Павел Комарницкий - Продолжение следует

«Слушай, ну какой он Повелитель Вселенной? Смотритель кладбища, только и всего»

«Ты так считаешь?»

«Я не считаю. Я объясняю тебе истинное положение дел. Но я перебил тебя, извини. Продолжай»

«Ты зашёл слишком далеко, биоморф»

«Спасибо за комплимент. Только мне ещё расти и расти»

«Всё, хватит. Твою голову мы возьмём с собой. И твою самочку, вместе с твоим отродьем»

Взрыв в голове! С чем это можно сравнить? Не с чем…

Я делаю короткое движение бровью, и вся банда «зелёного» разом валится, как куклы-марионетки, у которых обрезали нити. Боевой летающий робот падает на пол с металлическим грохотом, как медный таз. Я перевожу взгляд на «тарелку», и она исчезает в неяркой лиловой вспышке.

«Здесь стоянка запрещена, Хоз»

«Зелёный» яростно трясёт рубчатый фиолетовый цилиндр плазменного разрядника, точно бракованный китайский фонарик. Никакого толку.

«Возможно, батарейки сели?» — участливо спрашиваю я.

«Проклятая пернатая тварь!» — скрежещет напильник по стеклу.

«Тихо, не разбуди мою жену» — я начинаю скидывать роботов в проём, без всяких усилий, как будто они надувные — «Ты сердишься, стало быть неправ. Натащил тут всякой дряни, убирай за тобой… Да прекрати трясти, это раздражает!» — я отбираю у «зелёного» его игрушку, швыряю за борт — «Итак, на чём мы остановились?»

Хоз, нынешний резидент «зелёных» на Земле, заступивший на свой пост после совсем недавних событий, молчит. Лишённое мимических мышц лицо абсолютно бесстрастно, но я ощущаю, какой сейчас страх в душе у маленького зелёного человечка. Ну или что там у него установлено вместо души… И странное дело — мне вдруг становится его жалко.

«Ну хорошо, я напомню. Мы говорили о том, чего желает этот ваш Повелитель кладбища. И что он получит в итоге. И что получите в итоге вы все. Рассказать?»

«Отпусти меня… пожалуйста» — внезапно просит «зелёный», и даже голос изменился. Уже не напильником по стеклу — уже мокрым пальцем…

«Но мы не договорили»

«Я всё расскажу. Где находятся уцелевшие телепорты, где резервные укрытия «летающих тарелок», где места подводной стоянки звёздных кораблей…»

«Но ведь последний ваш тазик погиб» — я удивлён.

«Не последний. Совсем не последний. Звёздный Флот Истинно Разумных ещё силён. Новые корабли готовятся к переходу»

«И не жалко вам…»

«Жалко. Но у нас нет выхода. Нам нужна эта планета, нам нужны мозги мохнорылых. Это наша последняя надежда, поскольку проект № 843-29-75/02 провален окончательно»

«Да, я наслышан. Свиры выставили вас вон. И люди сделают то же, не сомневайся»

«Люди нужны нам. Мы не можем…»

«Это понятно. Глисты не могут жить без человека. Но значит ли это, что люди обязаны носить глистов?»

«Мы не глисты!»

«Не вижу разницы. Любой владыка-повелитель по сути своей глист, паразит, он не может жить без питающей его массы прокормителей. Отдать приказ и получить желаемое — чего проще? И остаётся лишь наказать тех, кто не исполнил приказ. Да ещё убрать с дороги тех, кто мешает. Только не получится. И у вас, и у кое-кого ещё»

«Отпусти меня»

«Я тебя не держу. Выход вот» — я киваю на входной проём.

«Мне не на чем улететь»

«А сам летать ты не умеешь?»

«Нет, и ты это знаешь»

«Плохо. Прежде чем являться в чужой дом с такими заявами, следует выучиться летать. Начнём первый урок»

«Нет!!!»

«Да. Да, Хоз. Твоё существование абсолютно недопустимо»

Я будто выныриваю из-под мутной толщи воды, дышу глубоко и часто. Передо мной огромные глаза моей жены, и вместо обычных смешинок в них плавает мудрое понимание.

«Я не даю тебе спать, родная. Мои кошмары передаются тебе»

«Да, Рома, есть у телепатии такой минус. Но я рада. Рада, что ты готов»

«К чему?»

«К работе, к чему же ещё. Ты готов ко встрече с «зелёными»»

«О таком деле нельзя судить по моим снам»

«Можно. Вот как раз и можно судить по твоим видениям, которые ты по простоте своей называешь снами. То-то твой шеф обрадуется»

«Ты полагаешь? Я думаю, мне ещё учиться и учиться?»

— Ты лодырь, муж мой — смеётся Ирочка, переходя на звук — Само собой, учиться тебе придётся всю жизнь. Как и всем тут, впрочем. Но если ты надеешься, что тебе и дальше позволят смотреть кино и развлекаться с женой в рабочее время, ты жестоко ошибаешься. Всё, Рома, конец фильма!

— Шеф, похоже, он дозрел, — Уот стоит позади меня с таким видом, будто лично вылепил меня из глины и вдохнул жизнь. Даже пёрышки мне поправляет на сгибе крыла.

— Ты полагаешь? — Биан задумчиво тычет меня в живот твёрдым как гвоздь пальцем. — Жестковат…

— Да ты не в пузо ему тычь, ты в глаза посмотри. Вон, в левом — явные проблески разума.

— А в правом?

— Ты хочешь слишком многого, шеф.

Я ухмыляюсь. Пусть порезвятся товарищи…

— А если всерьёз, Рома, то садись и рассказывай, — это шеф. — Да нет, не надо язык разминать. Думай!

— … Ну что же, Победивший бурю, я рад, — и я вижу, Биан действительно доволен. — Я грешным делом думал помариновать тебя ещё, для надёжности, но теперь полагаю — пора тебя впрягать в наш аэростат.

— Что я должен?..

— Ну, ну, так сразу, — смеётся шеф, — А курс гипноза? Аина!

«И незачем так орать, Биан, я всё прекрасно слышу» — Аина отвечает мысленно.

«Вот и умничка. Займись коллегой, срочно»

«…Нет, нет, Рома. Это ты должен меня загипнотизировать, а не наоборот»

«Вот же я и стараюсь…»

«Да где стараешься?! Ты расслабился и уже готов отойти ко сну. Ну-ка, соберись!»

Я честно стараюсь, тараща глаза. Бесполезно. С таким же успехом можно ломиться с кулаками в вольфрамовую бронеплиту «зелёных»…

«Не выходит у меня, Аина. Это потому, что у тебя сила воли…»

«А ты как хотел? У твоих клиентов тоже будет сила воли, и часто весьма немалая. Работай!»

Я снова таращусь изо всех сил, глядя ей прямо в глаза. Я ощущаю, что Аина мне здорово подыгрывает, но этого мне недостаточно. Вот разве если пациента сковородкой…

Обвальный хохот прерывает мой сеанс гипноза. Вот она, телепатия — все мои мысли и мучения у всех как на ладони… И работу бросили…

— Ой, не могу! — Аина снова хохочет. — Сковородкой… гипноз… Нет, Биан, так не пойдёт. Я не в силах помочь коллеге.

— Да уж… — шеф вытирает слёзы. — Ладно, попробуй с маятником, что ли…

Аина вручает мне палладиевую цепочку с голубым алмазом в тонкой оправе, свой кулон.

«Давай, Рома. Я буду покорней, чем собственному мужу»

Я трясу бриллиантом, как погремушкой перед младенцем. Толку никакого.