Константин Калбазов - Одиночка. Акванавт

Похоже, судьба сделала очередной финт. Практически полностью восстановив свои материальные потери, он потерял единственного близкого ему человека. Опять один. Ну что же, ему не привыкать идти по жизни в одиночестве. А нужна ли ему такая жизнь? Да пошла она к лешему! Никому не хочется оставаться одному.

Стоп. А почему, собственно говоря, одному? У него ведь есть семья. Ну и что с того, что она находится на Земле. Подумаешь, от границы цивилизованного космоса до его планеты – тридцать звездных систем и больше сотни световых лет. Нужно же ради чего-то жить. Так почему не ради того, чтобы обнять самых дорогих ему людей во Вселенной, пусть даже они его сейчас и ненавидят.

Эпилог

– Разрешите, Анатолий Анисимович?

Хозяин довольно тесного, но светлого кабинета оторвал взгляд от бумаг и посмотрел на появившегося в дверях мужчину. В отличие от Анатолия Анисимовича, которому на вид было около шестидесяти, вошедшему едва ли исполнилось сорок. Невысокого роста, сутулый, худощавый, светловолосый, с невыразительной серой внешностью, и вообще личность довольно непримечательная. Вот так посмотришь на него, и взгляд сам собой скользнет в сторону, потому что ему не за что зацепиться.

А уж если сказать, что перед вами стоит подполковник ФСБ, это вызовет несравненное удивление. Тем не менее это было именно так. Подполковник Слива Артем Георгиевич являлся одним из лучших оперативников главка и весьма серьезным противником. Недооценивать его категорически не рекомендовалось.

Генерал Роговцев относился к числу прекрасно знавших, кто именно перед ним и чего от него стоит ожидать. Как, впрочем, и вошедший отдавал себе отчет, кем является хозяин кабинета.

Скала, известный в узких кругах специалист контрразведки, на долю которого выпало отстаивать остатки былого могущества КГБ. Человек, оставшийся на своем посту и бескомпромиссно продолжавший противостоять распоясавшимся победителям в холодной войне, даже когда правительство стелилось перед ними, как продажная девка. Именно благодаря таким людям Россия и возрождается каждый раз из пепла, расправляя могучие плечи.

– Ну, чего замер у двери, как девка на выданье? Проходи, – сделал приглашающий жест Роговцев.

Слива не стал дожидаться уговоров, тут же сделал три шага и опустился на стул у приставного столика. Привычно окинул взглядом кабинет. Убогонько. Могли бы предоставить помещение и попросторнее, все же их отдел занимается нешуточным делом.

Впрочем, об этом знает только строго ограниченное количество людей. Для остальных они – пятое колесо в телеге и вообще занимаются какой-то общественной деятельностью. Поговаривают, что этот отдел создали специально под Роговцева, чтобы не выгонять на пенсию заслуженного работника. Ну и чтобы всегда был под рукой, мало ли какая консультация понадобится. Все же опыт у старика нешуточный.

Ну и каким должен быть рабочий кабинет такого сотрудника? Правильно, скромным, где-то там, на отшибе. Оно вроде и в главке, отчего не так обидно, и в то же время под ногами не мешается. Возможно, Анатолия Анисимовича подобное обращение и обидело бы, мало того, он порой и показывал, что недоволен. Но это только игра, потому что он верил в то, что занимается по-настоящему нужным делом.

– Чего пялишься на стены? С твоего последнего посещения ничего не изменилось. Докладывай.

– Слушаюсь, товарищ генерал. Есть три кандидата. – Слива протянул Роговцеву не особо пухлые папки с личными делами.

– Ого, сразу три, – тут же оживился генерал.

– Так точно. Двое – из наших региональных управлений, один – от смежников, из СВР. Первые, обычное дело, рак. Эсвээровец служил при посольстве в Африке, подхватил вирус Эбола. Случай, запущенный до крайности.

– Как будут вывозить?

– Уже. Он гражданин России, так что никаких проблем.

– Я так понимаю, он дал согласие?

– А куда он денется? Выхода у него только два, либо в сырую землю, либо с нами.

– Выбор всегда есть, и еще неизвестно, что лучше: то, что предлагаем мы, или могила.

– Любой здравомыслящий выберет шанс выжить, – пожав плечами, равнодушно ответил подполковник.

– Ты хорошо проверил кандидатов?

– Насколько это вообще возможно в сложившихся условиях. С ними поработали психиатры, картина вполне приемлемая. Правда, в таком деле дать стопроцентную гарантию невозможно.

– Я понимаю. Дожить бы до получения первой весточки.

– Кхм.

– Да знаю я, что программа рассчитана минимум на десять лет, да и то без гарантии. Но…

– Анатолий Анисимович, не корите себя. Здесь у Ирины не было шансов. Пара-тройка лет – и конец один. Там же есть хотя и слабая, но надежда. И потом, так уж случилось…

– Я знаю, что случилось. Ладно, Артем, если это все, оставь дела и можешь идти. Готовь людей. Вывози их, ну и массовку подготовь, так, чтобы с похоронами и всем остальным.

– Понял.

После ухода подполковника Роговцев попытался вернуться к прежнему занятию, но голова напрочь отказывалась воспринимать информацию. Вот ведь. Казалось бы, чего только в жизни не случалось и через что только не пришлось пройти, а вот с потерей дочери никак не мог смириться. Ладно бы потерял, а то ведь отправил в неизвестность, и то, что это было ее осознанное решение, вовсе не приносило облегчения.

Ирина с детства была упертой и своенравной. Ей бы мальчишкой родиться, но получилась вот такая атаманша в юбке. Выросла дочка и, подобно своему отцу, решила служить, и хоть кол на голове теши. Два сына и мысли не допускали надеть погоны, а она уперлась – и ни в какую.

Так ведь мало того, еще и всячески рвалась в горячие точки. Причем не абы как, а в боевом подразделении. Имела на личном счету ликвидацию одного полевого командира. Но во время одной из спецопераций не повезло. Банально оступилась и упала, случайно вогнав в ногу валявшийся на полу использованный шприц.

А потом как приговор – СПИД. Вот так, на ровном месте. Из-за какой-то невероятной случайности. Разумеется, оставить на службе ее не могли. Девушка озлобилась на весь белый свет, подсела на наркотики. Словом, разом сломалась и пошла по наклонной с бешеной скоростью.

Но… Как много в этой жизни этих самых «но». А еще самых невероятных случайностей. Это именно благодаря ей удалось выйти на вербовщика инопланетян. Ей бы никто не поверил, вот только то, с какой легкостью этому вербовщику удалось купировать болезнь, просто поражало. И пусть, по его словам, это только временно, результат был настолько ошеломительным, что профессора разводили руками.

Времени у него было меньше месяца. У них времени было меньше месяца. Потому что сначала были бесконечные анализы и исследования. Потом Ирина с огромным трудом сумела достучаться до отца. И только после этого Анатолий Анисимович вышел на президента России, убеждая его в необходимости открытия финансирования и запуска новой программы.