Илья Одинец - Условно разумный

Свет погас. К запаху горелого примешался едва заметный запах чего-то кислого. Слышалось сухое потрескивание, вокруг была абсолютная темнота, пламя потухло.

— Нет! Я на арене!

Андрей не помнил, как упал, зато теперь ему стало проще сосредоточиться.

Песок. Он лежит на песке.

Спина и правда почувствовала облегчение — боль ушла. Снова вспыхнул свет. Семенов вцепился в реальность, зарылся свободной левой рукой в песок арены, чтобы чувствовать. Вот он — якорь!

Ребенок сидел возле него. Он снова улыбнулся, но песок не позволил Андрею провалиться в прошлое. Мальчик оскалился, и сердце мужчины невольно ушло в пятки. За пухлыми губками скрывались вовсе не жемчужные зубки, а треугольные акульи зубы. Он крепче сжал нож и поднялся на ноги.

Его шатало. Он отошел подальше от дикстры, и увидел, как малыш упрямо развернулся и пополз в его сторону, посылая уставшему мозгу землянина один сигнал за другим. Но теперь Андрей мог сопротивляться.

Камеры мельтешили вокруг него, подлетая к самому носу. Семенов досадливо отмахнулся и подумал: что именно видели зрители? Металлическая сетка наверняка не уберегла бы их от воздействия дикстры, зато закрыла обзор, давая хищнику возможность сосредоточиться на единственном противнике — на Андрее. Но могли ли камеры передавать изображения прошлого? Те самые картины, что возникали перед глазами человека? Знает ли кто-нибудь, что ему пришлось пережить? Будет это плюсом или минусом? Покажется зрителям трагедия человека смешной или интересной?

Дикстра приближалась. Семенов посмотрел на подползающего к нему мальчика и отбросил нож. Пусть перед ним не настоящий ребенок, а чудовищная тварь, он не может воткнуть оружие в нежное тельце мальчугана. Не может. Под страхом смерти. Под страхом провала миссии, возложенной на него "Мирным космосом".

Ну почему дикстра выглядит именно так?!

Андрей пнул нож и отошел в сторону. Сел на песок, обхватил голову руками и закрыл глаза.

— Уважаемые зрители! — донесся до него голос комментатора. — Похоже, мы с вами стали свидетелями единственной за все время проведения боев ничьи! Дикстра не смогла убить человека, а человек не захотел убить дикстру!

Стадион зашумел, но Семенову звуки казались глухими и неразборчивыми.

— Продолжения боя не будет! Прошу жюри выставить оценки выступлению дикстры!

Андрей замер, потом посмотрел на мальчика, упрямо продвигающегося к нему, не верящего в провал психоатаки. У мужчины еще оставалось несколько секунд, чтобы поднять нож и вонзить его в грудь соперника.

Но он не мог.

Не мог убить ребенка.

— Пятьсот двенадцать баллов. Спасибо! Теперь прошу оценить выступление человека!

Семенов закрыл руками уши, чтобы не слышать вердикта, но голос комментатора, казалось, звучал в самой голове.

— Пятьсот двенадцать баллов! Удивительно! Уважаемые зрители, только вы можете решить, продолжит ли кто-нибудь из бойцов сражаться за победу, либо они оба заслуживают только смерти!

Полторы минуты, пока шло голосование, Андрей старался ни о чем не думать. Ни о совершенном хищнике в облике маленького ребенка, ни о "Мирном космосе", ни о собственном будущем.

— Девятьсот восемьдесят семь! — взревел комментатор. — Лучший результат в истории! Человек выходит в четвертый тур, оттеснив явного фаворита — краса с Сиеры!

Мужчина поднялся. Вокруг него материализовалась голубая полусфера и потащила его к двери купола. Дикстра взвизгнула и расплакалась. Плакала она тоже как ребенок.

О'рдрин злился. И не просто злился, он был в ярости. Грог каким-то образом освободил человека!

Мало того, человек вернулся в "сектор предварительного заключения"!

Но и это еще не все!

Вместо того, чтобы погибнуть и принести капитану хоть какой-нибудь доход, компенсирующий затраты на свое освобождение, он выиграл бой и прошел в четвертый тур!

— Как ты мне это объяснишь?! — в который раз восклицал О'рдрин. — Ведь ты не мог открыть замок на клетке! И никто не мог!

Грог только смеялся в ответ, а единственная фраза, которую корабль соизволил произнести, звучала так:

— Я рад, что Андрэй сбежал от вас, О'рдрин. Вы хороший капитан, но злое и подлое существо. Я рад нашему скорому расставанию.

— Будь ты проклят!

Капитан бродил по пустой кают-компании, из которой вынесли всю мебель. Мэкалль стоял у иллюминатора и смотрел на купола.

— Он лишил меня всего! — зло зашипел О'рдрин, — Корабля! Денег! Надежды на разведывательную деятельность!

Мэкалль кивнул:

— Я вас предупреждал.

— Ты бы хоть помолчал! У меня впечатление, будто ты теперь на стороне землянина!

— Ваше впечатление ошибочно.

— Надеюсь. Только вы с Кокушем у меня и остались.

— А вы не допускаете, что это кок открыл клетку?

— Нет, — капитан мотнул головой. — Он не мог. Я ни на секунду не выпускал ключ из рук.

— Но человека все равно сбежал.

— Сбежал, — О'рдрин сделал глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки, и сменил тему: — Ты собрал вещи? «Грог» заложен, пора освобождать корабль. Обоснуемся в гостинице, а потом подыщем новое средство передвижения. Без системы ИИ.

— Все готово, О'рдрин.

— Хорошо. Иди, а мне надо связаться с Коронером.

Арахноид отправился к двери и там столкнулся с Кокушем. Повар посторонился, пропуская специалиста по иноразумным, и кашлянул.

— Проштите, О'рдрин, я ухожу.

— Уходишь?

— Увольняюшь. Я нашел мешто на другом корабле.

— Но почему?

Повар замялся, но потом смело посмотрел прямо в глаза капитана:

— Не хочу, чтобы мной командовал Хролль.

— Хролль! Таким, значит, ты меня видишь?!

— Шущештвом, продавшим шобштвенную чешть. Алчным и бешпринципным. Предателем.

— Хватит! — взвизгнул О'рдрин. — Проваливай!

Кокуш попятился и вышел из кают-компании.

— Это вы все Хролли! Предатели! Оставили своего капитана в такой момент!

О'рдрин бросился в рубку к системе видеосвязи и вызвал Коронера.

— Абонент занес ваш номер в "черный список", — равнодушно отозвался компьютер. — Для вас оставлено одно голосовое сообщение. Желаете прослушать?

— Желаю, — рявкнул капитан.

В динамиках щелкнуло, и на мостике зазвучал голос Коронера.

— О'рдрин… даже не знаю, что сказать. Ты разочаровал меня. Сильно разочаровал. Не выполнил условия нашего договора, я не дополучил кое-что…

— Деньги за выигрыш, — стиснул кулаки О'рдрин, хотя знал, что «осьминог» его не слышит.

— С этого момента я запрещаю тебе связываться со мной каким-либо способом. И прекращаю наше сотрудничество. Не могу вести дел с Хроллем.