Василий Шахов - Тень Уробороса. Аутодафе

Второй иллюстрацией развала дисциплины оказалось нападение спекулатов с территории Германии на спекулатов с территории России. Бои шли три месяца, пока невольные наблюдатели — оккупанты, разместившиеся в других странах — не кинулись за Мором, который в то время безуспешно рыскал со своим «мистическим корпусом» по Галактике в поисках ему одному известных Альфы и Омеги. Когда он причалил на Землю, к войне уже успели подключиться «союзники», и все они дружно перебили немалое количество друг друга, абсолютно позабыв о сверхзадаче — дожать этих странных жителей Содружества, которые, вместо того чтобы сражаться не на жизнь, а на смерть, попросту отступили в сторону и, эмигрировав в разные точки Млечного Пути, заняли выжидательную позицию. Редкие мелкие стычки — не в счет.

Мор брызгал слюной, отправлял под трибунал, гонял и наказывал, не покладая рук. Дисциплина ненадолго восстанавливалась, но стоило ему уехать — все начиналось снова. Ведь невдомек было главнокомандующему, что ему ответили тем же приемом, да по тому же месту. За всеми этими безобразиями, безусловно, стояли агенты сил сопротивления.

Когда тактику и стратегию спекулатов изучили, в их ряды, используя все то же сходство, которое прежде помогло незаметно для землян внедриться им самим, влились провокаторы и манипуляторы «спецов», разведчики и контры, а также несколько «черных эльфов» из разных квадро-структур.

Так, например, в подразделениях России развлекались Полина Буш-Яновская и Оскар Басманов. Именно они мутили воду, убеждая спекулатов в необходимости обеспечить свое будущее, для чего просто необходимо очистить склады остановившихся предприятий и перепродать награбленное «деловым партнерам».

Своих подшефных натравили на российских те агенты, которые сидели в германских подразделениях — Стефания Каприччо и Армана Зегенд. При этом они общались с остальными коллегами из Управления, для чего создали секретный канал связи. Наблюдая за ходом сражений, они комментировали его для будущей истории, а заодно делали ставки на победителя, обменивались анекдотами и устраивали прочие глупости во избежание скуки. А своим солдатам они говорили, что пора расширить экономическое пространство и что эти жалкие спекулаты, захватившие Россию, захапали себе слишком жирный кусок, а он должен был достаться избранным, то есть им самим.

Раззадоренные агенты в других странах так увлеклись, что начали подключаться к игре. В союзники России Феликс Лагранж подкинул своих французских спекулатов, а Юнь Вэй — американских. Союзниками Германии Заносси Такака мастерски уговорила стать спекулатов из Японии.

Кончилось все тем, что о происходящем «за кадром» узнала Софи Калиостро. Ей показалось, что агенты потеряли не только совесть, но и чувство опасности и что азарт может пойти им во вред. Она вызвала всех до одного, отчитала и велела залечь на дно, потому что Фредерик Калиостро накануне предупредил ее о скором визите Мора в Берлин.

— Господа аналитики, провокаторы и манипуляторы, назовите ваши основные обязанности! Верно: заниматься деморализацией противника на дому. Вот это и является вашей первоочередной задачей.

Огорченные, разжигатели войны поутихли и, пока было время, озаботились тем, чтобы подвести под монастырь ответственных за все спекулатских военачальников.

— Ну кто же им виноват, дон Калиостро, что они так плохо учили историю? — не слишком натурально оправдывались Басманов и Лагранж перед своим шефом. — Вот жаль, что Фаине Палладе не удалось поучаствовать в вакханалии! Ей-богу, как провокатору, это Фанни понравилось бы!

— Ну уж нет! — запротестовал Калиостро-старший. — Тотализатор в особо крупных масштабах нам не нужен!

— А я уже хотел у нас опричнину ввести… — вращая цепочку на пальце, посетовал Оскар. — Не зря же ребята Стефании настроили у нас под Москвой концлагерей для своих приятелей… Тут капитуляция, Мор прилететь должен, они всё бросили, добро пропадает…

— Оскару очень к лицу была бы песья голова, шеф! — поддержал напарника Феликс.

— И к фамилии тоже! Майор Буш-Яновская была не против. А госпожа Калиостро взяла и всё нам испортила… Как теперь жить?

— С вами, ребята, конечно, весело, но дела не ждут, — усмехнувшись, ответил отец Дика. — Просто знайте меру. Отбой, до связи.

— Обязательно будем знать меру! — поклялся Басманов, косясь на голограмму Лагранжа.

— О-ля-ля! — закивал Лагранж голограмме Басманова. — Мы меру знаем! Вот еще несколько миллионов засранцев вытравим отсюда — и сразу станем знать меру! Будем тихими, законопослушными, начнем вечерами смотреть сериалы и гулять под солнечными зонтиками.

Они до тех пор считали, что папа Дика уже давно отключил связь, пока перед ними не развернулось полотно «Иван Грозный убивает своего сына».

— Это намек?.. — уточнил Феликс Лагранж, вытаращившись на своего коллегу из России.

— Это несомненно намек… — подтвердил Оскар Басманов.

— …намек продолжать в том же духе! — хором проговорили оба и продолжили в том же духе.

Теперь, когда идеолог первой войны в истории новой эпохи собрался прибыть на Землю, горстка одичавших спекулатов напряглась, чтобы изобразить хорошую мину при плохой игре. Из России им прислали декорации фасадов — настоящие постройки в Берлине раздолбали в перестрелках. Америка поддержала их запасами продовольствия — правда, бутафорского, из Голливуда. Китай расщедрился и пополнил недостачу в рядах не кем-нибудь, а «синтами», для чего их, никогда не державших в руках оружия и теряющих сознание при виде капли крови, обрядили в военную форму. Словом, проделали всё, кто во что горазд, и на том успокоились.

Стефания и Армана держались в среднем звене офицерского состава. С одной стороны, это давало им возможность быть услышанными. С другой — снимало всякую ответственность за содеянное. Недаром вся эта операция, спланированная правительством Содружества, носила название «Серый кардинал». Однако накануне прилета Мора Эвелина Смелова насторожилась. Стефании с Армане, несколько месяцев назад поморочивших головы спекулатов идеями «высшей расы» и избранности, велено было выхлопотать себе отпуск и убраться подальше от опасности, ведь непредсказуемому главнокомандующему вполне могла прийти мысль устроить чистку в рядах, и не исключено, что под метлу заодно со спекулатами попадут замаскированные агенты.

Синьорина Каприччо и фрау Зегенд отсалютовали госпоже Смеловой и направились просить об увольнительной.

— Я не могу вам отказать, — сообщил им ставленник Мора в штабе Берлина. — Вы зарекомендовали себя как лучшие офицеры и своей дисциплинированностью заслужили право на небольшой, заметьте: небольшой! — отпуск.