Дмитрий Кружевский - Бродяга

– Твою ж. – Айко нервно долбанул кулаком по стене. – Предки что, совсем головами не думали, эту-то гадость зачем было оставлять?

– Кто знает, может, посчитали, что демонтаж и последующая утилизация слишком хлопотны или экономически невыгодны. В те годы такой бардак на Земле творился, что нельзя исключить и того, что отложили на потом, а затем просто забыли.

– Нам только от этого не легче, – пробурчал Рен. – Ладно, командор, я понял, провала быть не должно, иначе последствия могут быть непредсказуемы, кто знает, что у этих психов там на уме.

– Именно, – кивнул Дорнер и, окинув лицо Айко пристальным взглядом, добавил: – Рен, не рискуй, если что-то пойдет не так, сразу уходите. Глайдер мы послали, будет ждать наверху. Пойми, тянуть мы тоже не будем…

– Я понимаю…

– Не понимаешь, – резко оборвал его командор. – «Грифоны» уже вышли на цель и висят на низкой орбите, так что если с этой базы хоть что-то вылетит… – Он замолчал и посмотрел на Рена многозначительным взглядом. – В общем, поторопись. Ладно, все, отбой.

Экран резко свернулся в линию и с легким звоном погас.

Айко устало провел ладонью по лицу, затем мотнул головой и не глядя ткнул пальцем в пиктограмму вызова.

– Лайм, ты где?

Дорнер стукнул указательным пальцем по поверхности стола, внутри которой мерцала неоновая сетка клавиатуры, и экран вирта послушно свернулся в синюю точку, растаяв с мелодичным звоном. Командор с угрюмым видом откинулся на спинку кресла и, взяв стоявшую на блюдце чашку с дымящимся кофе, осторожно отхлебнул из нее ароматного напитка.

– Что-то не так?

Марк скосил глаза на сидевшего по другую сторону стола Майера и, хмыкнув, проворчал:

– А то вы не знаете, господин комиссар. Сами же подкинули мне эту проблему.

– Не подкинул, а попросил по-дружески помочь.

– Просьба начальства – это практически то же самое, что и приказ, тебе ли этого не знать.

– Ну извини, – развел руками Арнольд. – Просто в тот момент под рукой реально никого не было, кому бы смог доверить это дело.

– Издеваешься?

– Нет, – покачал головой Майер. – Вполне серьезно.

– Вот те на. – Дорнер с прищуром посмотрел на комиссара. – Дружище, скажи честно, неужели все так плохо?

– Да уж, хорошего мало, – помолчав, ответил Арнольд. – Начнем с того, что у внешних границ вновь заметили корабли квадройдов.

– В курсе, «Мантикора» пыталась догнать один, дак он драпанул так, что аж пространство завибрировало, боятся они нас теперь.

– Боятся, только все равно лезут. За какие-то полгода три десятка сообщений о встречах, а сколько капитанов просто не посчитало нужным доложить. Радует лишь тот факт, что эти четырехрукие гады пока не нападают. Кстати, ты в курсе, что, несмотря на их внешний вид, по строению они все же ближе к насекомым?

– Вот даже как? – удивился Дорнер.

– Именно так. У них так называемый внешний скелет, а кожа на самом деле и не кожа, а некая разновидность хитинового покрова. Ты что, совсем отчеты не читал?

– А когда? Своих проблем перед началом учебного года по горло, а еще финансирование опять резанули, чую, придется кое-где программу сокращать и часть техники отправлять на консервацию.

– Это плохо. – Комиссар нахмурился. – У нас тревожных служб и так шиш да маленько, если так дальше пойдет, то вскоре одни киборги в спасателях и «стражах» останутся.

– Не преувеличивай, – усмехнулся командор. – Неприятно, конечно, но пока не смертельно. Что недодадим, наверстают потом в полевках на стажировке, так даже лучше, сразу рабочего опыта наберутся.

– Одно другому не мешает, – возразил Арнольд, поднимаясь из кресла и подходя к окну. – Попробую поговорить кое с кем в Совете, думаю, тут смогут помочь.

– Буду весьма благодарен.

– Брось.

Комиссар скрестил руки на груди и некоторое время молчал, рассматривая пустую аллею за окном.

– Знаешь, прошло столько лет, а я до сих пор скучаю по академии, – наконец тихим голосом сказал он. – Тут было все как-то проще.

– Так возвращайся, с радостью уступлю тебе это кресло, а сам вернусь в кураторы, мне там тоже проще было.

Арнольд грустно усмехнулся и покачал головой.

– К сожалению, это невозможно, ты же знаешь. Я увяз в политике по самые гланды, и теперь вырваться оттуда практически невозможно.

– Что, власть затягивает?

– Нет, мне как-то на это плевать. Просто слишком много на мне сейчас завязано, слишком многое от меня зависит, и этот груз просто так не сбросишь, поверь. Увы, прошлое не вернуть, дружище, как бы мы этого ни хотели.

– Да, это так.

Марк поднялся из кресла, подошел к Арнольду и, ободряюще похлопав его по плечу, распахнул окно. Усевшись на широком подоконнике, он вытащил из кармана пачку с сигаретами и, достав одну, щелкнул пальцем по кончику, заставив ту задымиться.

– Что у вас там в Совете вообще происходит, может, хоть немного расскажешь? – спросил он, затягиваясь и выпуская в сторону качавшихся напротив окна ветвей раскидистого клена тонкую струйку сизого дыма.

– Разброд и шатание, – буркнул в ответ Майер, недовольно морщась от запаха сигаретного дыма. – ОСМ опять предлагает войти в их состав на правах свободной системы, на том же настаивает и СаГеИ, причем некоторые в Совете уже активно лоббируют их интересы. К счастью, мы пока успешно отбиваемся.

– А стоит ли?

Комиссар нахмурился.

– Ты хочешь, чтобы Земля превратилась в одну из заштатных планет Анклава и познала все прелести подобного существования?

– Ну не все там так плохо…

– Брось, Марк, там, – Майер ткнул пальцем вверх, – как сказали бы наши предки, эпоха дикого империализма со всеми ее прелестями, может, тебе подобная жизнь и привычна, но здесь я подобной гадости не хочу.

– Так не везде.

– Не везде, – согласился Арнольд. – В Империи Солнц – монархия с клановым уклоном, в СаГеИ – практически национал-социализм, который с каждым годом становится все агрессивнее, в РоИ – парламентская монархия. Про романцев и исламистов я вообще молчу, там черт ногу сломит. К кому предлагаешь присоединиться?

– Да понял я, понял. У нас тут самое справедливое общество и вообще полный… – Он пощелкал пальцами. – Как его там… ах да, коммунизм.

– Это плохо?

– Ни в коем случае. – Дорнер вновь затянулся и, стряхнув с кончика сигареты столбик пепла, добавил: – Просто тут спокойно, порой как в болоте, аж квакать хочется. Может, поэтому люди и продолжают улетать?

– Люди всегда искали лучшей жизни, к тому же в последнее время количество возвращающихся увеличилось в разы. Да и улетают все чаще не в Анклав, а на окраинные миры, которые только начинают осваиваться, так что, возможно, ты прав, и людям просто не хватает адреналина в жизни, способности самовыражаться. Однако пусть над этой проблемой бьются социологи, это их работа.