Академия. Начало - Айзек Азимов
ГАЛАКТИЧЕСКАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ
76
На следующее утро, вымывшись и побрившись, раздетый по пояс, Селдон постучал в дверь комнаты Дорс и негромко проговорил:
– Дорс, открой.
Дверь открылась. Дорс еще не успела высушить волосы и тоже была раздета до пояса.
Селдон смутился и отпрянул. Дорс равнодушно оглядела себя и обернула полотенце вокруг головы.
– В чем дело? – спросила она.
Селдон, стараясь не смотреть на нее, пробормотал:
– Я хотел спросить тебя про Сэтчем.
– Зачем?
– Что – «зачем»?
– Говори яснее. И, ради бога, повернись ко мне лицом. Не девственник же ты, в конце концов?
Селдон обиженно буркнул:
– Просто я старался вести себя как воспитанный человек. Если тебе все равно, то мне тоже. И «зачем» тут вовсе ни при чем. Я спросил тебя про сектор Сэтчем.
– Зачем тебе это нужно? Нет, лучше так: зачем Сэтчем?
– Дорс, я не шучу. То и дело разговор заходит о Сэтчеме, вернее, о мэре Сэтчема. И Челвик о нем говорил, и ты, и Даван. А я ничего не знаю ни о секторе, ни о мэре.
– Гэри, я ведь тоже не коренная тренторианка. Знаю не так много, но всем, что знаю, готова поделиться с тобой. Сэтчем находится недалеко от Южного полюса, это очень большой, многонаселенный сектор…
– Недалеко от Южного полюса и многонаселенный?
– Гэри, мы не на Геликоне. И не на Цинне. Это Трентор. Тут все под землей, а находиться под землей на полюсах – это то же самое, что находиться под землей на экваторе. Конечно, там другая долгота дня и ночи, то есть летом долгие дни, а зимой долгие ночи – примерно так, как было бы на поверхности. Но это все показуха. Просто им нравится подчеркивать, что они живут на полюсе.
– Но на поверхности они бы все перемерзли.
– Ну конечно. На поверхности в области Сэтчема лежат снег и лед, но их слой не такой плотный, как можно подумать. Будь это так, полярная шапка попросту раздавила бы купол, но этого не происходит, и в том основная причина могущества Сэтчема.
Дорс повернулась к зеркалу, сняла с головы полотенце и набросила на волосы сушильную сеточку. Через каких-нибудь пять секунд ее рыжая шевелюра была суха и засверкала, точно в лучах солнца.
– Ты просто не представляешь, какое удовольствие ходить без микогенской шапочки, – улыбнулась Дорс и надела блузку.
– Но какое отношение имеет к могуществу Сэтчема полярная шапка?
– Подумай сам. Сорок миллиардов людей пользуются громадным количеством энергии, каждая калория со временем превращается в тепло, от которого нужно как-то избавляться. Это тепло перекачивают на полюса, в особенности на Южный, где полярная шапка более высокая, чем на Северном, и выбрасывают в пространство. При этом тает очень много льда, и, думаю, в большой степени из-за этого над Трентором столь плотный облачный слой и так часто льют дожди, как бы ни выпендривались метеорологи и ни утверждали, что в атмосфере Трентора протекают безумно сложные процессы.
– И что же, Сэтчем как-то использует энергию, прежде чем производить ее выбросы в космос?
– Очень может быть. Что касается технической стороны, то я не имею об этом ни малейшего представления, а говорю о политическом могуществе. Если бы Даль перестал производить полезную энергию, это доставило бы Трентору определенные неудобства, однако существуют и другие секторы, производящие энергию, и они в таких обстоятельствах могли бы усилить ее производство, ну и потом, определенные запасы энергии на Тренторе на всякий случай хранятся. Думаю, с Далем наверняка со временем удалось бы договориться. Что же касается Сэтчема…
– Да?
– То Сэтчем осуществляет выбросы как минимум девяноста процентов всего производимого на Тренторе тепла и в этом смысле незаменим. Если Сэтчем прекратит выбросы, по всему Трентору поднимется температура.
– Но и в самом Сэтчеме тоже.
– Да, но поскольку Сэтчем – на Южном полюсе, они запросто могут устроить себе приток холодного воздуха. Ничего хорошего в этом, конечно, не будет, но Сэтчем сумеет протянуть дольше, чем остальные секторы Трентора. В итоге Сэтчем во все времена был бревном в глазу у Императора, и мэр Сэтчема – персона очень важная.
– И что собой представляет нынешний мэр Сэтчема?
– Этого я не знаю. Из того, что я о нем слышала, могу заключить лишь, что это старик, затворник, непробиваемый, как обшивка звездолета, и со страшной силой цепляющийся за власть.
– Почему, вот интересно? Если он такой старый, он не сможет долго удерживать власть.
– Кто знает, Гэри? Привычка, может быть. А может быть, игра. Игра в удерживание власти, когда власть сама по себе не так уж и нужна. Может, сумей он занять место Демерзеля и даже самого Императора, он был бы жутко разочарован, потому что тогда игра бы окончилась. Правда, он и тогда бы мог затеять очередную партию игры за удержание власти, что было бы так же трудно и приносило бы такое же удовольствие.
Селдон покачал головой:
– Неужели кто-то может мечтать занять место Императора?
– Согласна с тобой. По идее этого не должен хотеть ни один здравомыслящий человек, но «имперские амбиции», как их часто называют, подобны заболеванию, которое, стоит лишь им заразиться, вызывает безумие. И чем ближе подбираешься к заветной цели, тем сильнее вероятность подхватить эту инфекцию, и с каждым очередным продвижением по служебной лестнице…
– …болезнь обостряется все сильнее. Это понятно. Но мне кажется, что Трентор – такой огромный мир, потребности которого столь сложны, амбиции столь противоречивы, что Императору ужасно трудно им править. Именно им. Так почему же ему не покинуть Трентор и не обосноваться в каком-нибудь другом мире, где жизнь попроще?
Дорс рассмеялась:
– Ты бы не спрашивал, если бы лучше знал историю! Трентор по традиции связывают с Империей. А традиции этой – тысячи и тысячи лет. Император, который не сидит в Императорском Дворце, – это не Император. Император – больше место, чем человек.
Селдон замолчал, задумался, нахмурился.
Через некоторое время Дорс не выдержала и спросила:
– Что случилось, Гэри?
– Я думаю, – вполголоса отозвался Селдон. – С тех пор как ты рассказала мне о руке, лежащей на бедре, у меня навязчивые мысли о том, что… И вот теперь твоя фраза о том, что Император – больше место, чем человек, задела струну.
– Какую струну?
Селдон покачал головой:
– Я пока думаю. Может быть, я ошибаюсь. – Он пристально посмотрел на Дорс: – Ладно, пора спускаться вниз и позавтракать. Мы и так опоздали, а я не уверен, что госпожа Тисальвер нынче в достаточно благодушном настроении для того, чтобы принести нам завтрак сюда.
– Ты оптимист, – сказала Дорс. – Лично
