Вячеслав Поляков - Мама, не плачь, я живой

Вечером Никита, как и обещал, нанёс визит начальнику колонны. Никита приглашал было его в гости к себе, но капитану оставлять без присмотра личный состав было не с руки. Что ж, если гора не идёт к Магомету, то Магомет идёт к горе. Жилые помещения караван-сарая представляли из себя большой общий зал с лежанками и тюфяками человек на сто. Были здесь и комнаты поменьше, в которых размещались на ночь купцы и другие люди, не желавшие ночевать в общем зале. Солдаты и сержанты разместились в общем зале, а офицеры заняли комнаты. На встречу с Никитой, как представителем местной власти, капитан пригласил всех офицеров конвоя: уже упоминавшегося своего заместителя старшего лейтенанта Золотаревского и командиров взводов боевого охранения лейтенантов Зеленина и Кабанова. Они оба чем-то неуловимо соответствовали своим фамилиям. Зеленин был похож на ботаника, худощавый, но жилистый. А Кабанов, само собой разумеется, — невысокого роста, крепкий, с короткой шеей и мощными мышцами загривка. Встреча проходила в комнате капитана и быстро превратилась в посиделки господ офицеров. От Никиты не ускользнуло то, что лейтенанты сначала как-то насторожённо относились к старлею Золотаревскому, но после второго тоста холодок в отношении него пропал и дальше общение пошло веселее. Оказалось, что капитан с лейтенантами уже не первый раз вместе в конвоях, а Золотаревского прислали только перед самым отправлением колонны, вместо внезапно заболевшего заместителя капитана. Золотаревский оказался компанейским парнем: шутил, веселился, пил как все. Сам Никита не пил, объяснил это невозможностью потерять лицо перед мусульманским населением посёлка, и попросил всех не обращать на это внимания и не отказывать себе в удовольствии посидеть как следует. Много ли радостей у солдата на войне? После всех обязательных тостов, поздравлений и воспоминаний капитан опять начал проявлять нездоровое любопытство:

— Геннадич, ты-то здесь какими судьбами?

— Я же объяснил: по заданию командования оказываю братскую помощь афганскому народу. Временно возглавляю здесь местную администрацию. Большего сказать не могу — не имею права, понимаешь?

— Простой военфельдшер — и возглавляет администрацию? Ой, темнишь ты чё-то, Геннадич, — речь капитана была уже немного растянутой, — Ладно, твои дела. Меньше знаешь — крепче спишь. Всё — закрыли тему. Лучше выпьем за твои золотые руки. Если б не ты тогда, на базаре… Дальше встреча протекала обычным порядком. Через полчаса Никита отговорился неотложными делами и распрощался с тёплой компанией. Снаружи была темень, в нескольких шагах ничего не было видно. Новолуние. Уличного освещения в кишлаке не было; нормальные люди по ночам спят, а не шарахаются по улице. Огромные звёзды висели в чернильно-тёмном небе так низко, что казалось — протяни руку и достанешь. Мягко топая копытами по пыльной дороге подошёл Торос, ткнулся бархатными губами в плечо, обнюхал, фыркнул. Никита потрепал коня по крутой шее, вскочил в седло. Спросил в пространство:

— Как дела, Мансур, всё спокойно?

— Всё спокойно, Никита-бей, — вышел из темноты Мансур, встал рядом, засопел обиженно.

— Не обижайся, Мансур, тебя конь почуял. Умный конь лучше любой собаки. Ты чего отдыхать не идёшь?

— Не нравится мне наиб капитана. У него змеиные глаза.

— Завтра утром они уйдут, Мансур.

— Вот завтра и отосплюсь.

— Как хочешь, Мансур. Спокойной ночи.

— И тебе спокойной ночи, Никита-бей.

Никита шагом послал коня вперёд. По пути домой заглянул в сознание Дэва, поделился информацией. Вспомнил ещё одно несделанное дело, остановился. Вышел в астрал, позвал Дэва. Он прилетел тотчас же. Никита по очереди создал десяток клонов Дэва, представил им самого Дэва в качестве командира отделения, повысив его до звания капрала. Остальным предложил выбрать имена самостоятельно. После этого со спокойной совестью поехал домой спать. Все дела на сегодня были сделаны.

