визита она ко мне более не обращалась, и у меня тоже не возникало надобности искать её…

(Чистая правда, усмехнулся Сим: мне незачем догадываться о местопребывании Лиги, поскольку оно мне известно совершенно точно. Верно и то, что она ко мне более не обращалась: я ей это запретил строго-настрого.)

…Поэтому не имею возможности помочь вам хоть как-то.

— Мне очень жаль, дин Сорог. В таком случае, когда я найду её, то смогу сообщить вам её новый адрес. Если он вас интересует, разумеется.

(Это надо понимать вот как: «Не трепыхайся, противничек, я всё время буду в курсе твоих дел, передвижений, встреч, разговоров…»)

— Очарован вашей любезностью, дин Бревор. Буду очень благодарен — разумеется, если это не слишком затруднит вас. Я никуда не собираюсь отлучаться, так что меня вы всегда найдёте без малейшего труда.

— Очень рад слышать это, дин Сорог. Поверьте, наш разговор доставил мне истинное удовольствие. Теперь разрешите откланяться — до следующей связи, а может быть, даже и личной встречи?

Прямая угроза — оценил Сорог. Ладно, получай ответ.

— О, я вовсе не исключаю такой возможности — вот только немного разберусь с делами, это не отнимет много времени, поскольку среди них нет никаких особо сложных. Рутина, знаете ли.

То есть этакое высокомерно-пренебрежительное: «Не думай, что поймать тебя составляет для меня серьёзную проблему; я решу её походя!» Он в это, конечно, не поверит, но разозлится и, быть может, уступит желанию — не откладывая, доказать мне, что я его недооцениваю. И следующая атака с его стороны будет уже не просто сотрясением воздуха.

— Рад слышать это, дин Сорог. Итак — до.

— До, дин Бревор.

9

Вот сейчас у меня действительно не осталось времени для болтовни. Потому что дело после этого разговора завертится по-настоящему, будет раскручиваться всё быстрее, и нельзя терять ни минуты: на самом деле до решения задачи ещё далеко, очень далеко. Но Бревору этого знать не следует: пусть думает, что я уже дышу ему в затылок, пусть и он поторопится: поспешность — мать ошибок.

Теперь Бревор вынужден осложнить свою задачу. И не вдвое, как может показаться с точки зрения арифметики. А самое малое — втрое. Вместо одной намеченной жертвы оказалось две — сейчас я уже наверняка в его списке, раз уж он заподозрил — да нет, точно узнал, что я решил выступить против него. Но эта вторая из намеченных жертв в состоянии как-то обороняться — во всяком случае, сама она так считает, да и Бревор тоже, раз уж ему известно, что я владею Силой Слов. А что это значит? То, что эта вторая жертва должна идти номером первым: если сначала выполнить заказ по Лиге Гвин, оставляя самозванного защитника на закуску, то он, чего доброго, может всё же ухватить какой-то кончик ниточки, затем обратится в крота — уйдёт под землю и оттуда начнёт копать. Не очень, но всё же опасно — так примерно должен сейчас рассуждать Бревор. Иметь на плечах противника — это всегда большое неудобство. Вывод: поменять их местами, сначала избавиться от преследователя, а потом уже спокойно выполнить взятое на себя обязательство. Тем более что эту новую цель искать не приходится: вот он, сидит у себя дома, и пока ещё не испугался всерьёз, там и надо его играть. Скорее всего, Бревор именно так и подумает: играть. Привык к тому, что для него это всего лишь игра — и беспроигрышная.

И логика, и интуиция тут согласны: первый удар будет нанесён по мне. Значит, сейчас главное — организовать собственную защиту. Для этого у меня есть всё. Ну, не совсем так, скажем скромнее: почти всё.

— Скажи-ка, — задал Сим самому себе непростой вопрос, — а не захотел ли ты разозлить Бревора именно затем, чтобы он первой целью сделал именно тебя? Пожалуй, таким и был настоящий мотив. Подставить себя — чтобы на себе и поймать его. Самый простой путь, хотя и самый опасный. А чего ради ты это сделал? Ради спасения этой дамы? Ну-ка, ответь честно. Нет, не ради неё. Потому что если ты тут проиграешь, она и подавно не спасётся. Одолело честолюбие? Не без того, но и не это дало толчок. Что же в таком случае? Кажется, две вещи. Первое: тебе захотелось схватки лицом к лицу. Поединка, а не охоты из засады. С рогатиной на медведя, а не с двустволкой против вепря. Второе: единственная рогатина, которой ты в состоянии воспользоваться, это — твои гипотезы. Только с их помощью ты можешь использовать его оружие против него самого. И главное тут вовсе не личное, но забота об учении. Оно не призывает к убийствам, наоборот, категорически против. Однако его можно использовать и таким образом; так вот — подобного нельзя допускать, и если кто-то позволяет себе использовать учение таким образом — его надо остановить чем скорее, тем лучше. Только как?