Владимир Свержин - Крестовый поход восвояси

– Как ваше здоровье, друзья мои? – поинтересовался он, глядя на наши цветущие физиономии.

– Прекрасно! – широко улыбнулся Лис.

– Благодарю вас, Карл, – поправил я, – много лучше. А ваше? Последнее время вас что-то не было видно.

– Я тоже занедужил, – вздохнул маг. – Но теперь все позади.

– Мне радостно это слышать. Весьма жаль, что теперь придется расстаться. Возможно, мы встретимся на Сицилии? Хотя, если выяснится, что император уже выступил в Святую землю, придется отложить нашу встречу до лучших времен. – Я развел руками. – Увы, превратности военной судьбы.

– Как? – изумленно посмотрев на меня, спросил торговец. – Разве вы не идете на Сицилию? Вы же говорили – сарацин…

– Вот и я говорю, – подхватил Лис, – ну что бы стоило этому неверному псу жить на Сицилии? А то тащись бог весть куда только потому, что ему вздумалось поселиться посреди моря!

– Ты забываешь! – гневно осадил я друга. – Он не просто поселился посреди моря, он был приближенным князя Матеуса VII, а этот вельможа куда как более щедрый и добродушный, чем наш обожаемый император Фридрих.

– Вальтер, – укоризненно посмотрел на меня Лис. – Из того, что князь Матеус друг твоего детства, еще не следует, что его светлость лучше государя-императора. Как ты можешь судить об этом?

– А те два года, которые я провел здесь после вынужденного бегства из Дании, разве не дают мне права именовать князя Матеуса самым приятным из встреченных мною доселе вельмож?

– Господа! Господа! – перебил наш спор риббекский купец, сознающий, что добыча ускользает из его рук. – Я понимаю, что после того распроклятого случая на постоялом дворе мне не должно просить у вас протекции, но, может быть, я все-таки мог бы надеяться, что вы по своей доброте замолвите за меня князю словечко. Быть может, мне и не стоит искать убежища в Сицилии? Может, здесь, на острове, я найду себе приют? Уж тут-то они меня не сыщут!

– Ну, это к Вальтеру, – поспешил парировать просьбу мага Венедин.

Я пожал плечами.

– Да в общем-то никаких проблем. Мы с ним все же хоть и дальние, но родственники. Покончим со своими делами, а там, на пиру…

– Ну, после той истории, конечно, Матеус закатит пир.

– Ты имеешь в виду тот случай в лесу? – подозрительно спросил я.

– Ах да! Еще и случай в лесу! – махнул рукой Лис. – Как я мог забыть? Ну, тогда тем паче.

– Значит, я могу надеяться? – воспрянул духом Карл.

– Не то слово! – обнадежил его Лис. – Я б на твоем месте уже собирал вещи и думал, шо буду дарить князю. Оно знаешь, корни у него северные, но ствол его генеалогической елки уже лет двести торчит в этой восточной местности. Так что, сам понимаешь, без богатых даров лучше не суетиться.

– Конечно-конечно. Я уже сейчас же дам надлежащие распоряжения.

– Простите, господин рыцарь, – начал Ансельм, когда Карл из Риббека отправился самолично подыскивать подарки для князя, – неужели он не подозревает, что именно мы натравили на него волка-оборотня?

– Наверняка подозревает. Однако он не подозревает, что мы подозреваем, что он подозревает, будто Венедин маг. Поэтому он старается вести себя как можно менее подозрительно и просит у нас помощи, как любой другой купец в его положении.

– А-а-а, – протянул Лисовский ученик. – И что же мы будем дальше делать?

– Для начала попросим Лиса договориться с капитаном, чтобы «Святая Женевьева» ждала нашего возвращения в гавани и не вздумала куда-нибудь уйти, пока мы не окажемся на ее борту. А потом… Там видно будет.

Глава 24

Здравствуй, князь ты мой прекрасный.

Мощная каракка [28] сторожившая вход в гавань острова Костаматис, с таким радушием встретила «Святую Женевьеву», что невольно казалось, будто эта скромница – частая гостья у здешних берегов. Остроглазый Лис торчал у фальшборта в позе гончей, готовой к броску, выискивая взглядом надпись «Шарлемань» на бортах стоявших в бухте кораблей.

– Блин, ну что за непруха, – бормотал он, провожая взглядом каждое новое изученное им судно. – Капитан, может, они еще не пришли? Может, их штормом куда занесло или там мачта сломалась?

– Возможно. Но я бы на это не надеялся. У них была фора не меньше недели. Думаю, они уже ушли. Но давай сначала разберемся, что к чему. Быть может, Алена здесь, на берегу. Если что, выкупим и дело с концом.

– Выкупим, – недовольно бурчал Лис. – А на какие шиши, позвольте спросить? Старина Фриц, конечно, большой души человек, но денег на подобную операцию он забыл отстегнуть.

– Не жадничай. У нас свои есть.

– Были, – горестно вздыхал Венедин. – Наш добрый мэтр Марно изъявил столько прыти и неподдельного желания идти помогать императору на Сицилию, что пришлось того…

– Что ты с ним сделал? – ужаснулся я, оглядываясь кругом в поисках бездыханного капитана.

– Я сделал? Это он сделал! В общем, пришлось купить у него каравеллу. Так что, господин совладелец судоходной компании «Лис, Камдил и компаньоны», финансовый итог проходящего дня, мягко говоря, неутешителен. Если девочка действительно здесь, то выкупить ее мы сможем разве что в кредит. Как ты думаешь, местный банк кредитными операциями занимается?

– Маловероятно, – вздохнул я.

– Ну шо ж, тогда пошли по базару, поищем кое-какого товару. Ежели найдем, что-нибудь да удумаем.

Невольничий рынок острова Костаматис был огромен. Сотни покрытых выгоревшими шатрами помостов оглашались громогласными зазывалами, выкрикивающими заученный, а вероятнее всего, унаследованный от далеких предков текст: «Самые прекрасные девушки! Самые сильные мужчины! Самые… Самые… Самые…»

Никакого отношения к выставленному товару эти возгласы не имели, но так было заведено, а нарушать вековые традиции в здешних местах было не принято.

– А вот поглядите! – кричали то справа, то слева. – Только полюбуйтесь! – норовили ухватить за рукав юркие приказчики, стоило хоть на фут отклониться от центральной линии прохода. – Полюбуйтесь на наш товар, это бесплатно.

Сказать по правде, на этом рынке было чем, вернее, кем, полюбоваться. Глаза разбегались от обилия красавец всех мастей, но нам было не до них. Оставив Ансельма на судне, мы велели ему наблюдать за почтеннейшим риббекским купцом, ждущим нашего призыва на княжеский пир, и теперь двигались в разношерстой многоголосой толпе, где тюрбаны гордых почитателей Пророка преспокойно соседствовали с украшенными изящными образками шляпами французов и германцев, колпаками византийцев и разномастными шевелюрами аборигенов. Забыв религиозную рознь, вековую вражду и тому подобные глупости, опьяненные торговым азартом, все эти люди торговались, присматривались к товару, трясли в воздухе тугими кошельками, в общем, с толком проводили время.