Сергей Калашников - Четвертая дочь императора (СИ)

— То есть все отчёты о совещаниях с участием государя есть в каждом селении? — Он всё-таки дорасспросит.

— В каждом, — Ри уже зевает, — но не обо всех. Материалы о боевом планировании или дипломатических интригах, или, скажем, о направлениях исследований в области вооружений. Ну, ты понял, да?

Глава 39

То, что для молодой приезжей пары квартирка отыскалась в течение считанных минут после прибытия в посёлок, Гошку привычно не удивило. Он даже ни капельки не изумился тому, что местный околоточный, записав их имена и назвав номер дома и квартиры, выдала и два листика талонов на питание. Изумила личность местного «смотрящего» — девчонка «тянула», от силы, на старшеклассницу. Это притом, что раньше на этой должности он обнаруживал мужчин степенных и немолодых.

В столовой, куда они зашли по дороге в своё новое жилище, официантка накормила Гошку суточными щами, а для Ри принесла в глубокой мисе похлёбку, внешне похожую на сборную солянку. Видимо, для подтверждения диагноза «беременность» медицинская справка этой женщине не требовалась. То, что это какое-то специальное блюдо для будущих мам, сомнений не вызывало, слишком аппетитно оно пахло и выглядело.

Квартирка стояла незапертой. Более того, в ней копошился дворник, манипулируя вентилями и проверяя уход воды в канализацию.

— Привет, не открывайте этот кран, кажется, тут буксу коррозия подъела, сменю через полчасика, — а вот этот дядька, серьезный и обстоятельный, больше похож на настоящего околоточного.

Поднялись на второй этаж. Гошка открыл окна на обе стороны и устроил сквозняк, очень уж воздух застоялся. Ри распахнула шкаф и уверенно, как будто сама складывала, вытащила мешки с подушками и одеялами. Матрасы оттуда же достал Гошка. Комплект белья оказался ветхий и какой-то волглый. Пока растапливал печку и мыл полы, его принцесса смоталась в магазин и вернулась с покупками. Тащил их как раз тот самый дворник, что отлучался за запчастью.

Через час все краны и сливы работали, шторки, скатёрки, простынки, половички занимали нужные места, в квартире становилось тепло, а на спиртовке позвякивал крышкой чайник. В шкафах нашлись чашки и сковородка, а титан в ванной стал теплым. Вообще масса бытовых предметов сохранилась от предыдущих жильцов, мебель вообще здесь, похоже, никто с собой не возит. Масляные лампы, зеркала и полочки то ли не считают великой ценностью, то ли экономят силы и нервы при переездах. Хотя… Ри ничему не обрадовалась и ничему не удивилась. Притаранила сахар, заварку и плюшки, переоделась в домашний комплектик, сунула ноги в тапочки, и сидит, как дома, раскладывая по ящикам письменного стола всякие причиндалы.

Гошка пока развесил в ванной полотенца, протёр пыль с подоконников, подмёл около топки, коврик резиновый помыл. А тут стук в дверь. Конечно, кому бы ещё быть? Конный фельдъегерь с пакетом. Пока Ри писала ответ, напоил мужика чаем и скормил ему все плюшки.

Лаборатория находилась в поселении, именуемом: «Казармы электриков», где жили работники действующего механического завода, выпускавшего часы: от ходиков, до серьезных кабинетных. А также мясорубки, кофемолки, пряжки и другие бытовые мелочи. Карманные «луковицы» как раз ставились на серийное производство, а термин «роторно-конвейерная линия», услышанный в разговоре попутчиков по конному вагончику, навеял воспоминания о чём-то земном. Зато нормальный станочный парк под рукой. Жилье обычное по этим местам, на Земле это называется таун-хауз. Практически все здесь в таком живут.

Естественно, откровенно издевательское название посёлка красноречиво указывало, как на степень секретности тщательно скрываемого вида деятельности спрятанной здесь лаборатории, так и на успехи, достигнутые на упомянутом в наименовании поприще.

Собственно, само помещение для исследователей электрических эффектов располагалось прямо в одном из строений часовой фабрики. На столах, стеллажах и полах пыли не наблюдалось, значит, прибирают регулярно. А вот в шкафах этой вездесущей субстанции оказалось немало, следовательно — никто ничего не трогал с тех пор, как работы по теме были прекращены.

Электроскопы и электрофорные машины, Кислоты, щелочи и соли, химическая посуда. Пластинки разных металлов, проволоки медные и даже золотые. Да уж, с электростатикой и гальванизмом здесь поработали всерьез. Гошка повторил все классические опыты и пришел к убеждению, что электрические эффекты никак себя не проявляют. Это даже не потребовало много времени, все оборудование давно изготовлено и в полной исправности. Просто сравниваешь результаты с описанными в книгах с Земли, и переходишь к следующему эксперименту.

Презрение к фундаментальным свойствам материи, которое демонстрировали местные реалии, повергло его в уныние. Тем не менее, компасы здесь работали, и даже на дверцах шкафчиков прекрасно функционировали магнитные защелки. Опыты с магнитом и железными опилками давали предсказуемый результат — силовые линии магнитного поля проявлялись прекрасно. А вот наведения тока в катушке за счет магнитной индукции обнаружить не удалось. А как его обнаружишь, если неизвестно, работает ли вообще отклоняющая система амперметра? Проверил, конечно, соответствие изготовленного своими предшественниками прибора описаниям из захваченных из столицы книг — всё по прописям.

Нелепость полученных результатов шокировала. С одной стороны магнетизм имеется, а ведь, пусть это и грубо, постоянный магнит можно представить себе как совокупность природных соленоидов — катушечек с током. Током чего? Правильно, носителей электрического заряда. То есть магнетизм доказывает наличие этих самых носителей — электронов. А все проведенные им опыты не обнаруживают разницы потенциалов. То есть зарядов обоего знака везде одинаковое количество, иначе бы они вызывали хоть какую-то реакцию электроскопа.

Тогда возникает вопрос, а почему электроны, а ведь именно они несут заряд, не покидают орбит на атомных оболочках? Так крепко привязаны?

Напряг память. Непохоже. Спектрометрия здесь имеется, характерные линии многих материалов известны, значит, переходы электронов между атомными оболочками осуществляются. Не видно ни одной причины, почему бы тому же самому электрону не стать свободным. Что же это за хитрость такая на атомарном уровне. В дебри атомной физики их не слишком глубоко посвящали. Ширина запрещенной зоны, туннельный переход. Не проник он в тонкости физических процессов, запомнил выводы и успокоился, как только были сданы экзамены.

По всему получается, что в зону проводимости здесь носители заряда не попадают вообще. То есть Посейдония — это мир диэлектриков. А не покопаться ли ему в книжном шкафу? Ну-ка, слева направо, сверху вниз. От предыдущих исследователей немало осталось. Тут и черновые записи, и журналы экспериментов, и папки с фотокопиями книг. А вот куча справочников и учебников местных изданий. Раз своих мыслей недостаёт, надо ознакомиться с чужими.