Николай Степанов - Танцор

– Я обменяю твой кулончик на своего друга. Он как раз поместится в кормушку. – Мысль о побеге начинала приобретать реальные контуры. – И учти: если меня станут терзать сомнения по поводу твоей порядочности, амулет встретится с прозрачной стенкой.

Раплинт ушел, предварительно вернув пластину на место. Попытки сдвинуть ее с внутренней стороны успехом не увенчались. «Наверное, замок с защелкой. Интересно, при наличии ма-а-ленькой щели между заслонкой и стеной, ее можно будет открыть изнутри или нет? Если у них тут нет приборов ночного видения, может, и на защелке кормушки нет сигнализации? Наподобие той, что у нас в автомобилях? Пока не попробуешь – не узнаешь». Магин принялся обшаривать собственные карманы в поисках «щепки», которая позволит выполнить задуманное. Пальцы наткнулись на крохотный ретранслятор Крадуса. «Хорошо, что я ничего не выбрасываю. Должно подойти».

«Соотечественник» вернулся с клеткой, внутри которой молча сидел Радар.

– Держи свою птичку. Надеюсь, ты окажешься способным сдержать слово.

– Смотря кого ты мне подсунул, – Магин взял пернатого из окна, не забыв запихнуть крохотную горошину в самый край паза. – Радар, это действительно ты?

– Нет, перед тобой тень отца Гамлета, – попугай снова пребывал в меланхолии. Безжизненным голосом он начал перечислять свои злоключения: – которую сначала упаковали в пленку, как скоропортящийся продукт, затем увезли на дребезжащем аппарате, чтобы затолкать в клетку, теперь еще засунули в какой-то лаз. Что это за мужик вытащил меня из клетки? Ты нас не представишь друг другу?

– Тот самый Раплинт, о котором я тебе рассказывал.

– А, мой благородный спаситель! У меня возникло огромное желание клюнуть его в глаз.

Крадуса охватил неожиданный приступ смелости, он резко взлетел и направился к юрджину. Встреча с силовым полем отбросила птичку назад.

– Да осторожней ты! Тут не везде ходить разрешается, по крайней мере – нам.

– Я свою часть сделки выполнил, – напомнил тюремщик.

– Ладно, забирай, – Игорь положил прибор в окошко и поспешил к другу. – Как самочувствие?

Дверца кормушки закрылась, но крошечная щель осталась. Игорь внутренне ликовал. Дело осталось за небольшим: найти повод, чтобы тюремщик снова покинул комнату.

– Ты не поверишь! – воскликнул Радар. – Сразу полегчало, даже настроение поднялось. Может, мне еще разок попробовать?

– Эй, погоди, не надо усугублять. Лучшее – враг хорошего. Как бы тебе не стало настолько хорошо, что потом плакать захочется.

– А что мы теряем? Думаешь, эти, – попугай указал клювом на Раплинта, – нам добра желают?

– Сейчас спросим. Может, мы с тобой наследники огромного состояния, а задача этих ребят состоит в том, чтобы доставить нас к нашему счастью?

– В какой-то степени ты прав, Рогис. Речь идет о величайшем наследстве, полученном твоим организмом. Наследстве, которое никоим образом не должно было принадлежать тебе, но, тем не менее, факты утверждают обратное. Это и есть вторая причина моего визита.

– Радар, по-моему, нас хотят ограбить. Оказывается, мы владеем несметными сокровищами, а некоторые хотят их отобрать. И после всего этого я еще должен считать тебя соотечественником?

– Насчет соотечественника я не так уж сильно приврал, как тебе кажется. На отсталой планете Земля я прожил в три раза дольше, чем ты. И за весь этот период герийцы там не появлялись. Возникает один простой вопрос: откуда взялся ты?

– При чем здесь я и твои герийцы? Я их тоже никогда не видел.

– Хочешь сказать, что ты таким родился? Со всеми признаками давно исчезнувшей расы? Чудес не бывает.

– Так вот в чем дело! Значит ты, работая уездным шпионом, проворонил важную персону у себя под носом. Теперь желаешь, чтобы кто-то помог реабилитироваться перед начальством. Сочувствую, но мне-то какой резон отвечать на вопросы?

– По большому счету – никакого. Всю информацию из тебя выжмут в другом месте и другими методами. Я лишь могу предложить в обмен кое-какие сведения, которые могут интересовать вас обоих.

– А что, тебя в звании повысят, если узнаешь что-нибудь ценное? – вмешался попугай.

– Надеюсь, что больше не придется возвращаться в такую дыру, как Земля. Я раньше на Брундагаке работал, пока не проштрафился, – зачем-то разоткровенничался Раплинт. – Здесь перспектив больше.

– Пожалуй, в этом есть смысл, – Игорь решил использовать заинтересованность чужака. – Но, чур, сначала задаю вопросы я. Согласись: у нас с Радаром положение куда хуже твоего.

– Договорились.

– Тогда первый: где мы сейчас находимся?

– Местное название: Парангас, спутник Регона, восьмой планеты местной звездной системы. Здесь мы нашли самую большую базу герийцев.

– Мы – это кто?

– Представители великой империи Аадаваны.

«И тут проклятые империалисты», – возмутился про себя Магин, но вдаваться в подробности не стал:

– Где находится трансмутатор Крадуса?

– Нигде. Такого прибора никогда не существовало.

– Очень интересно. А как же тогда ты объяснишь существование Радара?

– Биологический киборг, – невозмутимо ответил Раплинт.

– Киборг? Организм, нашпигованный электроникой? Но этого не может быть! – В маленькой голове большого ученого просто не укладывалась ошеломляющая новость. – Вы сделали из меня робота? Да как вы посмели?!

– Жаль было терять первоклассного специалиста по герийскому языку. Поэтому все, что успели, мы скачали из умирающего мозга. Кое-какие пробелы пришлось заполнить самостоятельно, часть информации стерли. Так что идея трансмутации нам очень пригодилась.

– Почему вы создали именно попугая? – Игорь даже не решался представить, что сейчас творится в душе его друга.

– Говорящий попугай мало кого удивит, и живут они долго.

– Значит, я – это совсем не я, – продолжал возмущаться ученый, – а просто набор воспоминаний в цифровом виде, втиснутый в комок мяса, нашпигованный перьями? Рогис, пообещай мне, что убьешь этого гада.

– С удовольствием бы, но ты ведь знаешь – я не даю невыполнимых обещаний. Разве что женщинам, и то лишь в самых критических ситуациях, – вспомнил Магин случай в подводной лаборатории.

– Крадус, если тебе станет от этого легче: в птичке есть крохотная часть мозга погибшего ученого. Наши медики утверждают, что она отвечает за подсознание, – снисходительно проронил Раплинт.

Покровительственный тон тюремщика лишь подлил масла в огонь эмоциональных речей Радара, который снова бросился в словесную атаку.

Пока попугай изливал свой гнев на Раплинта, в голове землянина зрел план бегства. Первый этап подготовительных работ был пройден, о чем свидетельствовала узкая щель кормушки. Оставалось уточнить место, где находится выключатель. Пришлось прервать бурное выступление Крадуса, который сразу обиделся на то, что ему так нетактично перекрыли кислород во время исполнения лебединой песни. Он отошел подальше от человека и переключил свое внимание на символы.