Елена Прокофьева - Вампиры замка Карди

- Конечно, это не очень красиво. Но вы должны понять их...

- Я понимаю! А вот они не спешат понять нас. Я даже думала до сих пор, что все люди ненавидят всех... Таких, как мы. Что люди просто не желают нас понимать! Думала, они слишком примитивны... И это так странно: совсем недавно я была человеком - и вот я уже другая, и сужу людей, как существ мне враждебных, и люди относятся ко мне и моим родным, как к злейшим своим врагам, как к чему-то совсем чуждому! - вампирша всплеснула красивыми тонкими руками. - Признаюсь, я даже презирать начала людей... И хотела забыть, что когда-то принадлежала к их роду...

Гарри показалось: она должна бы вздохнуть от полноты чувств.

Но, наверное, вампиры не вздыхают?

- Только недавно выяснилось, что я не права. Есть люди, которые питают к нам интерес. Вот сейчас, в этом замке... Кажется, они хотят понять нас по-настоящему. Может быть, даже общаться с нами. Правда, граф запретил нам с Марией приближаться к ним... Граф им не доверяет. Но я не понимаю! Ведь эти люди нарочно приехали сюда, чтобы освободить нас. И они нас кормят!

- Да, я помню, вы упомянули, что они доставляют вам лакомых жертв, которых при обычном стечении обстоятельств вам пришлось бы добывать с риском для жизни, - понимающе кивнул Джеймс.

А потом, словно невзначай, поинтересовался:

- Кто это? Младенцы? Или девственницы?

Гарри судорожно стиснул зубы, чтобы не сблевануть или не заорать... Или не сделать и то, и другое одновременно!

Вампирша смущенно потупилась, теребя пальчиками оборку на своем голубом платье.

- Ни то и ни другое! - лукаво ответила она. - Это дети. Очень красивые, славные детишки. И такие напуганные...

Она быстро облизнулась.

И добавила смущенно:

- Конечно, это, наверное, не очень хорошо... С вашей точки зрения пить кровь детей особенно преступно! Я еще помню... Но, знаете, все так меняется в зависимости от того, с какой стороны смотреть. С вашей стороны это плохо. С нашей... Это восхитительно! К тому же они сами приводят нам этих детей. Мне даже кажется, что для них это важнее, чем для нас. Они выводят их в сад ночью. А потом смотрят, как мы едим. Странные такие: думают, мы не замечаем. А потом они забирают тела этих детей. И разрезают их!!! Мы с Марией долго не хотели верить, когда граф сказал нам. Но потом сами увидели. Они их разрезают... А потом просто выбрасывают в ров. Они вырыли ров под стеной. И закапывают тела там. Даже без гробов. Это очень, очень странно.

Ее лобик морщился, она покачивала головкой в глубоком раздумье... Она была так прелестна! Она казалась такой живой!

- Вам приводят детей немцы? Немецкие ученые?

- Нет. Детей приводят солдаты. А те, которые не солдаты... Они их потом забирают и режут. Ужас! - она передернула плечами. - Нельзя так глумиться над телами. Нехорошо. Когда мы с Марией сыты, нам, бывает, хочется любви... Стыдно в этом признаваться. Меня не так воспитывали. И Марию тоже. Но ее Фридрих и мой Карло - они оба умерли! Карло умер не так давно... Всего десять лет назад. Но он давно уже стал стариком. И монахом. А граф нам сказал, что в этом нет ничего дурного, в этих древних и первозданных чувствах! - она произнесла эту фразу с видимым удовольствием, и на щеках у нее заиграли ямочки.

Она смотрела на Джеймса так, словно ждала от него подтверждения. И он кивнул:

- Конечно, в этом граф абсолютно прав.

- Значит, вы не считаете нас с Марией распутными? - хихикнула вампирша.

- Не считаю. Кстати, мы ведь еще не представились друг другу... Джеймс Хольмвуд, лорд Годальминг, к вашим услугам, миледи! Извините, что не могу встать и представиться, как подобает. Но я несколько ослаблен.

- Ох, я ведь совсем забыла! - вампирша в ужасе прижала ладошку к губам. - Простите... Это было так глупо...

- Это было недоразумение, - ласково сказал Джеймс. - Но, думаю, мы его исчерпали, не так ли?

- О, да! Я обещаю, что никогда... И Марии не позволю... Только если вы захотите причаститься вечной жизни! Но вы тогда сами скажете, если захотите... Правда, от графа я вас защитить не могу. Он сильнее всех в этом мире. А меня зовут Рита. Рита-София Бочелли. Я приехала из Италии.

- Итак, синьорина Бочелли, вы начали рассказывать что-то очень занимательное...

- Да! Только это немного стыдно... Но забавно! - снова хихикнула вампирша, трепеща ресницами. - Когда мы с Марией сыты и нам хочется любви, мы находим какого-нибудь их солдата, который один на посту, заговариваем с ним, и как правило даже завораживать не надо - они так податливы! Местные крестьяне - и то лучше держатся. Мы уводим этого солдата сюда, в подземелья... Вернее, не конкретно сюда, подземелья так чудесно разветвляются, там всем места хватит. Вот недавно граф велел нам перенести наши гробы из часовни и мы нашли прекрасное помещение, абсолютно не проницаемое для света! Так вот, мы завлекаем солдатика, играем с ним, любим его по очереди, пока бедняжка не лишится последних сил... А потом пьем его кровь! И прячем тело в каком-нибудь коридоре. Хотели закапывать в тот же ров, но граф отсоветовал. Надо как следует прятать тела. Чтобы эти немцы нас боялись по-настоящему. Они ведь не понимают, куда исчезают их ребята... Правда, в последнее время нам приходится находить и прятать трупы тех, кого засасывает наша новая подруга. Во всяком случае, граф настаивает, чтобы мы называли ее "нашей новой подругой". Только она нам никакая не подруга. Мы ее даже не видим. Она очень жестокая и очень жадная. Рвет им глотки. И питается каждую ночь! На самом деле вампиру столько не нужно... И вовсе не обязательно каждый раз убивать! Можно вообще вести себя аккуратно и совсем не убивать, - Рита на мгновение задумалась, а потом растерянно спросила:

- А к чему я все это начала рассказывать?

- Вы упомянули о варварском обращении немецких ученых с телами детей...

- Да! Именно. И не только с детьми - вот недавно граф засосал одну женщину, жившую в замке. Она их главному ученому приходилась какой-то родственницей, а граф наш, похоже, влюбился... Он же не мог любить нас с Марией, как женщин, страстной любовью: ведь Мария - его родная внучка, а я... Тоже вроде как родственница: я была невестой его правнука! А наш граф слишком благороден, чтобы соблазнить невесту правнука. Правда, я раньше думала, что он просто слишком стар, чтобы питать страсть к кому-нибудь. Когда пьешь чью-то кровь, узнаешь об это человеке все... А граф причастил нас своей кровью. И я теперь знаю о нем все. Все - о его жизни, когда он был человеком. И немного - после... Он очень любил свою первую жену, но она умерла молодой. Еще сильнее любил вторую - но убил ее. Он выпил ее кровь. Он тогда еще не знал, что надо сделать, чтобы подарить вечную жизнь. И вот теперь он влюбился в эту... Лизе-Лотту.

Гарри обернулся и с ужасом воззрился на Джеймса.