Джери Пурнель - Бегство с планеты обезьян

Картрайт взглянул на Шеффера, который, войдя в комнату, остановился за спиной Веррика:

— Он убьет меня, если я откажусь?

— Да, — подтвердил телепат. — Он убьет вас. Если же вы согласитесь на обмен, у него в руках окажется Бентли. В любом случае он будет иметь одного из вас. Он знает, что не может получить вас обоих.

— И кого он предпочитает? — спросил Картрайт.

— Бентли.

Картрайт, вынув из кармана свой пакетик с карточками, принялся тасовать их.

— Это будет законно? — спросил он у Воринга.

— Вы можете совершить обмен, — проворчал судья. — Люди непрерывно обменивают, покупают и продают свои карточки.

Серое лицо Бентли пошло багровыми пятнами.

— Картрайт, неужели вы… — начал он, но был остановлен Ворингом.

— Замолчите, — приказал судья. — Вы не имеете права вмешиваться.

Картрайт положил на стол карточку:

— Вот моя.

— Значит, вы согласны? — воскликнул Веррик.

— Да.

— Вы знаете, что это означает? — спросил Воринг. — Вы сразу лишитесь вашего положения.

— Знаю.

Веррик повернулся к Бентли, глаза его были грозны.

— Сделка состоялась, — сказал он.

— Картрайт! — закричал Бентли сдавленным голосом. — Ради всего святого, вы не можете… Вы знаете, что он со мной сделает!

Картрайт, не обращая внимания на Бентли, засовывал в пакет оставшиеся карточки.

— Давайте, — обратился он к Веррику, — поскорее покончим с этим. Мне нужно проведать Риту.

— Отлично, — сказал Веррик и, взяв карточку Картрайта, добавил: — Теперь я — Ведущий Игру.

Картрайт медленно вытащил руку из кармана.

Он выстрелил из своего маленького устаревшей модели скорчера прямо в сердце Веррика.

— Это законно? — спросил Картрайт судью Воринга.

— Да! — восхищенно подтвердил Воринг. — Это абсолютно законно. Только теперь вы лишаетесь всех ваших карточек.

Картрайт бросил пакетик с карточками на стол.

— Я даю себе отчет в том, что произошло. Но мне нравится эта станция. Я буду счастлив отдыхать здесь. Я старый человек и я устал. А теперь, — Картрайт повернулся к Бентли, — мы с вами, Тед, должны проведать Риту.

17

Войдя в лазарет, они застали Риту на ногах.

— У меня все хорошо — сообщила девушка. — Что у вас?

— Веррик мертв, — сказал Картрайт.

— Вы убили его? Что вам за это будет?

Картрайт провел рукой по обгоревшим волосам племянницы:

— Я только что лишился своих карточек.

В двух словах он поведал Рите о случившемся.

— Значит, — задумчиво сказала Рита, — сейчас нет Ведущего Игру. Им понадобится по крайней мере день, чтобы запустить механизм лотереи.

Картрайт хитро улыбнулся.

— Мы разобрались почти во всем, — тихо произнес Бентли, — за исключением Херба Мура. Ваш астронеф еще в пути, и Пеллиг его может настигнуть.

— По сообщению Инвик-службы, — сказал Картрайт, — Мур уже проник на корабль Джона Престона.

— Быть может, Престон займется им, — предположила Рита.

— Не знаю как Престон, но будущий Ведущий Игру обязан разрешить эту проблему. Мур — угроза всей нашей планетарной системе.

— Вы правы, Картрайт. Только каким он будет, следующий Ведущий Игру? Хватит ли у него сил? — сказал Бентли.

— Сил у него хватит. Это я знаю наверняка, — Картрайт улыбнулся. — Следующим Ведущим Игру будете вы, Бентли. Конечно, если у вас еще сохранилась карточка, которую вы купили у меня.

— Вы думаете, я вам поверю? — спросил Бентли, вынимая карточку из нагрудного кармана. — Почему вы считаете, что в лотерее выиграет именно она?

— К сожалению, — ответил Картрайт, — у меня нет никакой формулы. Я не знаю, как предсказывать скачки в игре. Никто этого не знает.

— И, тем не менее, вы уже во второй раз предсказываете выигрыш?

— Да, — ответил Картрайт. — Просто я проанализировал механизм выбора. Конечно, движение субатомных частиц, определяющих скачки, не может быть рассчитано людьми. В этом я вполне убедился, когда работал наладчиком электронной аппаратуры в Женеве, в учреждениях по управлению игрой. Не пытаясь разгадать тайну скачков, я придумал способ замены номеров, на которые должен упасть выигрыш. Таким образом, все находившиеся у меня карточки — выигрышные. Так что не сомневайтесь: вы купили у меня карточку Ведущего Игру.

— Честно ли это? — спросил Бентли.

— Но что делать, если игра такова, что в ней практически нельзя выиграть. Нужно создавать новые правила и следовать им. Они должны давать равные шансы для всех, чего нет в нынешней игре. Я работал над тем, чтобы выработать такие правила, а потом руководствовался ими. Это привело меня в общество престонистов. Престон, к вашему сведению, тоже понимал, что происходит. Он, как и я, мечтал о такой игре, в которой каждый имеет свой шанс.

— Что вы собираетесь делать теперь?

— Воспользоваться своей отставкой. Ни Рита, ни я никогда по-настоящему не отдыхали. Теперь я смогу расслабиться, у меня будет возможность подготовить, а затем издать свои труды по электронике.

В разговор вступила молчавшая до сих пор Рита:

— Через сутки, Тед, вы станете Ведущим Игру.

— Шеффер в курсе, — добавил Картрайт. — Мы уже все с ним обсудили. Перед вами, Бентли, стоит важная задача. Вся система должна измениться.

— Вы сможете это сделать? — спросила Рита.

— Я мечтал об этом.

— У меня новость, — сказал подошедший к ним Шеффер. — Инвик-служба передала последний рапорт по Муру.

— Последний? — переспросил Картрайт.

— Вот именно. Инвик-техники проследили за Пеллигом вплоть до момента, когда он проник на корабль Престона, а потом изображение прервалось.

— Почему?

— На корабле произошел взрыв, а это значит, что Престон, его корабль и Мур превратились в пепел.

Картрайт взглянул на свои большие карманные часы.

— Корабль капитана Гровса подлетает к цели, — сказал он. — Сегодня экспедиция высадится на Диск Пламени.

Диск Пламени был огромен. Тормозные двигатели надсадно гудели, борясь с возрастающей гравитацией.

— Странно, где же Престон? — спросил Конклин у капитана Гровса.

Поколебавшись, Гровс ответил:

— Примерно три часа назад приборы засекли термоядерный взрыв в десяти тысячах миль отсюда. С момента взрыва гравитационным индикаторам не удается больше нащупать корабль Престона.

— Великий Боже! — взглянув на экран, вскричал вошедший в отсек Джерети. — Мы у цели!

— Да, это она — наша с вами планета, — сказал Конклин. — Великий момент, не правда ли?