Дорога из пепла и стекла (СИ) - Екатерина Витальевна Белецкая
* * *
На третью ночь решили не рисковать: посадили нетикама-кипу в относительно удачном месте, наглухо закрыли, оставив лишь вентиляцию, причем для песчаной бури, с тонкой очисткой воздуха, и стали отдыхать. Поели (в кипу можно было приготовить еду), и разбрелись по каютам. Ит, однако, через час поднялся — болела нога, спать поэтому расхотелось — и побрел в кабину. Посижу, послежу, решил он. Может, там и прикорну, в кресле удобно. Впервые за всё время он поймал себя на мысли, что ему ужасно хочется курить, и расстроился — увы, здесь о табаке никто даже представления, кажется, не имел, поэтому о сигарете можно было не мечтать. Почему он подумал об этом только сейчас? Почему не раньше? Нервничаю, наверно, решил он, немного погодя. Мы выходим на финальный этап этого всего, впереди неизвестность, что делать, непонятно, чем всё кончится — непонятно тем более.
В кабину тихо вошла Лийга, и остановилась у второго кресла. С удивлением посмотрела на Ита, спросила:
— Что ты тут забыл?
— Не спалось, — ответил Ит. — А ты сюда зачем пришла?
— Тоже не спалось, — Лийга села во второе кресло. — Тот позавчерашний разговор… Рифат рассказал мне, конечно, и предупредил, что не сказал главного. Я и не сомневалась в том, что он не скажет. На его месте я бы так же промолчала, наверное.
— Почему? — спросил Ит.
— Его там не было, — Лийга отвернулась, уставилась в темноту за окном кабины. — Там была я. И Нийза. И никого больше.
Свет в кабине они не включали, поэтому, когда Лийга смолкла, тишина стала какой-то странной, тёмной, и словно бы осязаемой.
— Так что именно произошло? — спросил Ит еле слышно.
— Мы возвращались домой, — ответила Лийга. — Из последней поездки. Несколько месяцев мы не были дома, гостили в другом мире, у друзей. Мы закончили работу, уже полностью, отдали Сеть, отдохнули, и… начинался новый этап нашей жизни. Мы думали, что самый светлый из всех. Он и должен был стать самым светлым.
Она замолчала. Ит тоже молчал — из страха спугнуть её, остановить неявным словом.
— У нас была яхта, совсем небольшая. Только что с верфи. Наша, да, купили её в том мире, где гостили. Она… у нас было с собой очень много подарков, и эта яхта, она тоже была подарком. Рифату, если тебе интересно. Мы дошли до узла порталов Джан-па, встали в очередь. Нийза пошел в другую часть каюты, ему нужно было переодеться в скиб, и он хотел… там лежали подарки, детям, он хотел… положить отдельно те, которые нужно было отдать сразу. И скиб. Рифат всегда ворчал, если ты не надела скиб, понимаешь? Мы смеялись, а он ворчал. И… мы говорили с Нийзой о подарках, и потом…
Она осеклась. Ит снова ничего не сказал.
— Потом — это заняло какую-то неимоверно маленькую долю секунды, я не могу просчитать, какую. Мы вошли в портал, и… я почувствовала что-то, дернула машину, но это был не наш катер, а простая яхта, хоть и хорошая. И… он замолчал. Внезапно. Я повернулась, и увидела… там не было той части яхты, в которой находился Нийза. Автоматика среагировала мгновенно, закрыв то, что сумела, но… от яхты осталась ровно половина. Та часть, в которой была я.
— Что произошло? — спросил Ит.
— Шрика, — беззвучно ответила Лийга. — Они пришли в мир, Рифат не успел связаться с нами, предупредить, связь они перекрыли сразу. Всю. А тех, кто проходил через портал Джан-па, который находился на орбите, они уничтожали сразу. Не разбираясь. Мы были вторыми, как я потом узнала. Через сутки они уничтожили сам портал.
— И ты… что ты сделала?
— Я? — спросила Лийга. — Ничего. То, что осталось от яхты, село само, в режиме спасательного модуля. Село в пустыне. Где-то через час после того, как это всё… это всё случилось. Этот час… Я пыталась пробиться через стену, которую создала машина, я не очень помню, что было со мной, кажется, я кричала, а потом… потом, когда стена рассыпалась, и стало видно, что там, я ударила… по всему, что могла ощутить. Потому что впервые в жизни я услышала — тишину. Внутри. Полную и абсолютную тишину, Ит. Я даже не знала, что такая бывает. Это… слепящая тишина. Мы говорили о слепом, который ощутил свет солнца, так вот, в тот момент я и стала этим слепым, который солнца уже до конца дней своих не увидит. От меня словно отрезали половину всего того, чем я была, чем дышала. Любила ли я его? Нет. Это слишком маленькое слово. Пошлое, маленькое, никчемное слово. Когда это случилось, у меня в душе образовалась дыра больше самой души. Я не знала, что так бывает. Да, этого я тоже не знала. Там не было ничего, Ит. На том месте, где был Нийза, ничего не осталось. Это оружие, которое они применяли для тех, кто выходил из портала… аннигиляционная сфера. Остальные просто схлопывались, как пузырьки воздуха на поверхности воды. Я дернула машину, поэтому сфера отрезала от неё часть, и… я не успела. Была бы сетевом режиме, успела бы. Наверное. Но…
— И что было дальше? — спросил Ит.
— Дальше… меня нашел Рифат. Он был дома, почувствовал, что произошло что-то ужасное, и полетел искать меня… нас. Конечно, нас. Полетел через весь этот хаос, который я создала, и который происходил тогда, понимаешь? Он мог бы этого не делать, но… мы были частью его семьи. По планете уже шли шрика, высаживались десанты, множество десантов, тысячи. А он на катере метался над пустыней, потому что чувствовал… то, что умеют чувствовать такие, как он. И он нашел меня, Ит. Через сутки. В этом всём. И ещё сутки мы провели с ним там, в пустыне. Потому что я всё никак не могла уйти от яхты. Я думала… бред, конечно, но я думала, что Нийза, может быть, жив, и вернется. Рифат умолял меня идти с ним, а я не шла. Но он уговорил меня. Пообещал, что мы придем сюда снова. Ага, сюда, — она хрипло рассмеялась. — Там всё горело, потому что… неважно… не о том речь… Он всё-таки усадил меня в катер, и мы полетели домой. А дома…
Она снова замолчала, а Ит вспомнил — дом Рифата, дом на берегу. Нет, не дом, а то, что осталось от этого дома. Он понял, что сейчас скажет Лийга.
— Когда мы прилетели на берег, там… там стояла цепь, десант. И дом… дом лежал в развалинах. Рядом шрика сложили всех, кого…
— Лийга, не надо, — попросил Ит.
— Они убили
