Ярослав Вейс - День на Каллисто. Сборник научно-фантастических произведений

Комиссар с минуту помолчал, прокашлялся и продолжал:

— Сам понимаешь, с такими свойствами мутант — не только чудо века, но по целому ряду причин и огромная опасность для окружающих. Парочки таких «сверхлюдей» достаточно, чтобы переделать человечество, если, конечно, они этого захотят. Поэтому все опыты в Генетическом институте пока приостановлены. Но один мутант, единственный представитель своей суперрасы, успел появиться на свет божий. Несколько лет его держали в строгой изоляции, в эдакой тюрьме со всеми удобствами, но, несмотря на все строгости, ему удалось скрыться. И не далее как сегодня.

Шёнсберг неподвижно сидел на стуле, внимательно слушал шефа и молчал.

— По мнению профессора Холма, и это понятно, мутант будет вести себя с людьми агрессивно, — продолжал комиссар. — Дьявол сорвался с цепи, но тот хоть дневного света боялся. Мутант не боится ничего. К сожалению.

У комиссара был необычно обеспокоенный, даже расстроенный вид.

— В любом случае дело надо держать в секрете, — сказал он. — Писаки не должны ничего разнюхать, не то среди населения начнется паника. А мы обязаны принять все меры и задержать потенциального возмутителя спокойствия, пока он ничего не натворил. Дело это нелегкое, мутант — не обычный злодей или убийца, а человек по своему умственному развитию на ступень выше нас. Я хотел перед началом розыска посоветоваться именно с тобой. Знаешь, я тебе верю, считаю своей правой рукой…

Шёнсберг, который, не меняя позы, слушал комиссара не перебивая, сейчас как бы мимоходом заметил:

— По твоим словам, мутант обладает способностью влиять на сознание других людей. Тогда ответь, пожалуйста, на один вопрос. Что бы ты сделал, если бы этим мутантом оказался я?

Комиссар нетерпеливо от него отмахнулся:

— Брось ты эти шуточки, нашел момент!

— Шутки? — повторил Шёнсберг. — Я спрашиваю, что бы ты делал, если бы удравший мутант, этот, как ты выразился, единственный представитель своей суперрасы на Земле, внушил тебе посредством телепатии, чтобы ты набрал такой-то номер телефона и пригласил его к себе домой? Ты полагаешь, что разговариваешь сейчас со своим старым сотрудником Гарри Шёнсбергом, а на самом деле это не он. Мутант предпринял это для устрашения тех, кто собирался плести вокруг него интриги.

Слушая своего подчиненного, комиссар потерял дар речи. Впервые за тридцать лет безупречной полицейской карьеры, тридцать лет тяжелой, опасной работы, тридцать лет распутывания невероятно сложных дел, из которых он неизменно выходил победителем, хотя враги не раз пытались пристрелить его как зверюшку-вредителя, зажарить как кролика, утопить как котенка. Впервые за эти тридцать лет ему показалось, что он недооценивал своего собеседника. На лице Шёнсберга он увидел усмешку победителя. Неужели перед ним и в самом деле сидит удивительный и опасный мутант? Чушь! Ведь Шёнсберга он знает столько лет! Знает ли?

Все это за долю секунды промелькнуло в голове комиссара. Так или иначе, позволить себе рисковать он не имеет права. Пистолет лежал в ящике письменного стола, стоявшего в углу комнаты. Скорее туда и как можно незаметнее! Внешне сохраняя спокойствие, комиссар сделал несколько шагов по направлению к столу.

— Сейчас ты идешь за пистолетом, — сказал Шёнсберг, — но позволь тебе напомнить, что мутант обладает способностью к регенерации (помнишь: отрежешь ему ногу, а она тут же снова вырастет) и что смертельные для простого смертного раны у него сразу заживают. Тебе придется согласиться, что на такого жалко пули.

— Ну, вот что, пора кончать игру. Начнем рассуждать здраво, — сказал комиссар, хотя отлично понимал, что ни о какой игре речь и не идет. Его сомнения сменились страшной уверенностью. Мозг напряженно работал. Нельзя терять ни минуты, преступно дать этому супермену возможность напасть первому, надо немедленно что-то предпринять!

Он рванулся к двери в соседнюю комнату и быстро повернул за собой ключ. Все произошло в одно мгновение.

— Спасен! — с облегчением выдохнул комиссар, но тут же понял, что ненадолго. Он оказался в глупейшей ситуации. Телефона в комнате нет, а единственная дверь ведет туда, откуда он только что счастливо сбежал. Помощи ждать неоткуда. Остается одна возможность: окно. Правда, в его возрасте это тяжеловато: стена совершенно гладкая высотой в несколько метров, ухватиться не за что. Кроме того, кругом темень и вообще, что и говорить, прекрасная картина — комиссар полиции покидает собственный дом путем, который обычно избирают преступники! Но делать нечего, выбора у него нет. Вперед!

— Ты, конечно, хочешь выбраться через окно и удрать, — отозвался из соседней комнаты Шёнсберг, — но позволь тебе напомнить, что мутант ходит со скоростью пятьдесят километров в час (вроде сапог-скороходов), так что ты и шага не сделаешь, как я тебя схвачу. Напрасные хлопоты, признайся.

Хочешь не хочешь, а комиссар не мог не согласиться со столь веским аргументом. «А есть ли у меня вообще какие-либо перспективы выбраться отсюда?» Сейчас шеф полиции очутился в труднейшей ситуации. Он был как зверь в клетке. Впервые за тридцать лет своей карьеры комиссар не мог найти выход.

— Мутант обладает целым рядом и других исключительных свойств, — вновь раздался голос за дверью. — Так, например, потребность в сне у него минимальная — час-другой в сутки, он превосходно переносит огонь и… самое лучшее на десерт — мутант может питаться любой пищей, даже человеком.

Тут последовал звук, словно голодный великан прокусывает деревянную дверь. Мир завертелся перед глазами комиссара.

Когда он пришел в себя, перед ним стоял инспектор Гарри Шёнсберг, а рядом инспекторы Борн и Фитусси. На их лицах была ухмылка, а Шёнсберг тихонько хихикал.

— Ну и дрянь, — сказал он, с отвращением выплевывая щепки, — пришлось и в самом деле грызть дерево, чтобы выглядело правдоподобно.

— Перемена пищи еще никому не вредила, — загоготал Борн и обратился к комиссару: — Ты уже очухался?

Комиссар долго не мог произнести ни слова. Наконец он выдавил из себя:

— Что все это означает?

— Это означает, — весело ответил Борн, — что мы пришли поздравить тебя с тридцатилетием службы в полиции. Что же касается того, что здесь произошло, так это всего лишь… шуточка, розыгрыш. Мы сказали себе: если за тридцать лет его никто не застал врасплох, почему бы не попробовать нам? И видишь, получилось.

— Но как же так? — спросил комиссар, все еще ничего не понимая. — Мутант ведь действительно существует. Заявление поступило от самого профессора Холма.

— Конечно, существует, но чудовище и не покидало своего убежища, сладко спит себе в теплой постельке в Генетическом институте. А профессор Холм приходится Гарри дядюшкой, вот мы его и взяли в компанию.