Эдвар Смит «Док» - Кровавое око Сарпедиона

Но есть место, где он сумеет все выяснить. Там не соврут.

Беннинг быстро пошел назад, к главной улице, и по ней — к мэрии.

Там он объяснил служащей, чего хочет, и стал ждать, пока она просмотрит записи. Девушка не слишком торопилась, и Беннинг нервно закурил. Его лоб был в испарине, руки слегка дрожали.

Девушка вернулась с узкой полоской бумаги и сунула ее Беннингу.

— Рядом с триста тридцать четвертым номером по Холлинз-стрит никогда не было дома, — раздраженно сказала она. — Вот выписка о владении.

Беннинг уставился на клочок бумаги. Там говорилось, что в 1912 году Мартин У. Уоллейс приобрел дом и участок номер 334 по Холлинз-стрит вместе с прилегающим пустырем у Уолтера Боргстандера. Пустырь никогда не застраивался и не менял владельца.

Беннинг перестал потеть. Теперь его бил озноб.

— Послушайте, — обратился он к девушке, — посмотрите, пожалуйста, эти имена в архиве… — он начал писать на бумажке, — в списке умерших. Джесс Беннинг и Алис Робертс Беннинг. — Рядом с каждым именем он указал даты рождения и смерти.

Девушка взяла листок, пожала плечами и вышла. На этот раз она отсутствовала еще дольше и вернулась не просто раздраженной, а изрядно рассерженной.

— Вы что, смеетесь? — спросила она. — Только зря отнимаете время! Об этих людях в архиве нет сведений!

Девушка швырнула листок перед Беннингом, и отвернулась.

Дверца в барьере была рядом. Беннинг толкнул ее и прошел на служебную половину.

— Посмотрите снова, — сказал он. — Пожалуйста… Они должны быть там…

— Сюда нельзя, — испуганно попятившись от него, забормотала девушка. — Что вам надо? Я же сказала, что там нет…

Беннинг схватил ее за руку.

— Тогда покажите мне книги! Я буду искать сам!

Девушка с криком вырвалась. Беннинг не пытался ее удержать, и она выбежала в холл, громко взывая:

— Мистер Харкнесс! Мистер Харкнесс!

Беннинг беспомощно глядел на высокие стеллажи, забитые тяжелыми томами. Он не понимал условных знаков на корешках и решил свалить все книги с полок, а затем поискать в них доказательства, что он не безумец и не лжец. Но с чего начать?

Начать он не успел. Послышались поспешные шаги, и на его плечо легла рука. Рука принадлежала невозмутимому крупному мужчине, державшему в другой руке сигару. Мужчина сказал:

— Эй, парень, ты что здесь вытворяешь?

Беннинг сердито начал:

— Послушайте, не знаю, кто вы…

— Харкнесс, — прервал его невозмутимый мужчина. — Меня зовут Рой Харкнесс, и я шериф округа. Вам лучше пойти со мной.

Спустя несколько минут Беннинг сидел в конторе шерифа и рассказывал свою историю в третий раз.

— Это заговор, — устало произнес он. — Не понимаю, кто его затеял, но вы все в нем участвуете.

Ни шериф, ни его помощник, ни репортер местной газеты не рассмеялись, но Беннинг заметил насмешливый блеск в их глазах. Шериф спокойно спросил:

— Значит, вы обвиняете всех жителей Гринвилла в том, что они умышленно фальсифицировали записи в архиве? Серьезное дело! И зачем, по-вашему, нам это нужно?

Беннинг почувствовал внезапный приступ тошноты. Он знал, что находится в здравом рассудке, однако все события этого дня вдруг показались ему бессмысленным кошмаром.

— Не представляю причины. Зачем? Почему вы хотите лишить меня прошлого? — Он потряс головой. — Не знаю… Но я уверен, что старик Уоллейс мне лгал. Может быть, за всем стоит именно он.

— Тогда добавлю еще кое-что, — произнес шериф. — Дело в том, что я знаю старика всю жизнь. И могу совершенно определенно сказать, что он владеет этим пустырем вот уже сорок два года. Там никогда не было сооружения, крупнее куриной клетки.

— Выходит, я лгу? Но зачем мне это?

Шериф пожал плечами:

— Может, вы придумали какой-то хитроумный план вымогательства. Может, вы добиваетесь известности. А может, просто тронулись.

Кипевший от ярости Беннинг вскочил на ноги.

— Значит, так: подтасовать карты и объявить меня сумасшедшим! Ну что ж, посмотрим! — Он бросился к двери.

Харкнесс подал знак, и репортер получил прекрасную возможность запечатлеть, как помощник шерифа скрутил Беннинга и сноровисто затолкал его сначала в тюремную пристройку рядом с конторой, а потом в камеру.

— Псих, — сказал репортер, разглядывая Беннинга сквозь решетку. — Ты мог бы придумать что-нибудь больше похожее на правду, верно, парень?

В каком-то оцепенении Беннинг смотрел на людей по ту сторону частокола стальных прутьев; казалось, он не в состоянии поверить в случившееся.

— Обман, — прохрипел он.

— Никакого обмана, сынок, — отозвался шериф. — Ты заявился сюда и наделал шума, обвинил кучу людей в заговоре. Что ж, отлично; теперь посиди здесь, пока мы не проверим, кто ты такой. — Он повернулся к помощнику. — Свяжитесь с этим нью-йорским издателем, у которого, по его словам, он работает. Дайте общее описание: рост шесть футов, волосы черные, ну, и так далее, как всегда в подобных случаях.

Шериф вышел, за ним последовали остальные. Беннинг очутился один в камере.

Он сел и сжал голову руками. Яркий солнечный свет струился сквозь зарешеченное окно, но Беннингу все вокруг казалось мрачнее, чем в самую темную полночь.

Если бы только у него не появилась мысль посетить родной город…

Но она появилась. И теперь перед ним стоит вопрос: кто же лжет? Кто сошел с ума? Он не мог сказать.

Когда стемнело, ему принесли ужин. Беннинг спросил, нет ли возможности освободиться под залог, но не получил определенного ответа. Шериф не приходил. Беннинг поинтересовался насчет адвоката, но ему сказали, чтобы он не беспокоился. Он снова уселся на скамью и стал ждать. И беспокоиться.

От скуки он начал мысленно перебирать свою жизнь, начиная с самых ранних воспоминаний. Они никуда не исчезли. Конечно, что-то плохо сохранилось в памяти — только смутные, неопределенные образы — но это бывает с каждым. Кто способен запомнить все будничные дни, серые и ничем не примечательные? Итак, его зовут Нейл Беннинг, и он прожил большую часть жизни в Гринвилле, в доме, который никогда не существовал… Поразительная нелепость!

Утром появился Харкнесс.

— Я получил ответ из Нью-Йорка, — сказал он, — так что с вами все ясно. — Шериф внимательно рассматривал Беннинга сквозь решетку. — На вид — вполне приличный молодой человек… Почему бы вам не признаться, к чему вы затеяли эту историю? Ну, сынок?

— Если бы я сам знал… — хмуро отозвался Беннинг.

Харкнесс вздохнул.

— Правду сказал Пит… Вы не можете придумать ничего правдоподобного. Боюсь, придется задержать вас для освидетельствования у психиатра.