Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 1

Месье Вальдемар внезапно закатил глаза, так что стали видны только белки. Руки бессильно упали на грудь в обычное скрещенное положение. Заговорил он лишь после долгой, долгой паузы.

— Существует секретный ход из аббатства в деревушку, — произнес он замогильным голосом. — Это подземный туннель. Им перестали пользоваться в незапамятные времена — так что не могу сказать, можно ли сейчас по нему пройти. С туннелем за это время что-то произошло — быть может, вход в него замурован. Не исключено, что над выходом построен дом.

Он надолго замолчал. Я не вытерпел и поторопил:

— А поточнее не можете?

— К сожалению, не могу, — ответил он. — Зато точно знаю: фон Кемпелен в стенах аббатства, и наличествует искажение месмерического фона, которое обычно было свидетельством присутствия Анни. Следовательно, велика вероятность того, что она также гостья принца Просперо.

— А не может ли произойти то же, что и в Толедо, — большие неприятности при пересечении наших с ней путей?

— Не исключено.

— Что ж, у меня все равно нет выбора. Он оставил мои слова без комментария.

— Итак, этот заброшенный туннель — единственный тайный ход из аббатства?

— Другого мое мысленное зрение не видит. Позвольте мне уснуть.

Я машинально проделал нужные пассы. Глаза месье Вальдемара закрылись, крышка сама собой надвинулась. Грип при этом воспроизвел выстрел открывающейся бутылки шампанского.

Мы быстро водрузили ящик на место, и карета покатила по улицам деревушки.

Когда мы остановились возле постоялого двора на главной площади, день уже клонился к вечеру. Я взял с собой саблю и вместе с Петерсом принялся быстро обследовать пустую деревушку. Надо было хорошенько оглядеться, чтобы прикинуть, где именно может располагаться выход из подземного туннеля. Лигейю мы оставили в карете.

Неугомонный Эмерсон сопровождал нас от дома к дому, время от времени залезая на деревья и дурачась. В деревушке царил полный покой. Витрины магазинов были заколочены досками. За все время нашей разведывательной экспедиции мы не услышали ни одного голоса, не встретили ни души.

Я поинтересовался у Петерса:

— У вас не бегают мурашки по спине от того, что здесь совсем недавно свирепствовала чума? Кто знает — быть может, зараза дремлет где-то совсем рядом!

На его лице была обычная ухмылка.

— Каждый проживет, сколько у него на роду написано. Не больше и не меньше. Так что чему быть, того не миновать.

— Я совсем не такой фаталист, как вы, — сказал я. — Меня успокаивает одно: если бы нам грозила непосредственная опасность, месье Вальдемар непременно предупредил бы меня.

— Если бы кто и подсказал — так это Лигейя.

— Что вы хотите сказать?

— Она — больше чем просто умелица наводить сон на людей, — произнес Петерс. — Я вас еще на корабле предостерегал.

— Вы полагаете, что она ведьма?

— Подозреваю, — пробормотал Петерс и воровато оглянулся, как будто Лигейя могла его подслушать.

В этот момент мы проходили мимо пожарищ — полусгоревшие дома стояли между лужами, вода в которых зацветала и пованивала. Эмерсон юркнул в подвал одного из этих домов и надолго скрылся из виду.

Дальше стояли нетронутые пожаром дома, в которых находились лавки торговцев. Все они были взломаны — напрасно лавочники думали, что кого-то остановят наспех забитые досками двери и витрины. Это позволило нам сделать важный вывод: не все обитатели деревни сбежали — кто-то мародерствует в этих краях.

И действительно, проходя мимо большого полуразрушенного дома, мы вдруг услышали чей-то смех. Отнюдь не добродушный. Таким лающим мерзким смехом хорошие люди не смеются. Я быстро переглянулся с Петерсом, и он кивнул.

Мы подошли ко входу в здание. Петерс со всей силы толкнул дверь ногой — она с грохотом ударилась о стену. Я бы предпочел тихо подкрасться, однако Петерс явил свое всегдашнее бесстрашие. Похоже, он был уверен, что смекалка и физическая сила помогут ему выпутаться из любой ситуации.

Смех резко прервался. Оказавшись внутри здания, мы обнаружили, что это дом гробовщика. Среди простых гробов были несколько роскошных — из красного дерева с серебряными украшениями. Я пожалел, что с нами нет месье Вальдемара, — ему бы непременно приглянулось одно из этих искусно сделанных жилищ.

Мы с Петерсом быстро огляделись — ни души. Но тут храбрый коротышка указал мне на открытую дверь в подвал. Я проверил, легко ли сабля выходит из ножен, и мы двинулись в правый угол большой комнаты, где находился спуск в подвал.

Я заглянул вниз и увидел сперва длинный ряд бочек с вином и стойки с винными бутылками. Одновременно я услышал хлопок открываемой бутылки. Затем в центре неплохо освещенного свечами подвала я увидел длинный стол с большой лоханью, полной вина. Над столом висел скелет, к рука и ногам которого были привязаны веревочки. Кто-то дергал за них, и скелет выплясывал страшный танец, вызывавший тот самый зловещий хохот, который мы слышали с улицы.

За столом сидело несколько человек — сиденьями служили гробы. Судя по всему, они по очереди пили вино из черепа. Человек, сидевший во главе стола, тяжелым взглядом уставился на меня. Был он сухопарый — считай, кожа да кости, а вытянутое, лошадиное лицо поражало желтизной.

Напротив этого ходячего скелета сидели две женщины. Одна невероятно жирная — прямая противоположность ему, а другая миниатюрная, прекрасно сложенная, бледная девица с горящими щеками и длинным-предлинным носом, который нависал над верхней губой. Не успел я решить, что вторая особа женского пола больна чахоткой, как она разразилась характерным кашлем. Слева от толстухи сидел угрюмый одутловатый старик — его руки были скрещены на груди, а забинтованная нога покоилась на крае стола.

В подвале присутствовали еще двое мужчин — хоть я и не мог со своего места разглядеть их как следует, мне бросилось в глаза, что один отличался неимоверной величины ушами и подвязанной челюстью, а второй был вроде как парализован — сидел в неестественной позе, до странности неподвижно. Почти все пирующие в подвале были завернуты в саваны.

— Добрый вечер, — сказал я тощему человеку, который пристально меня рассматривал.

На это живой скелет властно постучал по столу чем-то вроде белого жезла — приглядевшись, я понял, что это берцовая кость, — и провозгласил:

— Друзья мои, у нас гости!

Все головы повернулись в мою сторону. Только парализованный не повернул головы — лишь скосился на меня.

— Добро пожаловать, господин хороший. Спускайтесь и присоединяйтесь к нашей компании.