Игорь Колосов - Идущий

Рапфия не спеша поднялся на чердак дома. Этот вариант и был основным, когда Страх и Луж покидали дом. Рапфия направился в дальний угол, где лежала небольшая кучка сена. Немного, но ему хватит. Это был рискованный вариант, но его предложил сам Старх, лучший стратег из живущих на Всех Заселённых Землях. Он прочувствовал психологию тех, кто, не получив ответа, ворвётся в дом. Не встретив сопротивления, не увидев ни в одной из комнат и намёка на присутствие людей, гвардейцы решат, что талхи каким–то невероятным образом скрылись ещё ночью. Конечно, один из них заглянет на чердак, но вряд ли он заинтересуется сеном, под которым сложно кого–то укрыть. В любом другом случае гвардейцы не купились бы на это, но сейчас они, прежде всего, ждали сопротивления, и эффект пустого дома скажется. Кроме того, Рапфия — не простой горожанин, он талх. Страх привлек бы заглянувшего на чердак к стопке сена, но от Рапфии этого не будет исходить. Он отстранится от происходящего, как если бы это происходило в его келье в далёком монастыре.

Когда талх, укрывшись сеном, начал расслабляться, до его слуха донёсся глухой стук и звон стекла. Штурм дома начался с тыльной стороны.

Дини видел окружающее, как безостановочно вращающиеся круги. Круги разного цвета, изменяющегося диаметра и неимоверного количества. Они накладывались друг на друга, удалялись, снова приближались. Казалось, этот абсурд продлится вечно.

Краешком сознания мальчик «нащупывал» происходящее в реальности. Но это было, как за толстой, не пропускающей звуки плёнкой. И женщина, в которой одновременно чувствовались испуг и забота, и мужчина, чьи чувства были ещё более запутаны. Они присутствовали рядом, и в то же время от Дини их отделяло неимоверное расстояние. И всё–таки он ощущал их состояние.

Иногда Дини видел мать и отца. Их лица выплывали, как те многочисленные круги, что заслоняли собой мир, они что–то говорили мальчику, их губы шевелились, но Дини не улавливал ни звука. Лица родителей как будто вытягивали его со дна некоего водоёма. Вытягивали, но покинуть его мог лишь сам Дини.

Мальчик не представлял, сколько прошло времени, но так или иначе оно играло на него. Сначала он вспомнил, почему оказался в таком состоянии. Это стало первым колышком, который он вбил в зыбкое дно и подтянулся ближе к свету. Теперь он явственнее воспринимал женщину, что часто заходила взглянуть на него. Мальчик услышал и звуки, проникавшие в дом снаружи. Он восстанавливался. Круги по–прежнему заслоняли взор, но сквозь них появились смутные тени. И в какой–то момент мальчик заснул.

Проснувшись, он заметил, что круги почти исчезли. Лишь несколько вяло вращались, но они уже мало что скрывали. Тем не менее, мальчик не в силах долго смотреть перед собой, держал глаза закрытыми. Слух вернулся к нему. В доме слышалась возня, похоже, тут были дети, но они вели себя на удивление тихо. Наверное, им передалась тревога матери. Хотя, быть может, именно женщина заставила детей вести себя как можно тише.

К Дини возвратилась и тревога. Нужно уходить из города, куда его привёз в клетке для кроликов тот страшный человек, но мальчик слишком слаб, далеко он не уйдёт, и в теперешнем состоянии лишь привлечет к себе ненужное внимание. Ему нужно время. Дини не знал, сколько, он это почувствует. Возможно, ему поможет сон, ускорит процесс восстановления, но сон не шёл. Что–то беспокоило мальчика всё сильнее, чтобы можно было отдаться в объятия сна. И это не имело отношения к семье, у которой он находился. Источник беспокойства лежал вне дома. И он как будто приближался.

Наверное, что–то такое чувствовали и хозяева. В комнату заглянула женщина, затем её муж. Может, они заглянули потому, что наступило утро, ночью же люди спали, и теперь хотели знать, нет ли изменений с мальчиком.

Они некоторое время рассматривали его, затем мужчина прошептал:

— Я слышал, ворота закрыли из–за того, что ищут какого–то мальчика.

Женщина охнула.

— Говорил же я тебе… — он не закончил.

— Может, это не он?

Мужчина отозвался не сразу.

— Послушай, соседи ведь знают о нём?

— Да, — прошептала женщина. — При чём тут они?

Муж снова игнорировал вопрос. Он повернулся и вышел из комнаты. Женщине ничего не оставалось, как последовать за ним.

— Мне это не нравится, — теперь голос мужчины звучал глухо из–за закрытой двери.

Дини напрягся, чтобы его услышать. Когда женщина что–то ответила, Дини не разобрал слов.

— А если он и дальше не придёт в себя? — снова подал голос мужчина. — Так и будет лежать здесь?

Дальше Дини не слушал. Всё и так ясно. Ему нужно уходить. Несмотря ни на что. Хозяева рискуют и боятся. И всё из–за него. Его ищут, даже закрыли городские ворота. Ищут и воины Правителя, и те странные люди, друзья страшного человека. Рано или поздно они придут сюда.

Мальчик закряхтел, свесив ноги на пол. Принял сидячее положение. Перед глазами ускорилось вращение кругов. Он зажмурился. Снова повалился на кровать и переждал головокружение. Когда он поднялся, почувствовал тошноту. И всё–таки Дини встал. Пошатнулся, но удержался на ногах. Пожалуй, если бы не тревога хозяев, он бы ещё полежал. Что–то опасное вне дома казалось ещё далёким. Мальчик мучил себя из–за людей, он желал прекратить их терзания.

Первый шаг был самым трудным. После него возникло неумолимое желание присесть на кровать. Хотя бы присесть. Переждать эту горячую волну, отбрасывавшую его к кровати. Дини не позволил себе этого. Он сделал второй шаг, третий, и состояние как будто улучшилось. Он преодолел самую опасную черту и понял, что справится. Поблизости возникло лицо отца. Он ничего не говорил, только внимательно следил за своим сыном. Это стало для Дини поддержкой. Мальчик сделал ещё один шаг и оказался вплотную к окну. Прикрыл глаза, восстанавливая дыхание, после чего попытался его открыть.

Не сразу, но ему это удалось.

Как только это случилось, мальчик вздрогнул. Обострённое восприятие подсказало, что источник его смутной тревоги гораздо ближе, чем он предполагал.

Уинар продвигался к нужному дому размеренным шагом, и всё же приходилось подталкивать мужчину, который указывал дорогу. Тот что–то умоляюще бормотал, но Уинар почти не слушал его. Все причитания сводились к одному — горожанин считал, что его убьют, как только он выполнит обещанное. Убьют средь бела дня. Уинар не успокаивал его. Это не принесло бы результата. Горожанина раздавил собственный страх, и пройдёт немало времени, прежде чем последствия этого уйдут в прошлое.

Прав был Уд. Горожанина можно оставить в живых. Вскоре талх понял, к какому дому они идут, и на углу квартала остановил мужчину. Тот съёжился.