Ночь прошла спокойно. Утром Никита проснулся с первыми лучами солнца — дел было много. Сначала отправился на пятиминутку к Зафару. Наиб и Мансур ждали его. Обсудили текущие дела, составили план работ на сегодня, Никита посмотрел список доставленного военным конвоем имущества. Список впечатлял. Однако, связи у Сильвестра были неслабые. Договорившись с Зафаром ещё раз встретиться после ухода военных шурави, Никита отправился проводить наших. У караван-сарая было шумно. Колонна заканчивала формирование, последние автомобили занимали положенные им по ордеру места. Головная походная застава уже выдвинулась вперёд, на стоянке оставались только два БМП, которые должны были играть роль тыловой походной заставы. Никита подъехал к центру конвоя, спешился и отослал Тороса в сторонку. Подошёл к капитану Дубенко. Распрощались сердечно, капитан в гости пригласил приезжать после войны, даже адрес вручил. Затем капитан сел в машину, Никита хлопнул по дверке на счастье и отошёл в сторону, к дверям караван-сарая. Колонна автомобилей своей головной частью начала вползать в пустыню. Никита стоял и смотрел на проходящие мимо автомобили, махал рукой в ответ на прощальные крики улыбающихся солдат и щемящее чувство тоски по родному дому мешало ему улыбаться в ответ. Последние машины уже проезжали мимо Никиты, когда к нему подбежал солдат:

— Геннадич, с сержантом плохо!

— Скем? Где? — первые рефлексы Никиты.

— Там в БМП! Скорее, я покажу! — и побежал в сторону последней БМПшки охранения.

Никита рванул за ним. На торговой площади оставалась последняя БМПшка. Подбежав, Никита сунулся в дверь десантного отделения БМП: на ближнем месте скамейки автоматчиков сидел, скрючившись и прижав руки к животу, сержантик. Никита поставил было правую ногу на металлический пол десантного отделения, и в этот момент ему в поясницу упёрся ствол пистолета:

— Лезь в машину, быстро, — голос старлея Золотаревского.

И сержантик уже разогнулся, в руке пистолет. Дуло смотрит прямо в лицо Никиты. Он замер, вспомнил немигающий ледяной взгляд старлея и решил не терять зря время:

— Товарищ старший лейтенант, я выполняю задание командования. Пароль "Зима".

— Да ты что? — в голосе Золотаревского звенела неподдельная радость. — Братцы, мы "зимовщика" взяли! Шостак, срочно радиограмму второму: "Упаковали новогодний подарок. Доставка авиапочтой". Сержант радостно перевёл взгляд на Золотаревского. Этот момент Никита упускать не стал: резко наклонившись вперёд, он бросил левую руку прямо на пистолет сержанта, отклонив ствол в сторону на несколько сантиметров, и, продолжая движение руки вперёд, пальцами, сложенными в "клюв орла", ударил служивого в шею. Тот успел выстрелить, и пуля прошла буквально в сантиметре от головы Никиты, вырвав клок из его чалмы. Одновременно с выпадом вперёд левой руки, правая рука Никиты пошла назад за спину, подбивая вверх ствол Золотаревского, а согнутая в колене правая нога прямо с пола БМПшки пошла назад и вверх, впечатываясь старлею точно между ног. Сразу после этого Никита услышал снаружи автоматный выстрел и бросился на землю. Из-под двери десантного отделения БМП он увидел стоящего справа с поднятыми руками давешнего солдатика, который заманил Никиту сюда, и Мансура, державшего этого злодея на мушке. На земле перед солдатиком валялся автомат с расщеплённым пулей прикладом. Никита жестом показал Мансуру держать солдата под прицелом, а сам вскочил на ноги и начал быстро вязать старлея и сержанта. Закончив с ними, повязал и солдатика. Теперь можно было передохнуть: