Роберт Фреза - Синдром МакЛендона

— Давай разберемся. Ты разрушил созданную мной безупречную схему контрабанды. Это стоило мне «Шпигата» — я уже наполовину выкупила корабль, а через год без всяких проблем завладела бы им и полностью. Потом ты заставил меня служить на том же проклятом корабле, да еще вместе с Гарри. Это из-за тебя Чивс снял с моего счета все до последнего цента, все, что я скопила, всего лишь из-

за того, что ты, болван, забыл отдать мне мою же монету. Хватит — или еще что-нибудь вспомнить?

— Извини, я так замотался, что совсем забыл про монетку.

Она опустила ствол пистолета на спинку кровати.

— Это несправедливо! Просто несправедливо.

— Аннали, поосторожней с этой игрушкой, а то может и выстрелить.

Макхью, затаив дыхание, снова прицелилась.

— Именно это я и собираюсь сделать. Прощай! Терпение мое лопнуло. К этому моменту я готов был отца родного убить ради шоколадного печенья, поэтому, схватив левой рукой поднос с овощами, я запустил его в пистолет, а потом, вытащив из-под головы подушку, несколько раз хорошенько хлопнул ею Макхью по голове.

Она непроизвольно нажала на спуск, и пуля, отскакивая рикошетом от стен, запрыгала по комнате. Аннали осела на пол как мешок с картошкой. Освободившись от этой дурацкой капельницы, первым делом я разыскал пистолет. Как и следовало ожидать, он оказался дешевкой местного изготовления, так что я его слегка согнул, чтобы она снова не вздумала в кого-нибудь выстрелить. Затем спустился вниз и перевернул вверх дном всю кухню, пока не нашел шоколадное печенье.

А потом снова потерял сознание, что начало входить у меня в привычку.

Когда я очнулся, у моей постели стояла сестра Кларкин.

— Ну что, у нас был небольшой обморок?

— По-видимому, да. Где Аннали?

— Доктор вызвал полицию, и ее забрали. Она сейчас наверняка уже в тюрьме. Она что, хотела вас застрелить из автоматического пистолета? Вот дура — и это все оттого, что она ест мясо!

Сунув руку под блузку, она вытащила огромный пистолет, заряжающийся с дула.

— Вот что ей надо было раздобыть, если она и в самом деле хотела твоей смерти.

— Я так и знал, что в конце концов свихнусь. — Я провел по ней взглядом сверху вниз и обратно. — Мне мерещится, что вы в меня целитесь из пистолета.

— И заряжен он серебряной пулей, сатанинское ты отродье. Я переплавила на нее свои серьги. Я видела результаты твоих анализов. Ты думал, что мы не заметим, да? Мы — профессионалы! — Она сняла пистолет с предохранителя и взвела курок.

Я все еще не мог понять, в чем дело.

— Сестра Кларкин, у меня была тяжелая неделя, и я теперь туго соображаю. Чего вы не должны были заметить?

— Того, что ты — вампир, — ласково проговорила сестра Кларкин, разворачиваясь ко мне боком и занимая удобную для выстрела позицию. — Пистолет с ударным капсюлем — вещь неплохая, но я всегда питала слабость к кремневому оружию. От него так и веет историей, правда?

— Хм, да, конечно. Погодите минутку. Вы это серьезно насчет вампира? Хм-м. Так вот почему я потерял сознание на пляже!

— Именно так, — ровным голосом подтвердила она. — Даже в газетах было напечатано, что ты виновен.

— О Боже, так оно и есть! Мы убрали имена из той копии, что подсунули Лидии, и она все поняла по-своему. — Я обхватил голову руками. — Какая путаница получилась.

Тут я вспомнил, что Кларкин наставила на меня пистолет.

— Подождите минутку, что вы имели в виду? В чем я виновен?

— В том, что ты — проклятый демон в человеческом обличье; мертвец, пьющий людскую кровь! Вот в чем. — Она презрительно махнула рукой. — Так во всех книгах пишут.

— Не нравится мне этот разговор, — признался я. — Не можете же вы на самом деле так поступить.

Сестра Кларкин смотрела на меня горящим взором.

— Это воля Божья, перст Люцифера.

Я услышал стук в дверь и голос Пайпер:

— Кен, ты в приличном виде? К тебе можно войти?

— Да уж, будь так добра!

В проем одновременно втиснулись Пайпер и Катарина, сжимая в руках пропуска для посетителей. Еще Пайпер держала под мышкой спортивную сумку.

Сестра Кларкин повернулась к ним:

— Я как раз собиралась застрелить этого вампира серебряной пулей.

Катарина скривила рот.

Я показал на пистолет и одними губами молча проговорил: «Пожалуйста, сделайте что-нибудь».

— Извините, сестра, — тихо и очень серьезно произнесла Катарина. — Но это внутренние дела космофлота.

— Вам, как и всем остальным, придется подождать своей очереди выстрелить в него, — добавила Пайпер.

— Проклятье! — выругалась сестра Кларкин. Запихнув пистолет обратно за пазуху, она пулей выскочила из палаты.

— Вы, случайно, не знаете — меня не накачали наркотиками? — поинтересовался я.

Катарина присела на краешек кровати.

— Еще бы, — просто сказала она. — Как ты себя чувствуешь, Кен?

— Будто я мертв.

— Ты и был почти мертв. — Катарина подняла голову. — Интересно, не забыла ли сестра поставить пистолет на предохранитель?

— Надеюсь, пояс у нее туго затянут, — хмыкнула Пайпер. — Иначе пистолет там долго не продержится — не на чем.

Из коридора за дверью раздался щелчок и легкий вскрик.

— По-моему, осечка. Поэтому кремневое оружие больше не используют, — объяснила Пайпер.

— Давай переменим тему. Что со мной случилось? — осведомился я.

— Когда после медосмотра ты не вернулся обратно, я попыталась дозвониться до Клайда и, не застав тебя, немного забеспокоилась. Банки рассказала, что отвезла тебя на пляж, и я послала ее проверить, что там и как. Она отодрала тебя от песка с острым приступом кожного отравления.

— Мне кажется, я пробыл там совсем недолго.

— Недолго, — подтвердила она. — Но дело в том, что у тебя теперь повышенная чувствительность к лактозе, и твой организм отреагировал на молоко в коктейле, которым тебя вырвало до того, как приехала Банки. Солнце усилило воздействие, ты впал в кому, и мы не были уверены, удастся ли тебя вообще вытащить.

— Вот оно как…

— Когда она тебя нашла, ты выглядел мертвее трупа, — заявила Пайпер.

— А когда поступили результаты анализов, наши подозрения подтвердились. Мы с Бим решили, что обязаны сообщить тебе эту новость. — Катарина на минуту поджала губы. — Из-за сестры Кларкин сюрприза, по-видимому, не получилось. Но все равно, добро пожаловать в наши ряды.

Мне понадобилось несколько минут, чтобы свыкнуться с этой мыслью.

— Хорошо. Так, значит, я — вампир. Да, все сходится. Зубной врач говорил, что у меня прекрасные зубы.

— Ты сожалеешь? — спросила Катарина.

— Что ж, кто-то, помнится, сказал: «Я не жалею ни о чем, что не увеличивает объем талии». Так что же мы будем делать?