Кирилл Бенедиктов - Точка Лагранжа (Сборник)

— А у кого еще? Отечественную аппаратуру еще при вашем предшественнике по винокурням растащили…

Где-то в глубине дворца гулко забили часы, и все собравшиеся в спальне вдруг почувствовали себя неуютно.

— Ладно, — Король махнул рукой. — Смету составишь и доложишь как следует. Генерал!

— Здесь, Ваше Величество! — вытянулся тот, позвякивая медалями.

— Берешь дело под личный контроль. За реализацию отвечаешь. Головой. Все понял?

— Так точно, Ваше Величество!

— Ты, как тебя там… Обеспечиваешь режим полной секретности! Чтобы ни одна душа… ни ползвука… ясно?

— Куда уж яснее, — согласился Неприметный. Он давно привык, что его никогда не называли по имени, и не обижался. — Только вот что, Ваше Величество…

— Что еще?

— Надо бы придумать тайное слово. Для асимметричного ответа. Так всегда делают.

Королю эта идея не слишком понравилась.

— Нечего зря выдумывать! Так и назовите — «ответ». А кому надо, пусть голову ломают.

Так началась операция «Ответ».

3

Смета, разумеется, была составлена Профессором заранее. На самом деле смет было даже три — «академические исследования», «полевые испытания», «серийное производство». Каждая, в свою очередь, делилась на несколько частей. Финансирование должно было осуществляться не сразу, а поэтапно. Опытный Профессор хорошо знал, что само выражение «поэтапное финансирование с обязательным аудитом на каждом этапе» производит поистине магическое действие на людей, ответственных за выделение средств. По тем же причинам он не стал подсовывать смету под нос Его Величеству в ту ночь, когда операция «Ответ» получила высочайшее одобрение. Не суетиться — вот главное правило при охоте на крупного зверя. А зверь, похоже, был ОЧЕНЬ крупный. Хотя в то же время и ОЧЕНЬ мелкий. Вот такой парадокс.

Идея создания «малипусек» принадлежала, строго говоря, не самому Профессору, а одному из его учеников. Но тот по неопытности не понял, какая перспективная мысль пришла ему в голову, и вместо того, чтобы тайно вынашивать ее все долгие годы, что длится ученичество мага, поспешил поделиться с любимым учителем. Тот подумал — и посадил ученика за расчеты. Посадил в буквальном смысле — в небольшую, со вкусом обставленную, даже уютную комнатку на глубине ста локтей под землей. В комнату можно было попасть через магический портал, ключ от которого постоянно находился только у Профессора. Нагруженный разнообразными деликатесами, Профессор навещал его через день, просматривал записи, хвалил (или ругал, в зависимости от настроения), еду оставлял, а записи уносил с собой. Подобные строгости Профессор объяснял своему ученику соображениями сугубой безопасности и в каком-то смысле даже не очень кривил душой.

Профессор, он сразу понял, что за такое невиданное в истории магической науки открытие можно получить не то что премию имени Бертольда Шварца, присуждаемую Всемирным Магическим Советом, но и кучу денег. Причем денег, разумеется, настоящих, а не тех размалеванных бумажек, что который год ходили по родному королевству. Говоря без обиняков, Профессор очень надеялся, что сумеет продать свое изобретение Постоянному Противнику — тот в таких случаях не скупился. Но делать это нужно было не сейчас, а имея в кармане хотя бы горсть готовых малипусек. Можно, конечно, прихватить записи головастого ученика да сбежать к Противнику, не дожидаясь полевых испытаний, но в этом случае придется доделывать работу за молодого — не тащить же его с собой! К тому же маги Постоянного Противника тоже ребята ушлые — вмиг ототрут от руководства проектом, сунут символическую копеечку и скажут «Аста ла виста».

На первых порах все шло гладко, без сучка без задоринки. Подопытные орки из экспериментальной Дивизии имени Генерала оказались, как на подбор, маленькими и дохленькими. Профессор, человек сугубо штатский, даже поразился, как с такими солдатами королевство не только где-то с кем-то воюет, но и до сих пор не капитулирует. Начали с того, что постепенно стали сокращать орочий рацион. Разумеется, не по методу хрестоматийного цыгана, который учил свою лошадь обходиться без еды, а строго по магической науке. Перловку заменяли витаминными шариками, тушенку — высушенным по старинному восточному рецепту собачьим мясом, сгущенку, полагавшуюся по большим праздникам, тоже заменяли, хотя чем — сказать нельзя, государственная тайна. Одновременно Профессор и его ассистенты работали над строением скелета и мышечной структуры будущих малипусек. Кстати, королевский неологизм в строгом ведомстве Генерала не прижился. Пришлось искать будущим суперсолдатам другое имя — на это ушло немало сил и времени. Наконец Профессору, репетировавшему свою речь перед Всемирным Магическим Советом, пришло в голову прибавить к названию микроскопических существ частичку «нано» — он где-то слыхал, что так обозначают что-то очень маленькое. Получились «наноорки», сократившиеся позднее до «нанорков». Так их с тех пор и стали называть.

Через полгода первые кандидаты в нанорки уменьшились в росте на два вершка и весили не больше двадцати фунтов каждый. При этом они оставались вполне жизнеспособными, хотя их бойцовские качества улучшились не сильно. Разве что на стрельбах в них реже попадали арбалетные стрелы, но это объяснялось просто — в маленькую мишень и попасть труднее. Тем не менее прошедших строгий отбор нанорков нарядили в сшитые по спецзаказу камзольчики, отвели во дворец и продемонстрировали Королю. Его Величество осталось довольно, тем более что в строго охраняемой зоне дворца никаких боевых упражнений наноркам проводить не разрешили.

Все шло просто великолепно до тех самых пор, пока коварная судьба не нанесла Профессору удар в спину.

Конечно, он и сам был отчасти виноват. Не в его возрасте, не с его положением заглядываться на соблазнительные ножки юных практиканток. Но на дворе звенел месяц май, а каблучки юной практикантки так призывно цокали по гулким коридорам Магической Академии… Короче говоря, Профессор влюбился как мальчик, а влюбившись, увез обладательницу соблазнительных ножек на Теплое море, к подножию Снежных гор, в те сказочные края, где ударными темпами достраивалась летняя резиденция Его Величества.

Время для Профессора остановилось.

К руководству проектом он вернулся только через две недели. И сразу же обнаружил, что произошло непоправимое.

Ученик, старательно корпевший в подземном убежище над технологией производства нанорков, умер от жажды. Вода у него кончилась в первые три дня после отъезда Профессора на море, а магические напитки он создавать не умел — не на том специализировался.